Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

– Ты не назвала ни одной причины, почему я должен это сделать, – прохладно напомнил он.

– Я не стану обузой…

– Станешь, – оборвал он ее. Без злости или высокомерия, а просто констатируя очевидный факт. Этот цепкий, прямой взгляд темных глаз невероятно ее нервировал – но на сей раз к страху перед Волдемортом эта нервозность не имела никакого отношения. Миранда испытывала странное чувство, будто сейчас проходит какое-то испытание, правила которого известны лишь Реддлу. – Без волшебной палочки ты беспомощнее младенца. Я не собираюсь нянчиться с тобой.

– Тебе не придется! – заявила она горячо. «Беспомощного младенца» пришлось проглотить, ибо на карту было поставлено слишком многое. – Я не помешаю, клянусь! Я буду слушаться и сделаю то, что ты скажешь. Не стану спорить или возражать!..

Тихий смех оборвал ее пламенную речь, и Миранда на миг прикрыла глаза, сама прекрасно понимая, какую могилу вырыла себе только что. Кому она только что пообещала быть абсолютно послушной и выполнять все, что ей скажут? Лорду Волдеморту, черт подери все на свете!

– Надо же, – Том широко усмехнулся, рассматривая Миранду с живым интересом. – Вот уж действительно стоило прождать полвека, чтобы услышать от тебя эти слова! И что же, вообще не скажешь мне ни слова против? Даже если Монтгомери наотрез откажется говорить, и мне придется развязать ему язык Круциатусом? И если я велю сделать это тебе, ты послушаешься? Раз пообещала выполнять все, что я скажу? Станешь пытать другого человека по моему приказу? Миранда, неужели ты все-таки передумала и решила стать Пожирательницей Смерти? Знаешь, это весьма своевременно, учитывая, какая в наших рядах сейчас страшная нехватка кадров…

Она угрюмо молчала, глядя куда-то в пол. Находись сейчас перед ней любой другой человек – и она бы стояла на своем, поскольку не могла остаться в стороне. Неважно, кто из той компании выжил – Тодор Добрев, Оуэн Бэгшот или даже Этьен ЛаКруа с Симоной Лефевр – но к ней, Миранде, это имело самое непосредственное отношение, и было совершенно неважно, кто именно организовал бы ей встречу с этим выжившим. Любой сопряженный риск был бы оправдан, и ей оставалось бы только понадеяться на благородство человека, которого она пообещала слушаться. Но Том Реддл? Он явно был последним человеком в мире, на чье благородство стоило бы уповать. Миранда вообще сильно сомневалась, что ему известно значение этого слова.

– Хорошо, – внезапно прервал ее самобичевание ровный и бесстрастный голос. За этим безразличием Миранде вдруг почудилось тщательно скрываемое разочарование. Даже не само разочарование, а так, слабый намек на него, но все же… Да нет, ей просто мерещится. Не может такого быть. – Я возьму тебя. Но я жду от тебя полного подчинения, слышишь, Миранда? С допросом Монтгомери я как-нибудь справлюсь сам, но в остальном ты выполняешь только то, что скажу я. Иначе…

– Да! – поспешно воскликнула Миранда, опасаясь, что он передумает, и не желая слушать, какими карами на этот раз он захочет ей угрожать. – Согласна!

На этот раз Том не стал никак комментировать ее излишнюю самонадеянность, а только кивнул и вернулся к письменному столу. Миранда поняла, что больше ничего обсуждать он не собирается, и было самое время убраться из кабинета, пока Реддл не передумал. Она почти шагнула через порог, когда ее язык почему-то снова решил действовать наперед головы. В дверях Миранда развернулась, быстрым шагом приблизилась к Реддлу и спросила:

– Это Монтгомери вернул крестраж к жизни? Благодаря нему ты вернулся?

Том застыл над бумагами, а затем медленно повернул голову в ее сторону. Он сидел, и потому Миранда смотрела на него сверху вниз, почему-то чувствуя себя проштрафившейся студенткой перед директором. Красивое лицо с тонкими чертами оставалось совершенно нечитаемым, но темные глаза полыхнули красным.

– С чего ты решила?

– Кольцо хранилось в женской спальне Гриффиндора. Но кто-то смог проникнуть туда незамеченным и украсть его, и точно таким же способом мне на подушку подбросили мертвую птицу. А я не верю в совпадения.

– Разумно.

