В поисках солнца (СИ) - Мария Дмитриевна Берестова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, теперь запрещаю, — закинув нога на ногу, заявил он, наконец, единственное, что ему оставалось заявить.
Однако из-за того, что сделал он это не тотчас, и после нескольких секунд, которые отражали его короткую внутреннюю борьбу, Магрэнь уловила и сам факт этой борьбы, и тут же достроила в уме её причины — и непритворно удивилась.
Почувствовав себя в сильной позиции, она хмыкнула, пригубила чаю и спросила:
— Настолько недовольны моим решением остаться в Кармидере?
— И это тоже, — не стал спорить он, доставая из кармана сигару.
Она капризно поморщилась и высказала несколько суше и грубее, чем планировала:
— Ну, уж простите, но я не соглашусь переехать даже за право звать вас «Арни»!
Постучав пальцами по бокам сигары, он с неожиданно весёлыми искорками в глазах уточнил:
— Торги уместны?
— Вот только дуру из меня делать не надо!.. — раздражённо ответила она, вставая.
Под её недовольным пристальным взглядом он, закатив глаза, встал, изображая собой джентльмена, который не останется сидеть, раз уж дама изволила встать.
— Было отрадно вас повидать, господин Михар, — мило прощебетала она, подавая руку для поцелуя.
Он смерил её скептическим взглядом, руку целовать не стал и, прикурив от ближайшей свечи, не прощаясь, вышел.
Она проводила его недовольным и сумрачным взглядом.
— И зачем только приходил!.. — пробормотала она себе под нос.
10. Как рождаются заговоры?
646 год, лето. Столица Анджелии
Тогнар-старший, объездив, наконец, своих заочных знакомых из разных стран, добрался до столицы Анджелии примерно через год после того, как туда перебрались Дерек с компанией.
У Тогнара было несколько планов: он хотел, во-первых, познакомиться с внуком, во-вторых — повидаться с Этрэном, с которым они уговорились пересечься именно здесь, в-третьих — проверить, что там с интригами Михара и насколько они вовлекают Райтэна и его друзей, и, наконец, пообщаться с родственниками из Рийаров.
Именно в загородном поместье Рийаров — где ему любезно выделили гостевые комнаты — он и пересёкся с Этрэном.
Несмотря на то, что купцу перевалило уже за шестьдесят, он выглядел весьма ещё крепким мужчиной и не планировал оставлять своё ремесло — однако в длительные плаванья перестал уходить самолично, предпочитая управлять делами из Анджелии.
Первые полчаса старые друзья провели, хвастая друг другу достижениями своих детей и меряясь достоинствами внуков. Они познакомились ещё в студенческие годы: оба обучались в Кармидерском университете — правда, Этрэн на пару курсов старше, а Тогнар обучение так и не успел закончить, сорвавшись в Аньтье к умиравшему отцу. Дружба их — или даже, скорее, братство, — прошла сквозь годы, скреплённая желанием прославить Аньтье и укрепить его позиции на внутриполитической арене Анджелии. Этрэн работал над этим, расширяя торговые возможности порта и делая его важным перевалочным пунктом в международной торговле, а Тогнар большую часть своего правления развивал внутреннее производство и наращивал военную мощь — того требовала не только близкая граница с Джотандой, но и необходимость отстаивать независимость Аньтье перед столицей.
Как-то так сложилось исторически, что ни простые жители Аньтье вообще, ни Тогнары в частности не горели желанием во всём подчиняться столичным властям и предпочитали высокий уровень автономии.
Тогнару вполне было, чем хвастать: его младший сын подхватил дело и продолжал политику отца, к вящему довольству населения, которое было незыблемо уверено, что именно они самые анжелистые из всех анжельцев. Этрэну тоже было, чем гордиться: его собственные сыновья продолжали его дело, так же, как и Райтэн.
Далее пошли вздохи на тему того, что Райтэн, скорее, работает на процветание Брейлина (что, впрочем, тоже было неплохо, потому что всегда полезно иметь под боком благодарных союзников), а Кайтэнь так и вовсе унесло в Кармидер.
В ход пошла карта; под хороший коньяк делить Анджелию на круги влияния было более чем приятно.
— С Брейлином у нас теперь надолго мир, — довольно приговаривал Этрэн, водя пальцем по рекам и отмечая тем пути райтэновской торговли, — Данзэс, небось, на радостях отплясывает там.
Действительно, прямой водный путь, налаженный Райтэном между Кармидером и Брейлином, значительно оживил торговлю с Райанци, что шло Брейлину существенно на пользу.
Лукаво блестя глазами, Тогнар отбивал какой-то марш в районе Северной Анджелии, мечтая, видимо, что сын и этот край приберёт к рукам.
— Но вот Кармидер!.. — вздыхали они оба в унисон, глядя на карту.
Кармидер был себе на уме; и если бы случился конфликт между восточной и западной Анджелией — решительно неясно, на чью бы сторону он встал.
— Туда бы Деркэна!.. — досадливо хлопнул себя по колену Тогнар.
Дерек успел произвести впечатление на Кармидерский университет; а университет был фактически городом в городе и вторым политическим центром области — не менее значимым, чем собственно правительство.
— А что там с Деркэном? — заинтересовался Этрэн, который несколько упустил из вида развитие этой интриги.
Тогнар досадливо поморщился. Михару таки удалось пройти в Парламент, но это дало ему пока немного — фракции внутри него складывались веками. Желая упрочить своё влияние, Михар пытался объединить тех, кто от этих фракций откалывался по тем или иным причинам, или тех, кто, как и он, не входил в какую-либо конкретную коалицию. Ничто так не связывает новых союзников, как совместные проекты; Михар активно в эти проекты ввязывался, привлекая к делу и Дерека как ведущего аналитика.
— Я думал попросту вытащить их обоих, — размеренно начал Тогнар, имея в виду, что был готов на прямой конфликт с Михаром, — но Деркэн обеспокоен угрозами Михара порыться в его прошлом, — он бросил испытующий острый взгляд на друга и с досадой отметил, что тот ощутимо помрачнел.
Воцарилось гнетущее молчание. Этрэн полагал, что конфликт с Грэхардом будет самым паршивым из возможных вариантов, поэтому угрозы Михара виделись ему существенным обстоятельством, которым нельзя было пренебречь.
— Я предлагал ему устранить его… господина, — осторожно отметил Тогнар, предположив, что Деркэн переоценил неуязвимость этой персоны, однако Этрэн весьма разочаровал его. Сморщившись, он лишь отмахнулся:
— Безнадёжно!..
Тогнар приподнял брови и бросил на друга укоряющий взгляд: мол, действительно ли вы оба уверены, что стоит держать эту информацию в тайне от основного союзника.
Этрэн скривился. Он не был человеком, который разбрасывается чужими тайнами, и ему было достаточно молчания Дерека, чтобы не болтать самому. Однако у старшего Тогнара было не меньше, чем у Михара, возможностей докопаться до правды и самому; очевидно, он не делал этого раньше потому, что не считал
