Белые искры снега - Анна Джейн

— Герцогиня, думаю, вам стоит отдохнуть, — мягко обратился к ошарашенной Ирине белокудрый хозяин кабинета. — Должно быть, вы устали.

— Не собираюсь я никуда ехать, — огрызнулась та и вскочила на ноги, взмахнув синим подолом. — Тим! Тим! Я поеду с тобой, — с каким-то отчаянием заявила она, вплотную подойдя сидящему в кресле мужу, нагнувшись и глядя в его лицо. — Я хо-чу по-е-хать с то-бой, — по слогам произнесла она.

Мужчина смерил ее долгим тяжелым взглядом.

— Обуза не нужна, — вымолвил он. — Уезжай. И сделай вид, что ничего не знаешь. Тебя не тронут.

— Может быть, тогда поцелуешь на прощание? — прошептала его жена.

— Великий князь, еще одно новое срочное сообщение, — влетел без стука в кабинет личный секретарь. — Карл Риттенберг и Меркурий устроили поединок в одной из школ! Его ученик только что связался с патрулем.

Август выпрямился. Ирина замерла, Тимофей впервые за это утро выглядел обеспокоенным — на лбу его появились горизонтальные морщины, а по холеному лицу ходили желваки.

— Патруль не почувствовал магического волнения, — продолжал секретарь, словно повторяя вслух чьи-то слова, которые слышал у себя в голове по ментальной связи, — потому что они оба находятся в мертвой петле, слабой и созданной без артефакта кем-то в школе. Возможно, неинициированным магом по рождению.

Пока Август отдавал новые распоряжения, подключившись по ментальной связи к своим людям, Тимофей вдруг подошел к стоявшей около одного из стеллажей Ирине, чуть раскосые глаза которой метали молнии. Мужчина оказался совсем близко от нее, двумя пальцами приподнял подбородок изумленной супруги и сказал вдруг:

— Ты хотела поцелуй? Сколько тебе лет, а все играешь, как подросток. Что ж, давай поиграем в бартер. Заключим сделку? — Он провел рукой по ее предплечью, заставив женщину вздрогнуть. Она настороженно наблюдала за Тимофеем. Но каждое его прикосновение заставляло ее закусывать губу.

— Что ты хочешь, Тим? — бессильным голосом спросила Ирина. Ей хотелось обнять супруга, крепко стиснуть, прижаться к груди, провести ногтями по спине — так, чтобы до крови, улыбаться, глядя на него спящего в ночной полутьме спальни, в конце концов. Но ее единственное желание (или слабость?) не осуществилось ни двадцать лет назад, ни сейчас.

— Чтобы ты присмотрела за моей племянницей, пока меня не будет. И больше не пыталась заманить ее в мертвые петли, к примеру. Подари ей свою благосклонность. — Тимофей Реутов умел быть нежным, когда этого требовали дела. Он целомудренно поцеловал супругу в висок.

— Я не знала, что там раскинута эта чертова мертвая петля! — топнула ногой Ирина, понимая, что рядом с мужем даже спустя столько лет сердце бьется, как сумасшедшее.

— Я согласна, — хрипло вымолвила она, понимая, что тот не возьмет ее с собой. Какой бы не была Ирина Реутова и что бы она ни делала, мужа она любила. Даже слишком. По крайней мере, такой любви, какой испытывала она к нему, он, по ее мнению, не заслуживал. Но поделать с собой она ничего не могла. Как и с Тимом.

Спустя полчаса она мчалась домой в своем любимом автомобиле, нарушая правила дорожного движения и нисколько не печалясь об этом. Только что она разговаривала по телефону с Алексеем Реутовым, старшим братом мужа, и словно бы невзначай сообщила тому своим вкрадчивым голосом о том, что вчера совершенно случайно стала свидетельницей того, что Рита и Настя встретились; более того, Рита высадила Настю прямо в холод на пустой трассе, и на дороге произошел какой-то крайне неприятный инцидент, который мог стоить девушке жизни.

— Я, конечно, понимаю, что у Риты нет особой любви к девочке, она так и не смогла принять ребенка от другой женщины, — невинным тоном сообщила Ирина Алексею, который молча слушал ее. — Но зачем так поступать? Это просто не по-человечески. Рита вбила себе в голову, что ты собрался сделать Настю одной из наследниц и теперь она просто одержима идеей не допустить этого. Мне кажется, — понизила голос Реутова, — у нее совсем поехала крыша.

— Я понял, — произнес мужчина голосом, похожим на голос Тимофея. — Я приму меры.

После разговора с Ириной, отец Насти, находившийся в своем рабочем кабинете, тяжело ударил кулаком по столу. Рита обещала оставить девочку в покое, но не сдержала слова. То, что жена посмела ослушаться, раздражало, но то, что она может всерьез может взяться за Настю и навредить ей.

А еще через некоторое время ему позвонила одна из подруг девочки, которая "присматривала" за ней по его настойчивой просьбе, подкрепленной некоторым денежным эквивалентом, и сказала, что с той что-то произошло в школе, в которой она проходила практику.

В суматохе Яр споткнулся и приложился головой о кусок стены, но Ван тотчас помог подняться ему, и вскоре оба друга оказались на холодной улице, не понимая, что происходит, почему из школы все выбегают, а вокруг толпится народ. Странный дым, который попал в легкие ребят, делал их отстраненными. Ярослав растерянно стоял рядом с Ваном, слегка покачиваясь из стороны в сторону, чувствуя, как болит голова, а по щеке течет тоненькая струйка крови — все-таки приложился он хорошо. На губах он ощущал странный вкус — хвои, малины и лимона, а перед глазами стоял образ Полины Масловой. Он попытался найти ее взглядом среди одноклассников, к которым уже бежал кто-то из взрослых, но Полины нигде не было. Вкус напитка, которым она угостила его, усиливался, сердце билось чаще и громче. Яр провел рукой по щеке и с удивлением уставился на собственную кровь. То ли ее вид и боль привели Зарецкого в чувство, то ли влияние напитка Полины было так велико, но вдруг Яр понял, что безумно беспокоиться за эту девушку.

— Ван, где Маслова? — с некоторым трудом спросил он у друга. Тот отстраненно пожал плечами. Никто вокруг не знал, где она.

Зарецкий крайне редко думал о свое однокласснице Полине — сегодняшнее утро было редчайшим исключением, но сейчас почему-то все его мысли были заняты ею. В школе пожар, а она, кажется, осталась в раздевалке, где ее хотела избить эта сумасшедшая (дальнейшее вылетело у него из головы). А если Полина пострадает?!

Ярослав вновь бросился к дыре в стене, с одной мыслью — спасти Полину, она осталась внутри!

Зарецкий, совершенно не понимая, что делает, вновь оказался в коридоре раздевалки, но Полины там не было. Тогда парень, чувствуя, как сильнее и сильнее кружится голова, зашел сначала в женскую раздевалку — она была пуста, а после и в мужскую — а там, как раз, люди были: на полу лежала длинноволосая неподвижная девушка с закрытыми глазами и раскинутыми руками, а около нее на коленях стоял странный, смутно знакомый тип в черном плаще. Он склонился к Насте (а это была именно она), одну ладонь подложив под ее голову, а второй упираясь в пол. Со стороны казалось, что он целует девушку в шею. Зарецкий, хоть и чувствовал себя неважно и вообще не понимал и не помнил, что происходит, вдруг разозлился.