Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - Мария Семеновна Галина

– Старшина купцов поведает тебе о сей мелкой мелочи, – с явным удовольствием произнес Джамаль, – я ж поправлю его, ежели он ошибется.

Седобородый человек в роскошной фарджии встал со своего места и поклонился.

– Какая мелкая бы она ни была, о Джамаль, великие беды происходят от нее. И не тебе называть то мелочью, ибо не в твоих силах было устранить сию досаду.

– И ни в чьих более, – столь же сладко заметил Джамаль.

Что-то они крутят, подумал Гиви. Дело, видно, серьезное.

– Быть может, – осторожно произнес Шендерович, видимо думавший точно так же, – я сумею помочь вашей беде?

– Воистину беда, – вздохнул старшина купцов, – и воистину само Небо своевременно послало тебя сюда, о Царь Времен! Я, старшина купцов, послан сюда своими людьми, чтобы передать тебе, что больше не идут в Ирам караваны, везущие отрезы рисованной ткани с золотыми прошивками, и шелка алого цвета, и шерсть, крашенную индиго, и караваны, груженные неддом, алоэ и мускусом, и караваны с румским мукаркаром, китайской кубебой, с корицей и гвоздикой, с кардамоном, имбирем и белым перцем; и, лишившись украшений, и тканей, и притираний, и возбуждающих пряностей, женщины Ирама скоро потеряют свою красоту, а мужчины – силу. Собственно говоря, о Светоч Мира, никакие караваны не идут в Ирам.

– Воистину неприятно и горестно то, что происходит с Ирамом, – подтвердил Джамаль, который на протяжении этой речи одобрительно кивал, как китайский болванчик.

– Ну так в чем же дело, о почтеннейший? – вопросил Шендерович, демонстрируя несколько утомленное терпение. – Слишком высоки торговые пошлины на вывоз поименованных товаров? Поставщики взвинтили цены? Ирам не расплатился за предыдущие поставки?

– Что ты, Царь Царей! – искренне изумился старшина купцов. – Такие дела легко улаживаются при помощи даров, и просьб, и уговоров, и мзды, и мудрых бесед за чашкой плова – ибо и в сопредельных краях есть купцы и караванщики, которые продают и покупают, приумножают и тратят, – неужто отказались бы они везти товары в Ирам, коли была бы на то возможность?

– Тогда, – воззвал Шендерович к свежим впечатлениям, – уж не засели ли на караванных тропах разбойники, гибельные для караванщиков и губительные для товара?

– Нет, о Свет Вселенной, – вздохнул старшина купцов, – эта беда была бы немногим страшнее, ибо на силу всегда найдется сила, а эмир наш искушен в битвах и воины его воистину львы пустыни…

– Ну так в чем проблема? – уже несколько раздраженно вопросил Шендерович.

– Не гневайся, о Источник Алоэ И Мирры, – старшина купцов склонился еще ниже, – ибо, если войско наше в силах справиться с творениями из плоти и крови, оно бессильно перед порождениями воздуха и огня. Сие под силу лишь Благословенному, по праву занимающему Престол Ирама, Владыке Владык, Повелителю Миров…

– Э-э… – (Гиви с некоторым внутренним удовлетворением увидел, что на лице Шендеровича отобразилась растерянность), – ты хочешь сказать… Дубан, что он хочет сказать?

– Меж Ирамом и указанными городами не так давно обосновались джинны, – буднично пояснил звездозаконник, – причем самой зловредной своей разновидности. Не ведаю, каковы их подлые намерения, но, каковы бы ни были, они губительны для Ирама, ибо сии твари засели как раз в проходе меж горами Каф, через который и идет караванная тропа.

– Гули? – деловитым тоном приглашенного специалиста осведомился Шендерович.

– О нет, – Дубан пожал острыми плечами, – полагаю, ифриты. Будь то гули, мы бы сумели справились с ними, о властитель.

– Они что… – осторожно спросил Шендерович, – Э-э… пожирают путников?

