Эпоха бронзы лесной полосы СССР - Михаил Фёдорович Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас стало совершенно очевидным, что традиционные археологические методы сами по себе, без их дальнейшей разработки и внедрения в них новых подходов, уже не в состоянии обеспечить новых ступеней историзма в археологии, новых уровней теоретических обобщений. Насущной задачей нашей археологической науки на нынешнем этапе ее развития является разработка методов интерпретационного, исторического, теоретического уровней. Среди них наиболее перспективны экологический, палео-этнографический и системный подходы.
Первым важным направлением экологического подхода в археологии является исследование древних миграционных процессов. В них наиболее наглядно представлены пути приспособления человеческих коллективов к иному естественно-географическому, социально-экономическому и этнокультурному окружению, разные манеры экономической, социальной и культурной адаптации. Не менее важна и другая сторона проблемы, касающаяся причинно-следственных связей разных сторон и этапов миграционного процесса.
В свое время К. Маркс сформулировал тезис о перенаселенности и давлении избытка населения на производительные силы как основной причине древних миграций (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 8, с. 568). Однако следует иметь в виду, что проблема перенаселенности могла решаться не только посредством миграции, но и путем перехода на другой уровень экономики. Оба варианта достигали сходной цели — приводили в соответствие объем пищевых ресурсов с возросшей численностью населения, но во втором случае имел место более активный акт — отказ от традиционной формы хозяйства, а не стремление сохранить его.
Таким образом, эти два внешне непохожих явления — миграция и смена формы хозяйства — протекают в русле единой исторической закономерности и представляют собой всего лишь разные варианты выхода из одного и того же кризисного состояния. Их историческая сопоставимость проявляется, в частности, в том, что миграция нередко завершается переходом на другой уровень экономики, т. е. сам миграционный процесс выступает здесь по существу, как процесс перехода от одной формы хозяйства к другой, причем этот переход обычно сопровождается социальной и этнической трансформацией, а также существенными изменениями в материальной и духовной культуре. Отсюда исключительная важность изучения древних миграций для понимания практически всех сторон истории древних обществ.
Другим важным направлением экологического подхода в археологии является исследование факторов и проявлений неравномерности социально-экономического развития. Это направление имеет два ракурса — региональный и эпохальный. Региональный проявляется в том, что наиболее быстрые темпы социально-экономического развития имеют место не в районах с чрезмерно суровой или чрезмерно щедрой природой, а там, где отрицательные и положительные факторы природной среды как бы уравновешивают друг друга. Отрицательные факторы стимулировали активный поиск новых социально-экономических возможностей, положительные — способствовали успеху этих поисков. Для западносибирской территории наилучшие возможности в этом отношении, начиная с эпохи металла были в районах, прилегающих к пограничью таежной и лесостепной зон, т. е. в местах, удобных для ведения рационального и надежного многоотраслевого хозяйства, динамично сочетавшего присваивающие промыслы (охоту и рыболовство) и производящие отрасли (скотоводство и земледелие). Именно поэтому здесь сложились и существовали такие богатые, колоритные и развитые культуры, как самусьская, кротовская, черкаскульская, сузгунская, еловская (бронзовый век), саргатская, кулайская (эпоха раннего железа), потчевашская, релкинская (раннее средневековье) и др.
Эпохальный ракурс неравномерности социально-экономического развития проявляется в том, что один и тот же фактор природной среды в разные исторические периоды мог иметь прямо противоположные исторические последствия. Так, отсутствие в Западной Сибири хорошего кремня и, наоборот, обилие в Восточной Сибири, в частности в Приангарье, источников сырья для каменной индустрии предопределили в дальнейшем разную степень стимуляции технического прогресса. В Западной Сибири скудость источников каменного сырья вызвала по мере развития производительных сил насущную необходимость поставить свое хозяйство на более прочную техническую основу. Используя опыт южных соседей, население Обь-Иртышья начинает осваивать местные месторождения самородной меди и касситерита и создает собственную бронзовую металлургию, о богатстве и своеобразии которой говорят такие блестящие памятники, как Самусьское IV поселение в низовьях Томи и Ростовкинский могильник близ Омска. Население же Восточной Сибири, особенно северо-восточных ее районов, где месторождения высококачественных пород камня были удобны для эксплуатации и практически неиссякаемы, продолжает использовать в основном прежние, доставшиеся в наследство от неолита сырьевые источники, тем самым консервируя свое производство.
Этим обстоятельством следует объяснять тот парадоксальный факт, что неброский, внешне невыразительный (особенно по кремню) неолит Западной Сибири рождает изумительные по богатству культуры эпохи металла и, наоборот, население восточносибирской тайги, создавшее в эпоху неолита богатые, колоритнейшие культуры, позднее консервируется в своем развитии и начинает отставать от своих западносибирских соседей. Исследование вопросов, связанных с проблемой неравномерности социально-экономического развития, чрезвычайно важно для выявления и понимания общих, эпохальных и региональных закономерностей исторического процесса.
Третьим важным направлением экологического подхода в археологии является исследование переходных исторических эпох, особенно периодов, лежащих между каменным и бронзовым, бронзовым и железным веками. В эти узловые эпохи история как бы уплотнялась во времени, социально-экономическое развитие шло удесятеренными темпами. Для понимания стимулов таких «скачков» очень важен тот факт, что в аридных областях Евразии и на юге Западно-Сибирской равнины переход от неолита к эпохе бронзы (и одновременно от охотничье-рыболовческого хозяйства к пастушеско-земледельческому), равно как переход от эпохи бронзы к эпохе железа (и одновременно от пастушеско-земледельческого хозяйства к кочевому скотоводству) произошли в условиях жестоких экологических кризисов. Выявление конкретных исторических, экологических, экономических обстоятельств, сопутствовавших этим «скачкам», изучение их соотношения и взаимосвязи внесло бы много нового в понимание содержания и динамики древних исторических процессов, помогло бы полнее и глубже проникнуть в факторы и движущие силы величайших экономических трансформаций древности.
Экологический подход в археологическом исследовании тесно связан с палео-этнографическим подходом, и они нередко выступают в органическом единстве. Это объясняется тем, что обращение археолога к этнографии наиболее правомерно тогда, когда сопоставляемые археологические и этнографические факты отражают экологическую обусловленность явления, представляют собой закономерный результат рационального приспособления человеческого коллектива к окружающей среде. Поэтому мы остановимся вкратце на специфике палео-этнографического подхода.
Палео-этнографический подход во многом близок традиционному сравнительно-историческому методу, но имеет свои особенности. Раскрывая содержание сравнительно-исторического метода, К. Маркс писал: «Анатомия человека — ключ
