Кастелян (СИ) - Calmius

Я знал, что на экзаменах нас заставят писать птичьими перьями — специально зачарованными на контроль от списывания и подмены авторства. Но на обычных уроках мучиться не желал.

— Поттер! Нафига ты опять сбежал? — Уизли нарисовался вместе с толпой гриффиндорцев и схватил меня за локоть. — Валим назад, чего ты тут сел? Фред и Джордж говорили, на уроках Бинса все либо спят, либо прогуливают.

Я поморщился от громкого голоса и выдернул руку.

— Уизли, оставь меня в покое. Мне хватит той отработки, что я уже получил из-за тебя.

— Да ты что! Ты… друг, называется. Возомнил себя…

Я не понимаю. Это психбольница? Ладно, изменим подход. Если логичные увещевания не работают, попробуем и перейти на местный язык абсурда и эмоций.

— Я. Никогда не был. Твоим другом, — с нажимом отчеканил я. — Никогда!

— Ты!! Предатель! — Уизли заорал и брызнул слюной на букве «п». Голоса вокруг затихли, вороны начали оборачиваться и поднимать головы от книг. — Я видел, как ты якшался со слизнями. С Малфоем и с этой… как её… Променял меня на какую-то вонючую гадюку!

Спокойно и медленно подняться.

— А при ней повторить это сможешь?

Рыжий осёкся и испуганно сдал назад. Придурок-придурком, но Гринграссов знает. Блин, как же противно давить на эмоции в детском саду.

— Хорошо, давай подумаем, кто тут чего возомнил, — я перешел на короткие рубленые фразы, чтоб лучше доходило. — Вчера на ужине. Ты лихо заткнул Дамблдора. Наорал на весь зал. Бросился на меня с кулаками. Вывалил посуду на пол. В результате: тебе — ни одного замечания. Ни одного! Мне — публичная выволочка, и от безобразного скандала спас только Дамблдор, подавший жратву на столы.

— Да ты…

— Сегодня! — продолжил я нести эту несусветную пургу. — Опоздал на Трансфигурацию. Открыл дверь ногой. Обгадил якобы незамеченную МакГонагалл. Сходу пнул меня на Гринграсс — посидеть втроём за партой на двоих. Был вынужденно выкинут назад. Бросился с кулаками. В результате: тебе — ни одного замечания. Класс свидетель — опять ни одного! Мне — отработка. Рекорд столетия, поди — пять минут после начала учебного года. За, сука, ОТСУТСТВИЕ МАНЕР, б$#!

— Я…

— Кто ты такой, Уизел? Почему тебя не трогают ни МакГонагалл, ни Дамблдор? Кто тут на самом деле возомнил, что ему всё можно?

Какую же пургу я несу… Но она работает! Ибо львы начали переглядываться и коситься на рыжего с интересом. В таком свете всё смотрелось не очень красиво.

Мне будет стыдно за произносимую сейчас хрень. Но позже. Цивилизованные методы я уже опробовал, и тщетно. Одиннадцатилетние гриффиндорцы с логикой не дружат.

— Да ты…

— Мне, на самом деле, плевать на твою крышу. — Я вдруг ощутил попытку легилименции, но не стал отвлекаться. Мира справится. — Это неинтересно. Я пришёл сюда учиться. Я — как они, — я указал на воронов. — Просто не лезь ко мне, Уизли. Учёба — это очень скучно. От этого болит голова, изнывает задница и чешутся кулаки. Ты здесь не для этого. Найди подходящую компанию и игнорируй шрамоголового заучку. Всякий раз, когда тебя потянет подружиться — представь, что ты сидишь со мной в библиотеке, и тебя отпустит.

Уизли сжимал и разжимал кулаки. В его не привыкшей к дальнему планированию голове шёл какой-то мучительный процесс перестройки.

— Ты не герой. Ты… не можешь быть Гарри Поттером.

— Я — не герой. Пора взрослеть и вырастать из детских сказок, Уизли. И я — не Гарри Поттер.

— ВРЁШЬ!

Уизли бросился на меня, но я был к этому готов. Уж больно характерно его лицо наливалось кровью. Тот же приём, что и вчера — задержка ступни и уклоняющийся шаг в сторону. Если Уизли не блещет разнообразием, зачем мне напрягаться и придумывать что-то новое?

Рыжий предсказуемо растянулся на полу. Я не пойму, «Я — не Гарри Поттер» — это триггер какой-то? Что за сказки ему читали в детстве на ночь?

