Пояс и шлем - Валерий Мильгром

Подсчитав все «за» и «против», г-н Ривера согласился, причем запросил вполне приемлемую сумму. Конечно, если бы я захотел вернуть «Северин» и то состояние, в каком он был до 15 мая, ничего бы не вышло. Легче было купить новый «грузовик». Но я заранее рассчитал, что если избавиться от одних ненужных узлов и не тратить деньги на ремонт и восстановление других, то «Северин» станет вполне приличным разведочным звездолетом. А большего мне и не нужно…

Еще через две недели я принял на Титане своего старого «коня» и на три месяца ушел в каботаж к Дженнифер-4. Потом был марранский кризис, потом я с какой-то дрянью почти два месяца валялся в этом дурацком карантинном госпитале на Венере… Потом был еще один каботаж, уже совсем близко от Земли… Я давно потерял из виду Голдина и только изредка вспоминал наше с ним неудачное расследование.

В общем, со времени событий в системе Гектора прошел почти год… Я валялся на неразобранной постели в одном из второразрядных каирских отелей. Как говорили три века назад об офицерах, я был «до синевы выбрит и слегка пьян». До синевы выбрит, поскольку только что вылез из ионного душа, а слегка пьян после встречи со знакомыми ребятами из Свободного Поиска.

Холодный душ помог немного прийти в себя. Теперь я с удовольствием вспоминал вчерашний вечер. Все поисковики, особенно Виктор Пак и тот второй, имени которого я сейчас уже не мог вспомнить, старательно уговаривали взять патент космогеолога. Аргументов, правда, я тоже не запомнил, но их вполне заменяло сладостное видение одного узкого голубого конверта. Его содержимое выглядело весьма убедительно даже для моей начинающей проясняться головы.

Зафиксировав с некоторым трудом последнюю мысль, я запросил Информаторий о сегодняшних передачах Мирового Интравидения. Меня интересовало все, что хоть как-то касалось космогеологии. Ответ гласил: Аделаида (Австралия). 18:00 СГВ. Лекция Рене Кантоны. Канал 184 АР.

Так я попал на эту лекцию.

ГЛАВА 2

Разумеется, я о нем слышал. Кантона был сенсацией последней недели. Его наперебой приглашали выступить различные фонды, клубы и университеты. По словам Теда Симпсона из «Уорлд Ньюс», «Россыпи» и их конкуренты предлагали Кантоне невероятные суммы за участие в разработках на открытой им Тефисе. Но тот пока отмалчивался, пытаясь, очевидно, накопить деньги на собственный бизнес. Что ж, у него еще было в запасе три месяца. А пока он ковал самое горячее железо в самом большом конференц-зале Аделаиды…

Открытие Кантоны действительно было сенсационным. Уже сама по себе находка планеты земного типа с атмосферой, практически не требующей дополнительных работ по уничтожению неизвестных видов бактерий, радикальному изменению состава или хотя бы увеличению доли кислорода, то есть планеты, пригодной к немедленному заселению, сулила ему неслыханные дивиденды, а человечеству — новую перспективную колонию.

Но главное было в другом. Все-таки землеподобные планеты находят достаточно регулярно, где-то раз в десять лет. Главное было в том, что на этой планете среди двух огромных океанов — водного и растительного — Кантона обнаружил… средневековое герцогство! Самое настоящее земное герцогство, населенное самыми настоящими земными людьми!

Когда у Кантоны исчезли в этом последние сомнения (а это произошло очень скоро), он понял, что прочно входит в историю, и решил назвать планету Тефисой — по имени мифической дочери Геи — Земли. Благо, аборигены планету никак не называли. Им вообще было не до того…

Когда Кантона при первой же встрече с аборигенами задал им на космолингве естественный вопрос: как они называют свою страну, тефисийцы ответили своим вопросом. И вопрос этот на языке, определенном киберпереводчиком, как смесь староанглийского, старофранцузского и староитальянского, звучал примерно так:

— Оставь эти шутки. Ответь нам, пришедший с неба, служишь ли ты врагу нашему — Демону Зла — и тогда явился вестником беды, или же ты — слуга Господа нашего Иисуса — и сумеешь вылечить наследника престола?

После такого вступления Кантона, решавший про себя, кто же сошел с ума: он или киберпереводчик, вынужден был последовать за аборигенами во дворец великого герцога Александра XXXIV (как оказалось впоследствии, вступая на престол, каждый правитель герцогства Доригиан принимал это имя).

