Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов - Павел Евергетин

«Когда мне было пятнадцать лет, я жил на Кипре. Однажды ночью я увидел сон: передо мной предстала дева дивной, невыразимой красоты, в блистательных одеждах, на голове венок из оливковых ветвей. Она подошла ко мне и очень сильно ткнула меня пальцем в бок. И тут я увидел, что это происходит не во сне, а наяву — она стоит передо мной (живая), я спросил, кто она, откуда пришла и почему не дает мне спать. Она посмотрела на меня кротким и радостным взглядом и сказала:

— Я первая из дочерей Великого Царя. Если кто подружится со мной, я могу заступиться за него перед Царем. Нет ни у кого большего дерзновения к Нему, потому что я убедила Его сойти с небес на землю и принять (человеческую) плоть. Сказав эти слова, она исчезла. Я пришел в себя и стал обдумывать увиденное и понял, что имя этой девы — Милость. Благодаря Милости наш Господь не счел недостойным сойти на землю и сделаться подобным людям.

Встав с одра, я пошел прямо в церковь. Уже брезжил рассвет. По дороге мне встретился муж, у которого не было даже одежды, он замерзал от утреннего холода. Я снял с себя плащ и отдал ему, сказав себе, что так и нужно поступать, если неложным было видение. Не успел я войти в церковь, как ко мне подошел какой — то человек, облаченный в светлые одежды, протянул мне мешочек со ста золотыми и сказал:

— Друг, возьми эти деньги.

Я взял их с радостью, но вскоре почувствовал раскаяние. Тогда я вернулся назад, чтобы отдать ему деньги, которые мне были совсем ни к чему, но тот бесследно исчез. Тогда я понял, что видение было не мнимым, но совершенно истинным. Из этого случая я понял, что после того как я подал милостыню, то как и было обещано, Христос воздал мне сторицей. И потом, совершая дела милосердия мириады раз, я все время убеждался в этом. Я даже говорил себе: «Прекрати, до каких пор ты будешь искушать Неискусимого?» Столь очевидны были и доказательства веры. А малодушные люди теперь пришли, чтобы отвлечь меня и показать меня сообщником своего неверия и призвать быть немилосердным».

Кто — то из иноземцев, узнав о великой благости святого, задумал искусить того, кто был выше всякого искушения. Он оделся в рубище и стал ждать около больницы, потому что святой два — три раза в неделю навещал немощных. Он подошел к нему и печальным голосом попросил:

— Владыко, сжалься над пленником.

Тот повелел казначею выдать ему шесть монет.

Мнимый попрошайка взял деньги, переоделся, подошел снова и попросил. Святой Иоанн велел ему дать милостыню.

Казначей шепнул патриарху:

— Но это тот же самый, который только что получил шесть монет, разве ты не узнаешь его?

Когда притворщик и в третий раз пришел за деньгами, казначей стал делать знаки патриарху, что это тот же самый человек. Но патриарх сказал слова, достойные вечной памяти:

— Дай ему двенадцать монет, может, это мой Господь испытывает меня.

В другой раз, когда великий святой направился в церковь, к нему подошел кто — то из знатных, ограбленный ворами и дошедший до крайней нищеты. Этот человек попросил помощи, и патриарх сразу распорядился выдать ему пятнадцать фунтов золота. Но тот, кому было поручено выдать деньги, то ли не так услышал, то ли решил, что у Церкви денег мало и их нужно приберечь, если патриарх не знает, как нужно экономить деньги, и выдал просителю только пять фунтов.

Когда патриарх выходил из церкви, какая — то богатая вдова вручила ему бумагу, в которой святейшему отписывалось пятьсот фунтов золота. Наделенный Божией благодатью, он догадался, что все произошло не так, как он сказал. Он позвал своих помощников и спросил, выдали ли они тому человеку пятнадцать фунтов или нет.

Они стали лгать, что все сделали так, как было велено. Тогда святой Иоанн послал за просителем и узнал от него что тот получил только пять фунтов. Тогда он показал им бумагу вдовы и сказал: «Бог с вас взыщет теперь тысячу фунтов золота. Если вы выдали человеку пятнадцать фунтов, тогда эта вдова пожертвовала Богу тысячу пятьсот фунтов. Чтобы на деле уверить вас, неверных, позовите эту боголюбивую жену.

Когда она пришла и принесла обещанное золото, патриарх спросил:

— Скажи, именно столько денег ты собиралась пожертвовать?

