Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

- Слушаю тебя, Костя, - сказала она, перезвонив режиссеру.

- Наташка, приходи в среду, играем первый прогон "Развязки" с новым исполнителем роли Уманского! - торжественно провозгласил режиссер. - И друзей кликни! Я им пригласительные выпишу в партер!

- До сороковин еще неделя, а вы уже замену, значит, нашли. Поздравляю, Костя. Шоу маст гоу?

- Ну а что теперь? - сбавил радость в голосе Лаврецкий. - Театр закрывать? У нас половина спектаклей зависла: три главные роли, пять - второго плана, детские новогодние спектакли! Ужасно, конечно, жаль парня, такой молодой, жить еще да жить... Но случившегося не поправишь, а живым надо жить... И работать.

- Да, Костя. Понимаю. Конечно.

- И Евсеев торопит, скоро нам нужно будет ехать на гастроли, ты же помнишь, что в новогодние каникулы у нас чес на Ближнем Востоке, перед нашими военными выступаем...

- Нужны там твои спектакли, как... - с языка чуть не сорвалось одно из выражений комбата Мелешко - "как яблоко в ж...", но она вовремя успела подобрать замену, - как прошлогодний снег! Это в войну приезду артистов на фронт радовались, а сейчас будет сплошной гемор: сами под огнем сидят и еще вашу безопасность должны обеспечивать. В любой момент или теракт случится, или диверсия, или "чемоданом" ахнут, или "алибаба" гостей похитят, а с командира части потом череп в штабе снимут: недосмотрел!

- Да что вы с Томилиным, сговорились?! - в сердцах воскликнул режиссер. - Он мне все по ушам ездил, что надо гастроли отменить, предчувствия, что ли, у него, то ли цыганка на Владимирской ему наворожила чего зря, а теперь и ты туда же!

- Что, Костя? - голос Наташи сначала охрип, потом сорвался почти на крик. - Что тебе говорил Слава о гастролях?!

- Да после выписки всю неделю за мной ходил и твердил, что не нужно сейчас ездить в "горячую точку", это опасно, и так далее, он-де чувствует, что это добром не кончится... Но я-то что могу?.. Гастроли нам пробивал Евсеев, а с ним не очень-то поспоришь, военные - они такие: приказ отдан, направо-кругом и выполняй! Сама знаешь...

***

- Что именно он тебе говорил о гастролях, Костя? - в голосе Наташи прозвучал такой металл, как будто она снова командовала ротой в "горячей точке", и проходящая мимо группа иностранных туристов опасливо заоглядывалась на молодую женщину.

- Мол, не к добру это, и не стоит сейчас на фронт ехать, и лучше бы отменить гастроли. И как ты, говорил, что это сейчас никому не нужно, только лишняя головная боль командованию подразделений, перед которыми мы будем играть... Ох уж эти артисты! Тонкие ранимые натуры в контакте с тонкими материями! То у них предчувствия, то у них приметы, то у них зеленые чертики гостят! Как я еще на Пряжку не переехал прямо с рабочего места, диву даюсь, Натали!

- Это были не зеленые чертики, - пробормотала Наташа, бросив телефон в сумку, - а вот у тебя, Костя, явно тараканы в башке гостят, если ты так хреново разбираешься в людях!

Она так резво выбежала со двора, что в арке чуть не сшибла какую-то запоздавшую туристку со штативом для селфи.

- Фак ю мазэ! - взвизгнула девица, уронив штатив.

- Кисс май эсс! - не осталась в долгу Наташа. На миссиях им часто приходилось встречаться с иностранными коллегами, и разговорным минимумом она владела в достаточном объеме.

***

Когда Наташа с грохотом распахнула дверь его кабинета и влетела, оглушительно топая ногами, Коган подскочил в кресле и чуть не уронил чашку.

- Морская черепашка по имени Наташка! - воскликнул он. - Ты хочешь меня заикой сделать? А прикинь, что было бы, урони я чашку с обжигающим кофе на свои нежные места! Это бы очень огорчило мою жену!

- Фима, лучше в самом деле поставь чашку, - выпалила Наташа. - А то и в самом деле уронишь, когда я поделюсь с тобой свежей информацией!

Игнорируя кресла для посетителей, Наташа возбужденно шагала туда-сюда по кабинету. По ее лицу Ефим понял, что Навицкая на нешуточном взводе. "Кто и что ей сообщил, вызвав такую реакцию?.. Сейчас узнаю!"

***

Час назад в его кабинет таким же ураганом влетела Белла с известием: накануне вечером был задержан компьютерный "доктор" Никифор Барский, брат Антонины Фетюковой, который в ноябре "лечил" компьютер Виктора Уланова и якобы случайно забрел в спальню Уланова. Ему инкриминируется попытка кражи. Ремонтируя очередной компьютер, мастер отпросился в туалет, но вместо санузла направился в спальню и сунул в карман серьги с бриллиантами. Это увидела хозяйка квартиры, молодая женщина, занимающаяся бизнесом на удаленке, и тут же заперла дверь и позвонила в полицию.

- Та же схема! - тараторила Белла, подпрыгивая от возбуждения, - якобы перепутал двери, зашел в комнаты и пошел шариться по углам! Может, он и в Наташкиной квартире не флакон подбрасывал, а просто намылился что-то стянуть! Конечно, он испугался, когда хозяин квартиры застукал его в своей комнате! Надо бы проверить, не пропало ли у Вити из спальни что-то ценное... Часы там, или зажим для галстука! Теперь полиция проверяет все адреса, по которым он ремонтировал компьютеры - не хватились ли хозяева после визита мастера каких-нибудь ценных, но небольших вещей! - Белла плюхнулась в кресло так, что чуть не опрокинула его. - А эта баба уже волну погнала: компьютер для нее - орудие производства, без него она как без рук, ее "Асер" всю семью кормит, серьги - подарок ее любимой свекрови, она так потрясена и напугана, пока ехала полиция, мастер просил ее открыть двери и угрожал ей расправой, ее ребенку семь месяцев, а у нее от стресса пропало молоко. В общем, расстреляйте лиходея на Дворцовой площади и повесьте в Эрмитажной арке...

- Желательно за бейцалы.

- Не иначе. Жесть, конечно, но на фига было на весь интернет про свое грудное молоко рассказывать? - возмутилась Белла. - Хотя, если сейчас некоторые мамаши не стесняются даже в картинной галерее или в ресторане свои перси запросто обнажать, то неудивительно...

- Они говорят, что ребенок воспринимает мамину грудь, как тарелку с едой, а на офигевшие взгляды остальных им наплевать, - кивнул Ефим, - мол, все едят и ребенок поел, и "чё тута такова?"... Вот только еду видит лишь ребенок, а остальные видят именно голую грудь, которую вообще-то в приличном обществе выставлять напоказ не принято. Но... Можно вывести человека из колхоза, но колхоз из человека - невозможно. Они тебе еще и сошлются на "Сикстинскую мадонну", перепутав ее и "Мадонну Литта", и Европу в пример приведут, где и кормят, и нужду справляют, и спариваются прилюдно, и ЛГБТ-парады разрешены... Когда за шлепки по филейной части к ответственности привлекают, они костерят "Гейропу" на все корки, а когда просят накидку для кормящих набросить - тут же на европейскую раскованность ссылаются и оппонента "лапотным медведем" называют! Двойная мораль, Белка, таково селяви, как говорил писатель!