Объяснив всем, что он уж, во всяком случае, не является слугой каких бы то ни было Демонов, Кантона, как и любой космогеолог-поисковик, обладавший элементарными медицинскими знаниями и неплохой лабораторией на корабле, принялся лечить молодого красавца принца Андрэ. Портативный диагностер определил отравление ядом растительного происхождения, синтезатор изготовил простейшее противоядие, и через три дня парень был на ногах.

Несмотря на всю ответственность положения, которую Кантона ощущал в буквальном смысле кожей (копье стражника во избежание недоразумений при лечении постоянно упиралось в спину космогеолога), он сумел взять у принца и пронести на корабль образцы крови и тканей. Увиденный под микроскопом полный набор человеческих хромосом и заставил Кантону дать планете вышеупомянутое имя.

Счастливый венценосный отец предложил космогеологу лучшего коня из своих конюшен (от которого тот вежливо отказался, предпочтя флаер), провожатых и позволил осмотреть герцогство. Оно оказалось не слишком большим — около тридцати тысяч квадратных километров виноградников и пашни среди доисторической растительности. По оценкам Кантоны здесь проживало 200–250 тысяч доригианцев. У герцога Александра насчитывалось более ста вассалов, живших в собственных замках. Замки эти, разбросанные как вокруг герцогского, так и по всей стране, окружали две, три, а то и пять деревень. Но город на планете был только один.

Из беседы с герцогом, весьма просвещенным и образованным вельможей, Кантона выяснил, что Доригиан никогда не имел и не имеет соседей, что монархия здесь носит абсолютный характер, что герцогу помогает кабинет министров, что религия на планете весьма напоминает католическую, и что с огнестрельным оружием доригианцы пока не знакомы. Все это навело озадаченного космогеолога на единственно верное решение: здесь должны работать более серьезные специалисты, чем он, владеющий лишь навыками первичного контакта. Вот почему Кантона, кое-как объяснив герцогу, что доригианцы и его народ — братья, некогда разлученные Господом или его слугами, и что знакомство с Землей сулит Доригиану прогресс и процветание, отбыл с планеты. С собой он увез массу интересных видеоматериалов.

И сейчас, лежа в задних рядах с отключенным контактером и наблюдая гогеновские пейзажи Тефисы, я невольно завидовал Кантоне. Визограммы были прекрасного качества, краски ментограмм — ярки и чисты, лица и наряды тефисийских дам впечатляли… Да, лакомый кусочек отломился Кантоне! Тем больше резонов у меня последовать его примеру…

С этими мыслями я вернулся из Австралии в свой отель и обнаружил в ящике пневмопочты карточку с четырьмя четко напечатанными словами: «Срочно позвони мне. Голдин». Внизу — номер. Код был манхэттенский.

Недоумевая, я набрал его, и на экране возникло знакомое лицо Голдина. Его глубоко посаженные карие глаза засветились радостью, и я с удивлением почувствовал, что мои чуть-чуть увлажнились. Отнеся это на счет выходящего из организма алкоголя, я поздоровался с Грегом и услышал в ответ:

— Очень рад тебя снова видеть, Дон. Ты сейчас, как мне сказали, на вольных хлебах. Не хочешь ли опять поработать вместе?

Я кивнул. Вместе с Грегом, уже принесшим мне однажды удачу, — что может быть лучше!

— Отлично, — улыбнулся Грег. — Ты слышал что-нибудь об открытии Рене Кантона?

ГЛАВА 3

На часах было 20:35. Я понял, что это судьба, и поверил в нее. К тому же открывалась отличная возможность разыграть Голдина.

— Я, между прочим, только что с его лекции в Аделаиде. Решил подготовиться к заданию.

— Откуда ты знаешь о нашем задании? — насторожился Грег. — Я сам лишь три часа назад подумал о тебе…

— Мне уже сказали.

— Кто? — как всегда удивительно легко «купился» Голдин.

Я закатил глаза.

— Странно, — медленно закипая, пробормотал Голдин. — Что же они со мной-то в прятки играют? Я тут поднял на ноги Информаторий, разыскиваю тебя по всей Галактике, а они… Молчком, молчком — и уже успели… Нет, сегодня же я все выскажу Клейнеру… Такими методами пусть работают у себя в канцелярии! А здесь — Контакт, серьезное дело, здесь нельзя интриговать в своей команде…

Таким я его никогда не видел! Красный от злости (он вообще легко краснел), взъерошенный, со сжатыми кулаками, Голдин напоминал — да простит он мне это сравнение — индюка после доброго пинка! Я уже жалел, что ввязался в эту дурацкую шутку. Тем более что Грег упомянул о Клейнере. А это имя рождало в моем уже почти трезвом мозгу лишь одну ассоциацию. Причем достаточно серьезную, чтобы я решил закончить комедию. Шутка явно не получилась.