Танец отражений. Память - Лоис Буджолд

— Нам известно, что с вами, лорд Форкосиган, — провозгласил Ченко, усевшись за комм-пульт. — Как мы и предполагали, механизм ваших припадков имеет идиосинкразическое происхождение. Но теперь мы точно знаем, что это такое!

— Превосходно, — холодно произнес Майлз. — И что же это такое?

Не обращая внимания на его тон, врач вставил диск в комм и включил изображение.

— Судя по всему, после криооживления ваш мозг начал работать с очень высокой скоростью функционирования нейронов. Это подняло их деятельность до чрезвычайно высокого уровня. Практически до предела, как вы видите вот тут. Вот обычный уровень, а вот — ваш. Видите разницу? Затем что-то провоцирует гиперактивную мозговую деятельность — стресс или какое-нибудь возбуждение, — и все нейронные связи начинают функционировать одновременно. Видите вот этот пик? Это временно парализует обычную нейронную деятельность вашего мозга, откуда и галлюцинации. Через несколько минут все нормализуется, и активность опускается до нормы — даже ниже нормы. От этого вы и теряете сознание. Затем равновесие восстанавливается, и вы приходите в себя, ощущая небольшую усталость. И весь цикл начинается заново. Это чисто биохимическая, а не фазовая форма эпилепсии. Весьма захватывающее и уникальное явление. Де Гиз хочет написать об этом статью — ваша анонимность, конечно, гарантируется.

Майлз молча пытался осознать свою роль в истории медицины.

— Итак, — сказал он наконец, — что вы можете с этим сделать?

— М-м-м… Случай не локальный, глобальный, захватывает большой участок мозга. Хотя, возможно, к счастью, это главным образом лобные доли, а не ствол, иначе припадок убил бы вас на месте. Это не обязательно требует хирургического вмешательства.

«Никто не коснется моего мозга, ты, придурок!»

— Рад слышать. Тогда какое же лечение необходимо?

— А! — Доктор Ченко несколько утратил апломб и замолчал. — А! Хм-м… — промычал он через некоторое время.

Майлз ждал, пытаясь сохранить остатки терпения. Медицинские познания и сообразительность доктора Ченко вряд ли улучшатся, если Имперский Аудитор прыгнет на него через комм-пульт и попытается удушить. К тому же Майлз не был уверен, распространяется ли неприкосновенность аудитора на случаи, когда тот сам на кого-то нападает.

— Одним из методов лечения фазовой эпилепсии, — родил наконец доктор Ченко, — является вживление в мозг стабилизирующего чипа. Когда начинается припадок, биочип перехватывает его противофазой. Своего рода система с отрицательной обратной связью. Это не вылечивает, но по крайней мере снимает основные симптомы.

— Боюсь, я не доверяю биочипам, — выдавил Майлз. — Особенно нейронным.

— О, это весьма надежный и апробированный образчик технологии, — заверил его Ченко. — Просто я не уверен, что в вашем случае это поможет.

«Лекарство существует, только ты не можешь его получить. Блестяще».

— Тогда что же?

— Нам с доктором де Гизом придется посовещаться. Теперь, когда у нас появились данные, полагаю, мы сможем выработать пару-тройку подходящих вариантов. Поскольку ваш случай уникален, придется провести ряд экспериментов. Возможно, придется перепробовать несколько вариантов, прежде чем подобрать оптимальный.

Довольно логично.

— Итак, речь идет о днях? Неделях? Месяцах?

«Годах?»

— Ну, вряд ли о месяцах. Если вас это утешит, я думаю, что после сегодняшнего припадка до следующего пройдет некоторое время. Что, кстати, наводит меня на мысль… — Взгляд Ченко стал отсутствующим, он начал что-то быстро набирать на комме, остановился, затем принялся еще быстрее стучать по клавишам. Майлз некоторое время понаблюдал за ним, потом встал и тихонько вышел.

— Я вам завтра позвоню, милорд, — торопливо бросил ему вслед Ченко, когда дверь закрылась.

Войдя в черно-белый холл особняка Форкосиганов, Майлз обнаружил Иллиана сидящим на лавочке возле ступеней. Саймон побрился, причесался и был при полном параде со всеми регалиями и орденами. Майлз пережил ужасное мгновение, подумав:

а) Иллиан запутался и думает, что ему предстоит встреча с императором.

б) Майлз запутался, и Иллиану действительно предстоит встреча с императором.

— Что происходит, Саймон? — притворно небрежно спросил он.

— А, вот и ты, Майлз! Куда, ты сказал, пошел? А, в госпиталь, вот куда. Извини. Да. Леди Элис попросила меня сопроводить ее на концерт, который она желает послушать сегодня вечером.

— На концерт? А я и не знал, что ты любишь концерты. Куда?

— В Центральный концертный зал Форбарр-Султана. И я понятия не имею, люблю я концерты или нет. Когда я в этом здании обеспечивал безопасность Грегора, мне ни разу не удалось спокойно посидеть и послушать музыку или посмотреть спектакль. Может, теперь я наконец выясню, почему такие красивые люди, как твоя тетя, ходят туда.

— Чтобы покрасоваться друг перед другом, — хмыкнул Майлз. — Хотя, надо думать, это не единственная причина, по которой места там проданы на два года вперед. Видимо, концертный зал столицы — лучший на всем Барраяре.

Надо же, концерт. Ну ничего ж себе! Первое появление Иллиана на публике после срыва, несомненно, произведет фурор в светском обществе. Иллиан выглядел столь же проницательным, как всегда, когда изображал имперского офицера. Послеоперационный шрам почти зажил и, прикрытый волосами, был практически незаметен. Не бросалось в глаза и то, что взгляд его приобрел некоторую неуверенность: раньше, когда Саймон просматривал память чипа, вид у него тоже был несколько отсутствующий, но не такой. Да, но если кто-то специально повредил чип, произвел своего рода нападение… не попытается ли этот некто атаковать снова? Майлз вполне мог представить, как находящийся в депрессивном состоянии Иллиан становится жертвой убийцы, но ему казалось неправильным, что при этом невинной жертвой может оказаться и его, Майлза, единственная тетка.

— А какие ты принял меры безопасности, Саймон?

— Ну, Майлз… сегодня это — проблемы Имперской СБ. Думаю, что им я их и оставлю. — На губах Иллиана заиграла странная улыбка. — А, вот и она!

Из-за двойной входной двери донесся шум приближающейся машины леди Элис. Шелест откидывающейся кабины, шаги шофера. Быстрая поступь леди Элис… Майлз распахнул двери перед своей улыбающейся тетушкой. Нынче вечером на ней было нечто бежевое, с переливающимися складками и оч-чень форское.

— Здравствуй, Майлз, милый, — проворковала она, потрепав его за плечо. Уж лучше так, чем традиционное чмоканье в щеку. По крайней мере она не погладила его по головке. — Саймон!