Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— Как скажешь, — смирился Саха и, собравшись с духом, задал мучавший его вопрос, — Ань, скажи мне честно, они Олега не того?..

— Что, прости? — переспросила я, совсем не хотелось разбираться еще и с намеками.

— Аня, ответь мне, как отцу, — стараясь сохранять спокойствие, повторил Саха, — они не тронули моего мальчика?

— Боже мой, Саха, — выдохнула я, вмиг поняв его состояние и все заминки, — нет, его никто не насиловал, слава Богу!

— Ты точно уверена? — испытывающе посмотрел на меня егерь.

— Конечно, — заверила я, ничуть не обидевшись на подобное замечание, — это же сразу видно. Неужели ты думаешь, что я стану скрывать от тебя такое? Да если бы я обнаружила что-то похожее, сразу же тебе рассказала, а не стала ждать, пока ты поднимешься.

— Спасибо… — пробормотал егерь, все еще не веря до конца, что страхи оказались напрасными.

— Саха, — спокойно проговорил Влад, становясь рядом со мной и глядя ему прямо в глаза, — я тебя уверяю, как полицейский и человек, не раз в жизни сталкивавшийся с подобными вещами — Олега никто не тронул!

— Слава Богу! — совсем, как я несколько секунд назад, выдохнул он, наконец, поверив мне и Владу.

— Вот и хорошо, — кивнул Влад, — а теперь иди вниз, Ане надо еще многое сделать.

— Передай там, как только буду посвободней, спущусь и все толком расскажу.

— Аня, Влад, только о нашем разговоре там не слова, хорошо?

— Естественно! — ответил Влад за нас двоих.

Взяв анализатор, выдавила на экран несколько капель крови, считала информацию — радоваться было нечему. Но, по крайней мере, он не ухудшился!

Начать решила с перелома, сейчас он был самым опасным из-за кровотечения и открытой раны. Влад подал мне вскрытую ампулу, и я осторожно обработала руку мальчишки, промыла рану и, раскрыв ее зажимами. Еще повезло, что рука просто сломана, а не раздроблена, без маленьких осколков. Я зафиксировала кость и принялась сшивать ткани.

Наложив тугую повязку, я повторила анализ крови. Анализатор беспристрастно показал снижение гемоглобина на два пункта. С операцией придется смириться, думала я, опуская закрытый лоток с инструментами в кипящую в кастрюле воду. Убедившись, что таз не свалится с тренога на очаге, я повернулась к Владу.

— Прикрой его, мне надо сходить вниз и поговорить со всеми.

— Что — совсем плохо? — нахмурился Влад.

— Не знаю, — потерев глаза, ответила я, прихватив компьютер и набор для забора крови, вышла из комнаты.

Все были в гостиной, выглядели растерянными, даже вечно спокойный папа не знал, куда себя деть. Бледная и осунувшаяся Васька сидела в кресле, уставившись в пространство и, казалось, не реагировала на окружающих, она была на грани истерики. Саха устроился на подлокотнике и поглаживал руку жены. Сенька с Варей сидели на диване, прижавшись друг к другу, как испуганные дети. Как только я вошла, Васька встрепенулась и бросилась ко мне с расспросами. Я обрисовала им, положение не утаив, что дела Олега не ах, что у него открылось внутреннее кровотечение и надо делать операцию.

— Операцию? — Переспросила Васька и жалобно посмотрела на Саху, потом будто очнувшись, закричала, — никакой операции! Ты не посмеешь! У тебя же ничего нет!

— Мама, успокойся, — со слезами в голосе попросил Сенька, — у нее есть знания, и есть руки, и после дедушки осталось море хлама и оборудования. Ведь его можно использовать? — Он с надеждой посмотрел на меня.

— К сожалению, нельзя, — разочаровала я его, — но если я сейчас не начну хоть что-то делать Олег не доживет даже до приезда врачей с оборудованием.

— А разве вы не повезете Олежку в больницу? — Удивилась Варя.

— Нет, — покачала я головой, и повторила уже сказанное дежурному.

— Ты сразу знала, что будешь делать все здесь! — заорала она, — Ты хочешь убить моего сына, моего Олежку.

— Василиса, успокойся, — попросил ее папа, — из двух зол выбирают меньшее.

— Это не твой ребенок! — рявкнула она.

— Васена, успокойся, время идет, а его у нас уже нет, — подал голос, молчавший до этого времени Саха, и повернулся ко мне, — что тебе нужно для…

— Мне нужна кровь, я сейчас возьму у вас пробы на совместимость и группу крови, потом те, чья кровь подойдет, сдадут по четыреста единиц. Я надеюсь, что нужных доноров наберется хотя бы два, это даст мне возможность продержаться до приезда бригады из госпиталя, а Олегу лишний шанс выжить.

Саха кивнул, соглашаясь, и первым задрал рукав рубашки, подставляя руку. Я взяла пробы у всех, включая Влада.

Доноров набралось трое — Саха, папа и Влад. Я перепроверила все еще раз и отложила три пробирки в сторону. Нашла в чулане несколько герметически закрывающихся бутылок, простерилизовала их и приступила к забору крови. Придется лить почти напрямую, без обработки. Хуже бы не сделать, но выхода нет.

Оставалось надеяться, что крови хватит. Я сложила бутылки в кастрюлю со льдом и направилась наверх. Я была уже на лестнице, когда меня окликнула Васька, она подошла вплотную.

— Ань, ты меня извини, — попросила тетка.

— Ничего, все нормально, — отмахнулась я и пообещала, — я сделаю все возможное.

Хоть Влад и сдал кровь, все равно навязался помогать. Спорить, не было времени, и я согласилась. Оказавшись на чердаке, проверила состояние Олега. Ухудшился. Я чертыхнулась, уговаривая парня еще немного потерпеть, и радуясь, что он без сознания. Он не чувствует боли.

Я достала инструменты и завернув их в салфетку положила немного остыть. Отыскав в чулане штатив для капельницы, установила бутылку с кровью и подсоединила Олега к системе. Разложила еще теплые инструменты, достала дедушкину бутыль с эфиром и объяснила Владу, что от него требуется. Посмотрела на часы, надеясь, что прошло уже достаточно времени и помощь на подходе, часы разочаровали, показывая, два сорок. С того времени как мы нашли Олега прошло двадцать пять минут. Пока я занималась приготовлениями, в голову лезли всякие ненужные мысли, одна из них и самая неприятная была о моей несостоятельности.

Я накрыла Олега простынями, оставив только квадрат живота. Операционное поле. Вымыла руки, сполоснула их спиртом и надела единственную пару перчаток. Обильно смазала живот подростка йодом. Влад запрокинул его голову, наложил на лицо марлю и по моей команде начал капать эфир.

— Ну, что, — вздохнула я ни к кому не обращаясь, — начнем перекрестясь, засекай время.

Я взяла еще теплый скальпель. Инструмент лег в руку, так, будто я всегда работала только им, сделала первый надрез. Влад отвернулся, а для меня сразу все перестало существовать. Я уже не слышала грома за окном и не обращала внимания на то где я и чем приходится работать.