– Сие мне неведомо, о Сидящий На Престоле, – ответил Дубан, – однако ж, полагаю, да, раз ни один из караванов не дошел, а в песках находят белеющие кости людей и животных… Впрочем, костей там всегда хватало – ибо опасным сие место слывет испокон веку. Да то и тебе самому ведомо!

– Как же, как же… – кивнул Шендерович. – А те, кто нашел эти кости, они что… живы? – продолжал допрашивать он.

– Масрур храбрейший… – Дубан обернулся к эмиру, в ответ на что тот коротко поклонился, – самолично ходил туда с отрядом наилучших своих храбрецов.

– Однако ж, – проницательно заметил Шендерович, – тебя не съели, а, Масрур?

Гиви поглядел на эмира. Тот был бледен и глядел как-то затравленно, поминутно облизывая губы. Ох, неладно что-то с ним, подумал Гиви. Перетрусил, что ли, а теперь стыдно признаться?

– В полдень подошел я туда, повелитель, и в полдень же уехал оттуда, – хрипло сказал Масрур.

– И?.. – недоумевал Шендерович.

– Так они ж боятся солнечного света, сии порождения ночи, – пояснил Дубан.

– Ну так почему бы и купцам не ходить днем?

– Но, повелитель, – изумленно проговорил Дубан, – они и ходят днем! Но в горах Каф есть такие области, куда не проникает солнечный свет! Недаром их прозывают еще и горы Мрака! Они засели там, оттуда и нападают на караваны, ибо караванная тропа мимо сиих областей проходит…

– Засели, засели… – брюзгливо повторил Шендерович. – Кто-то их вообще видел?

– Я же и видел, – терпеливо пояснил Дубан, – в хрустальном шаре.

– Ах, в хрустальном шаре! – Шендерович вновь ударил руками по подлокотникам, отчего звери у лестницы закрутили головами. – Ладно, разберемся. Масрур!

– Да, повелитель. – Смуглое лицо Масрура сейчас было серым.

Неужто, думал Гиви, он и впрямь боится? Ох, если уж и он так боится!

– Завтра с утра выступаем! Собери людей!

– За… с утра? – недоуменно повторил Дубан. – Вы ж там будете к закату, о повелитель!

– Вот и хорошо, – благосклонно кивнул Шендерович. – Мы их выманим, этих ифритов!

– Но к ночи их сила упрочится!

– Ничего-ничего! Пусть упрочается. Положись на своего царя. Делай, о Масрур!

– На голове и на глазах, о повелитель, – неуверенно произнес Масрур.

Он прижал в знак почтения руку к сердцу и вдруг, покачнувшись и закатив глаза, рухнул на ковер.

– Ну что это, – укоризненно произнес Шендерович со своего сиденья, – ну нельзя же так…

– Это он от страха! – прошептал Гиви, чувствуя, как по спине ползут противные липкие мурашки.

– Масруру страх неведом, – укоризненно сказал чуткий Дубан.

Отстранив воинов, кинувшихся к своему начальнику, он склонился над упавшим и стал щупать ему запястье, печально покачивая головой. Затем обернулся к Шендеровичу.

– Ему надобно сделать кровопускание, о Великий, – сказал он, – твой недостойный слуга, если позволишь, займется этим незамедлительно. Ибо, – он вновь покачал головой, на сей раз зловеще, – я вижу дурные признаки…

– Хорошо, – нетерпеливо сказал Шендерович, – потом доложишь о его состоянии. Все?

Кушать хочет, подумал Гиви, глядя, как четверо крепких воинов укладывают Масрура на импровизированные носилки из копий.

– Не все, о Радость Народа! – сказал Джамаль ласково.

– Ну что там еще? – вопросил Шендерович голосом утомленной кинозвезды.

– А судебные дела? А неразрешимые судебные дела? Кому, как не тебе, развязывать узлы, каковые никто более развязать не способен?

– Такие узлы обычно рубят, – сухо сказал Шендерович.

– Только не в суде, – возразил Джамаль. – Впрочем, сие дело мелкое и именно посему трудноразрешимое. И ежели ты откажешься, ибо утомлен и желаешь приступить к трапезе…

Придворные вновь начали осторожно переглядываться друг с другом. Странный обморок