Рыжий начал подниматься, но тут в дискуссию вмешалось новое лицо.

— Минус двадцать баллов Гриффиндору за драку в учебном классе, начатую мистером Уизли.

Снейп стоял у двери.

— Впредь, если решите выяснить отношения, стоит говорить потише, мистер Уизли. Ваш оперный фальцет слышен уже с восточных лестниц.

Уизли поднялся с растрёпанным видом.

— Он первый начал!

— Еще минус десять баллов с Гриффиндора благодаря любезности мистера Уизли, за попытку оговора и прямую ложь преподавателю. Очевидно, громкий голос компенсируется у вас тугим ухом, мистер Уизли. Ещё раз: я прекрасно слышал и по большей части видел весь ваш содержательный диалог.

«Tempus», пробормотал Снейп. Я машинально запомнил простую формулу. Заклинание, показывающее текущее время.

— Класс, займите свои места, занятия вот-вот начнутся. Мистер Поттер, — он мрачно взглянул на меня. — Не стоит чрезмерно увлекаться конспирологией. Иногда бывают и просто совпадения.

— Да, сэр, — я не смотрел ему в глаза. Декан Слизерина бы и догадаться, что мой экспромт предназначался для внутреннего потребления.

Снейп развернулся и вышел из класса. Прозвучал гонг.

Преподаватель истории появился в классе, выйдя из классной доски. Слухи не врали: профессор Бинс оказался привидением. Интеллигентного вида лысоватый пожилой мужчина в классической тройке начала века, профессор выгодно отличался от своих эксцентричных собратьев-призраков из коридоров Хогвартса. Пока не начал читать лекцию.

Если для Бинса когда-либо и существовала проблема чистого листа, к своему посмертию он от неё полностью избавился. Встав за столом и подождав минуту, он начал говорить ровным бесцветным голосом:

— Тема лекции — Восстание гоблинов в 1612 году. В феврале 1607 года Совет волшебников, возглавляемый Эльфридой Крэгг, принимает указ, жёстко ограничивающий изготовление и оборот так называемого…

Не было разогревающего вступления, традиционной накачки «история — самая важная из наук», простого приветствия «приятно видеть новые лица» и даже собственного представления «меня зовут профессор Бинс». «Здравствуйте» тоже не было. Бинс просто приступил к озвучиванию текста с середины учебника. Без интонирования, без пауз, с методичностью конвейера по изготовлению пресловутых иголок.

Класс предсказуемо увял. Уизли сидел с остекленевшим взглядом. Галёрка подпирала веки спичками, заначенными на предыдущей паре. Вороны, послушав лекцию некоторое время, достали какие-то книги или занялись домашней работой. Грэйнджер сосредоточенно конспектировала. Птичьим пером.

Я открыл «Историю магии» Батильды Бэгшот и нашёл нужный параграф. Было похоже, что Бинс читал по этому тексту. Взяв карандаш, я приготовился помечать на широких полях разницу между лекцией и учебным пособием, но минут через десять прекратил это занятие. Разницы не было. Смысла слушать тоже не было. Читаю я быстрее.

Аудиторию сотряс раскат богатырского храпа. Я оглянулся. Рыжий спал, зачем-то накрывшись учебником. Несколько воронов недовольно отвлеклись от книг, после чего в Уизли полетело какие-то заклинание. Рон заглох. Книга на нём продолжала трястись от храпа, но в класс больше не проникало ни звука. Я постарался запомнить созданную структуру, чтобы переработать под свой стиль волшебства.

Определённо, мне нужно поискать хорошую литературу по бытовой магии. Я два часа занимался ерундой со спичками, в то время как совсем рядом имеется такой кладезь идей. Для звукоизоляции мною традиционно используется Щит пустоты, но это — выстрел из пушки по воробьям, причём выстрел опасный. Применённое же «Силенцио» не наносило урона живому и было очень экономным. Та же принудительная глухота при подозрении на подчиняющую атаку — сейчас мне приходится создавать область проявлённой Пустоты в своём ушном канале!

Грэйнджер пыталась конспектировать, но её голова иногда клевала пергамент, а перо вываливалось из рук. Я отправил ей бумажный самолётик с шокирующей правдой о первоисточнике декларируемого текста. Послание выполнило работу лишь наполовину: девчонка взбодрилась, но от тренировки почерка не отказалась. Вольному воля.