Белые искры снега - Анна Джейн

И все вокруг замерло… Даже небо на миг затаило дыхание.

Они могли броситься друг ко другу, обнять, поцеловать, закружиться в вихре нахлынувших чувств, но… сейчас им хватало и взглядов, чтобы все понять.

И взгляды, и объятия, и поцелуи — все это было неким волшебным, сокровенным таинством — одним на двоих — и они хотели насладиться им. Главное — соприкоснуться друг с другом душами, а не телами.

Где-то там, внизу, за километрами облаков, их звали Ярославом и Анастасией. Но это было где-то там, далеко, в другой реальности, в другой жизни, и там даже небо, солнце и океаны были другими. Там, где они пока еще не были самими собой.

— Здравствуй, — сказал юноша.

— Здравствуй, — произнесла в ответ девушка.

В их взглядах не было страсти, влечения, горечи от разлуки и эйфории от долгожданной встречи. Не была взрыва чувств. Не было и удивления. Они знали, что однажды встретятся вновь. Ждали этого.

В их взглядах было нечто гораздо большее, настолько чистое, неземное, хрупкое, как стеклянный шар, повисший то тоненькой ниточке на последнем этаже небоскреба

В их взглядах было другое — щемящее душу чувство чистой небесной радости, смиренная благодарность и облегчение от того, что вера их дала ми шанс.

Юноша и девушка были счастливы от того, что находятся на краю неба, на этом чудесном балконе, когда открывается прошлое, будущее больше не таит в себе тайн, но, самое главное, становится понятным настоящее.

Они одновременно сделали несколько шагов, улыбаясь, все еще не веря в эту встречу в башне на самом краю неба, и оказались совсем рядом. Юноша склонил голову, а девушка, напротив, привстала на цыпочки, тянувшись к нему.

— Как ты спала? — спросил он.

— Плохо. Я скучала без тебя.

— Как и я. Зато мы снова встретились, верно? Пусть и не так, как должны были, — ободряюще улыбнувшись, произнес юноша, любуясь тем, как ветер играет с распущенными волосами девушки. Он тоже коснулся их, а она взяла его за руку — простой жест, но в нем было много нерастраченной нежности.

— Верно. И скоро проснемся, да?

Она подалась вперед, положила голову ему на грудь, а он осторожно стал гладить ее по волосам.

— Скоро, — пообещал он.

— Я сразу узнала тебя… там. Вокруг тебя всегда искры, — прошептала сероглазая, прижимаясь к юноше.

— А вокруг тебя — свет. Только, — он весело взглянул на девушку и поцеловал в лоб, — характер у тебя ужасный, как и всегда.

— Ты сам не лучше, — рассмеялась она, стиснув его рубашку. — Будь со мной повежливее. Я люблю, когда меня слушаются. А если не хочешь слушаться, хотя бы делай вид.

— А ты будь со мной поласковее, — отозвался тотчас он. — Я люблю быть значимым.

— Мы ведь поймем, да? — прошептала девушка.

— Конечно. Нужно подождать, — подумав, сказал зеленоглазый.

Они мало разговаривали, больше молчали. Облака пели им свою песню, и хрустальная мелодия гармонично сплеталась со звуками небесного океана и шумом ветра.

Так странно — проснуться во сне и осознать, что спал всю свою жизнь. Понять, что ты хочешь и кто тебе дорог. Забыть ненужное, откинуть шелуху, сосредоточиться на главном и… любить.

Так странно — проснуться в жизни и забыть, что открылось в чертогах сна.

Время шло не здесь; стрелки двигаются там, где есть часы, а тут их не было не одного. И они… Они касались друг друга, смотрели друг на друга, а, самое главное, чувствовали друг друга, и этот нежный, как дуновение ветерка, невесомый, как перо, но такой сильный, безостановочный, как поток бурной горной хрустально-чистой реки, восторг смешивался с горьким, словно полынь, предчувствием скорой разлуки и испытанием времени.

А небесный океан все пел, и пел, и пел…

Мы проснемся однажды и вдруг улыбнемся мечте.

Мы — реальности птицы отважные, глупые, певчие.

Спали мы много лет, под охрану отдав пустоте

Свои чувства — наивные, но нам без них было легче.

Сон во сне — это жизнь? Или жизнь — это сон наяву?

А, быть может, наш сон — это место, где тень оживает?

Жаль, увижу тебя, лишь Морфея когда обниму.

А в реальности нашей когда — кто же знает?

Лишь во сне понимаю, что делать, и кто ты такой.

Так устала я спать, разбуди меня песней мятежной.

И найди меня, и подари долгожданный покой

Может солнечным летом, а не зимой этой снежной.

Мы — желание чуда, и чудо исполненных грез —

Мы навстречу друг другу летим, рассекая рассветы.

Мы проснулись во сне, местом встречи стал неба утес,

А проснуться в реальности завтра — другая победа.

Я хотела чудес, только чудо есть в каждом из нас:

В наших душах, сердцах и умах. И, конечно же, вере.

И в любви. Знаешь, скольких людей их тандем уже спас?

Поменяй "я хочу" на "я жду". И откроются двери….

…Ровно в срок.

Когда Настя и Яр пришли в себя, они так и не вспомнили, что им снилось, и каким нежным было хрустальное белое солнце, голубым — бесконечное небо, пророческими — слова из песни небесного океана.

Они не помнили и того, что было в спортивном зале и в раздевалке — их воспоминания похитили, оставив лишь смутные ощущения, что произошло что-то важное и, быть может, овеянное флером волшебства.

Ярослав открыл глаза вечером, и его тут же обняла заплаканная мама, которую напугали сообщением, что с младшим сыном что-то случилось. Их дружная теплая семья едва ли не в полном составе собралась в больнице, беспокоясь за парня, а старший брат

Настя очнулась ближе к ночи, окруженная тишиной и неизвестностью, с пересохшими губами и головокружением, не зная, что всего полчаса назад от нее ушел Алексей Реутов, просидевший с ней несколько часов и очень много думающий. Несколько раз его рука касалась мобильного телефона, но он так и не решился сделать один очень важный звонок.

А Дарёна в беспокойстве летала от брата к подруге и обратно, на всякий случай прицепив недовольного дибука на поводок, чтобы он не ускользнул и ненароком не забрал у кого-нибудь энергии из сна. Девочка-призрак не совсем понимала, что происходит, как вышло так, что Яр и Настя вновь едва не пострадали и почему Вольга так довольно потирал бороду.

— Судьбу не обманешь, — сказал он ей, перед тем, как покинуть и унестись в темные дали, — им не суждено было встретить друг друга сейчас, и как бы ты не старалась, связывая нити их судеб в узлы, у тебя так ничего и не вышло, дитя. Всему свое время.