Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

— Разве нам это пригодится? — оторопел я. — Мы не в «Юнити».

— Скажешь тоже самое простым сотрудникам, и тебя мигом оттуда вышвырнут, — предостерегла Солен.

— Учту, — однозначно сказал я. — Спасибо, Солен, мы у тебя в долгу.

— Можете прямо сейчас вернуть долг тем, что свалите далеко и надолго.

— А если понадобится связаться? — вопросительно наклонил голову я.

— Мы с Хорнет решим этот вопрос, — открестилась Солен. — А теперь, валите уже, выйдете через черный ход.

— Еще раз спасибо, Солен, — напоследок поблагодарил я. — Идем, Илия.

После благополучного диалога, из которого удалось извлечь для себя пользу, мы выдвинулись по указанному адресу, покинув орден «Юстиция» еще через парочку плотных стен, в конечном итоге оказавшись на тыльной стороне здания.

— Что теперь? — я заговорил первым, разглядывая вырисовавшиеся на бумаге буквы и цифры. — Ты хоть раз был там? Где находится эта улица?

— Не дай соврать, это где-то вблизи южной границы Академического, — задумался Илия. — Либо западная, либо северо-западная улица от кольца.

— И как нам пробиваться практически через весь район?

— Ну а ты сам как думаешь? — как-то многозначно посмотрел он на меня.

— Дай-ка подумать.

Насколько я помню, в этом районе находится ливнесток. Если идти на восток, в конечном итоге точно в него упрешься, а если следовать вдоль на юг, то такими темпами вполне возможно выйти прямо к Академическому району.

— Как насчет двигаться вдоль ливнестока? — предложил я. — Неудобно будет, конечно, перебираться на другую сторону без мостика, но всяко лучше, чем мелькать у всех перед глазами. А дальше пойдем крышами и переулками, ибо иного варианта у нас нет.

— Не поверишь, — ухмыльнулся Илия. — Я хотел предложить тоже самое.

— Тогда в путь, не будем терять времени.

***

Уже через двадцать минут мы были по ту сторону ливнестока, практически на пороге заветного района. Не скажу, что было легко перебраться через него, но и сложно, отнюдь, не было. Оставалось лишь пересечь район как можно более скрытными методами, чтобы случайно не оказаться в поле зрения гвардии. Наше благо, что здесь практически не проводят патрули — гвардия сконцентрировалась в Торговом и Парадном районах. Чего они только не сделают, лишь бы поскорее с нами расправиться и обезопасить дворец во избежание уже третьего нападения со стороны «Спектра».

Нырнув в ближайший переулок, мы выдвинулись навстречу «Юнити».

— Слушай, Илия, — в перерыве между движениями заговорил я.

— Чего? — откликнулся он.

— Ты не в обиде на меня за те гадости, которые я успел наговорить?

— Обижаются только девочки, Ашидо, — протянул Илия. — Мужчины делают выводы. Лично я сделал и не могу сказать, что как-то озлоблен на тебя, или что-то в этом роде.

— Понятно, — выдохнув, сказал я.

— Ты ведь из-за Эхо решил прислушаться ко мне?

— Наверное, — неоднозначно ответил я, почесав затылок. — Все-таки она большая молодец, раз решила вмешаться. Мы могли бы и не примириться, если бы не она.

— Интересно, почему…

Следом за этим последовала неловкая пауза, мне было действительно стыдно за свое поведение, но это вовсе не значило, что я признаю себя полностью виноватым. Осадок, как говорится, остался, и он немного мешает поддерживать прежнее отношение к человеку, который не очень-то и располагает доверием.

— Илия.

— Что?

— Я хочу знать твои мотивы, — осторожно пробормотал я. — Мы ведь для тебя вовсе не родные, а лишь временные союзники. Разве ты не собираешься уйти в закат, когда все кончится?

— Возможно, но я не смотрю так далеко в будущее, — ответил Илия. — В «Спектре» очень много приятных людей, которые уважают меня и даже любят, однако, если брат по какой-то причине вынудит меня уйти — я уйду.

— В каком смысле вынудит? Ты уже готов бросить всех и встать на сторону дворца?