Она поняла, что от него не утаилось то, чему свидетелем была только она одна. Вдова с печалью в голосе рассказала:

— Поистине, владыка, когда я составляла бумагу, я отписала тысячу пятьсот фунтов. Но через несколько дней я развернула эту бумагу, и увидела, что слово «тысяча» непонятно как исчезло. Из этого я рассудила, что Божья воля есть на то, чтобы я пожертвовала только пятьсот фунтов.

Когда служители это услышали, то их охватил страх, пронзивший им всю душу. Они пали к ногам святого, прося отпустить им грех преслушания. Святой, преподав благословение, отпустил их с миром.

У блаженного Иоанна был обычай читать жития святых, более других преуспевших в совершении милостыни и тем прославленных, чтобы идти по их следам. Как — то ему попалось житие святого Серапиона Сидонского. Патриарх не переставал восхищаться этим мужем и рассказывать истории из его жизни. Серапион, например, встретив нищего, снял с себя омофор и отдал ему. А потом, увидев еще одного нищего, замерзавшего на улице, отдал ему свой стихарь. Наконец, он сел, будучи уже наг, сжимая в руках Евангелие. Какой — то человек подошел к нему и спросил:

— Кто тебя лишил одежды?

— Вот это, — ответил Серапион, показывая на Евангелие.

А потом он продал и Евангелие и вырученные деньги раздал нищим. Когда ученик спросил его:

— Где наше маленькое Евангелие?

— Поверь, чадо, — ответил он, — я послушался Господа, говорившего мне в том Евангелии: продай имение твое и раздай нищим (Мф 19, 21). Он не велел щадить, как я понимаю, и той книги, в которой это написано.

Добродетель милостыни так расцвела в душе великого Алипия, что всякий раз, когда он подавал, то радовался больше получателя милостыни. Как — то раз к нему приблизился нищий и стал просить об одежде. Алипий, нисколько не задумавшись, снял с себя плащ и положил его на уступ колонны. А нищий взял плащ и отправился, прославляя Бога за сбывшийся на нем (Божий) промысел. Святой Алипий остался стоять на улице, дрожа от холода, пока кто — то из его слуг, тогда приводивших в порядок дом, не заметил его и не поспешил принести какую — то одежонку.

Брат увидел авву Нисфероя, который накинул на себя два коротких плаща, и спросил его:

— Если придет нищий и попросит у тебя плащ, какой ты отдашь ему?

— Лучший, — ответил авва.

— А если потом другой нищий попросит у тебя, что ты ему отдашь?

— Отдам последний, пойду, сяду в какое — нибудь укромное место, пока Бог не пошлет мне одежду и не укроет меня. Ибо я ничего не прошу у людей.

2. Старец жил вместе с братом по правилам общежительной киновии. И был он милостив. Когда настал голод, и люди начали приходить к их дверям и просить милостыню, старец подавал всем. Брат, увидев, как тот поступает, сказал:

— Отдай мне мою долю хлеба, а со своей делай, что хочешь

Старец поделил хлеб и продолжал творить милостыню только из своей части. Многие приходили к старцу, слыша что он подает всем. Бог, видя это, благословил хлебы его. Брат съев свой хлеб, сказал старцу:

— Так как у меня уже мало хлеба, авва, возьми меня обратно в киновию.

— Как повелишь, так и сделаю, — сказал старец, и они опять стали жить и есть вместе.

К ним по — прежнему приходило много просителей, и никто не уходил с пустыми руками. Однажды брат вошел в келью и увидел, что хлеб кончился. Пришел нищий, и старец велел брату подать ему милостыню. Брат сказал:

— У нас больше нет хлеба, отче.

— Войди внутрь и поищи, — сказал старец.

Тот вошел и, увидев противень, полный горячих хлебов, испугался, взял хлеб и подал нищему. Тут брат осознал веру и добродетель старца и прославил Бога.

3. Некий манихей отправился навестить своих соратников, но вечер застал его посреди пустыни. Он даже не знал, где переночевать. А в том месте жил один православный анахорет, который знал этого манихея, видел его и понимал, к какой ереси тот принадлежит. Манихей, не зная, где голову преклонить, все же боялся обратиться к анахорету, думая, что тот не пустит его к себе за иноверие, но, понуждаемый обстоятельствами, подошел к двери и постучался. Старец отворил и, увидев его и узнав, принял с радостью, накормил и показал место, где тот может спокойно заснуть. Ночью манихей, размышляя о милосердии старца, подумал: «Надо же, этот человек не был пристрастен ко мне, хотя знал, кто я, и так позаботился, чтобы я отдохнул. Поистине, он человек Божий».

Встав утром, он пал в ноги ему и сказал:

— С сего дня я православный, — и до конца дней своих оставался у старца.