– Но ты же должен знать, кто именно помог тебе вернуться! – и хотя ей по-прежнему стоило взвешивать каждое слово, Миранда почувствовала, как теряет терпение. – Тот, кто украл у меня кольцо, и должен быть человеком, которого мы ищем! Так это Монтгомери?

Реддл молчал, только горевшие красным глаза выдавали его напряжение. И теперь Миранда поняла, что он продолжал безмолвствовать не для того, чтобы позлить ее.

– Ты что же… – начала она неуверенно, внезапно начиная осознавать, что с воскрешением Тома все было не так просто, – сам не знаешь, кто это был? Как это возможно? Ведь в прошлый раз…

Она не договорила. О прошлом возвращении лорда Волдеморта ей было известно, Гарри довольно подробно рассказывал об этом на пятом курсе в своем интервью в «Придире». Специалистом по крестражам Миранда не являлась, но из книг, которые ей оставил Том в «Гринготтсе», она примерно представляла себе, как проходит воскрешение крестража. И там совершенно точно предполагалось присутствие еще одного волшебника, который провел бы необходимый ритуал.

– И если ты абсолютно уверен, что в Хогвартсе нет Пожирателя Смерти, который сделал бы это для тебя… То кто вообще и почему решил вернуть тебя к жизни?

– Миранда, ты на самом деле полагаешь, что я стану отвечать на эти вопросы? – осведомился Том ледяным, как вода в январской проруби, тоном, который вполне мог обратить в бегство неподготовленного человека. Миранда, которая собиралась задать еще один вопрос – где именно Том вернулся к жизни – выдохнула, глядя на него с растерянностью.

Он не знал. Он в самом деле не знал, кто воскресил его. И это было еще одной причиной, по которой Том был так заинтересован в поиске Монтгомери.

– Не испытывай мое терпение, – голос понизился еще на пару десятков градусов, и Миранде показалось, что изо рта у нее должен будет вырываться пар – настолько в кабинете в один миг стало морозно. Реддл смотрел на нее с холодной яростью, неосознанно сжав левую руку в кулак, и Миранду поразило, с какой скоростью переменилось его настроение. Напряжение между ними сгустилось, воздух будто затрещал, пока они молча смотрели друг на друга.

И, глядя Тому в глаза, Миранда поняла причину его злости. То, что когда-то они были близки и доверяли друг другу, обернулось обоюдоострым оружием. Том мог с легкостью предугадывать ход ее мыслей и просчитывать ее поступки – но и Миранда могла по его мимике, настроению читать, о чем он не говорил вслух. Он сразу понял причину, зачем она пришла к нему в кабинет. Она без подсказок догадалась, что Том сам не знает всех аспектов того, как на этот раз произошло его воскрешение. Как и раньше, им обоим зачастую даже не были нужны слова, чтобы понять, что было на уме у другого.

И Реддлу это не нравилось. Лорду Волдеморту не нравилось, что спустя пятьдесят лет объявилась какая-то девчонка, которая могла понять, что он не хотел бы произносить вслух.

Миранде самой совершенно не нравилось, что Реддл мог читать ее, как открытую книгу. Но что-то ей подсказывало, что Реддлу чихать с высокой колокольни на ее недовольство, а вот для нее гнев лорда Волдеморта еще окажется чреват последствиями.

Продолжать играть с Огненной фасолью, которая могла взорваться в руках в любой момент, Миранда не захотела и сочла за лучшее поскорее отступить, но тут ее взгляд зацепился за документы, которые лежали перед Реддлом на столе. Это были какие-то официальные бумаги, где в правом верхнем углу каждого листа стоял знакомый символ – буква «М» в обрамлении латинской фразы «Ignorantia juris neminem excusat»*. Документы Визенгамота. Внизу каждого – по несколько подписей.

– Ах, это, – Том неприятно, хищно улыбнулся, уловив ее взгляд. – Да, это довольно любопытная информация. И, что самое интересное, настолько правдивая, что ответит на все вопросы, которые у меня накопились за это время. Догадаешься сама, что это?

– Нет, – быстро произнесла она и сделала маленький шажок назад, но пуститься наутек он ей внезапно не позволил. Красивые длинные пальцы схватили ее запястье, не давая отстраниться, и Миранда застыла на месте, парализованная. От этого прикосновения ее всю точно пронзило электрическим разрядом, а Реддл с усмешкой наблюдал за ее побелевшим лицом.