— Ты неправильно меня понял, Ашидо, — вздохнул он. — Я говорю о том, что даже если весь этот кошмар закончится, народ может не принять Бартона. Не ты один желаешь ему смерти, а я не могу допустить того, чтобы он умер. В этом случае придется покинуть Гармонию и усесться где-нибудь на континенте — там и займусь его перевоспитанием.

— Неужели вы настолько близки, что ради одного человека ты готов бросить всех остальных? — где-то глубоко в душе возмутился я, сам не зная, почему. — Разве оно того стоит, Илия?

— Мы — близнецы, Ашидо, — тяжело вздохнул Кишин, словно я не понимаю банальных вещей. — Оба росли без отца и матери, всегда поддерживали и любили друг друга, росли вместе, работали, сражались, влюблялись и даже умерли в один день. Никого ближе этого человека у меня никогда не было, и только он один до самого конца за меня держался, какие бы сложности не вставали на пути. Хоть Гармония и стала для меня почти что новым домом, ради Бартона я готов пожертвовать своим будущим в ней.

— А если он не примет твои чувства? Если Бартон до победного будет стоять на своем и противиться? У нас просто не останется выхода, кроме как убить его.

— Не сомневайся, я приму правильное решение, — с болью в глазах проговорил он. — Найду любой другой выход, лишь бы избежать смерти для этого человека, ведь на свете есть такие вещи, которые могут быть куда страшнее.

— Например? — с интересом вопросил я. — Мученическая смерть? Жизнь в пытках?

— Еще хуже, — протянул Илия. — Тело Бартона может и умрет, но его душа навсегда останется запертой в Бездне. Представь себе эту участь: бесцельно слоняться по бесконечному холоду, утратить все свои человеческие чувства и эмоции, став каким-то жалким подобием себя прежнего — это и есть проклятие «Вездесущего Ока».

— Проклятие «Вездесущего Ока»? — оторопел я. — Хочешь сказать, что с тобой будет тоже самое, если умрешь?

— Да, именно, — прерывистым голосом произнес он.

— Ох, — все, что я мог сказать в этот момент.

Так вот почему Илия так опасается за брата — даже он не заслуживает такого наказания, если эти слова не являются ложью. Боюсь представить, каково это, когда опасаешься за свою жизнь еще больше, когда приходится изо дня в день думать, взвешивая риски.

— Ашидо, — вдруг заговорил Илия, вырвав меня из собственных мыслей.

— …

— Я просто хотел извиниться за то, что не смог спасти Лаффи.

— За что ты извиняешься? — возмутился я. — Это мне нужно извиняться за то, что все время мешался и втупую поливал тебя грязью. Смерть Лаффи должна лежать не на твоей совести, потому что ты хотел помочь, и это не твоя вина, что все так обернулось.

— Тем не менее, грех для алхимика с огромными познаниями в медицине вот так просто отпустить человека на тот свет. Да и не только Лаффи, я многих не смог уберечь, и, боюсь, это еще не раз повторится.

— Ты слишком много на себя берешь.

— Возможно, но иногда приходится…

Речь Илии оборвалась, не успел он и предложения договорить, а сам Кишин замер на месте, словно чего-то опасается. Остановив меня рукой, тот стал оглядываться по сторонам, а затем из ниоткуда выхватил знакомый мне «Костолом». Едва рукоять показалась из оранжевого пятна в воздухе, меч уже был в руках у рогатого и сиял ярким пламенем — тогда-то Илия и произнес:

— У нас гости.

И в самом деле, в этом, казалось бы, безлюдном переулке показались фигуры в темной одежде с желтыми полосами: ни один, ни два, а десятки фигур. Они преградили нам путь, показавшись в поле зрения не в таком уж и приветливом тоне, в то время как другие люди позади перекрыли путь к отступлению. Ко всему прочему добавились стрелки на крыше пятиэтажки, которые сразу же взяли нас на прицел.

— Какого хрена? — промелькнуло у меня в голове.

Каким образом гвардия умудрилась поймать нас в клешни? Они преследовали нас, или это одна из многих заранее подготовленных засад? Нужно что-то делать!

— Уходим! — скомандовал я, потянув руку к «бэкдору».

— Нет! — глухо прорычал Илия, схватив меня за руку. — Это организованная и тщательно спланированная атака, гвардия не могла так легко зажать нас в переулке без чьей-то помощи. Возможно, где-то неподалеку находится их командир.