На перекрестке веков - Александр Ненашев

— Прежде всего — содержание, которое и определяет форму. Другого принципа нет. Это относится к любой области искусства. Действительность — мать живописи, ее основа, — продолжает он. — Новая живопись отошла от этого всеобщего принципа искусства. По существу, сегодня в живописи нет ничего, кроме пустоты. Современные молодые художники почему-то думают, что если они что-то скомпоновали из нескольких кастрюль и обломков железа или нанесли на холст ряд беспорядочных линий, то стали уже живописцами или скульпторами. Если бы это было так, то маляры и красильщики были бы самыми выдающимися художниками, а лавки кузнецов и жестянщиков — художественными музеями.

— Я убежден, — говорит Бехзад, — что в конце концов все эти художники, по мере того как наберутся опыта и знаний, найдут свой настоящий путь. Это еще раз подтвердит силу и стойкость подлинного искусства.

Родился и вырос Хосейн Бехзад в Тегеране, в небогатой семье. Пяти лет был отдан в медресе, духовную школу, однако вскоре был исключен за увлечение рисованием портретов. Мусульманская религия была против изображения живых существ. Хотя в Коране и нет строгого запрещения работы художников, в комментариях к нему можно прочитать и такое: «Бог послал меня уничтожить людей троякого рода: гордецов, многобожников и живописцев. Берегитесь изображать господа или человека, а пишите только деревья, цветы и неодушевленные предметы». Изгнанный из школы, Бехзад пошел учиться к народным мастерам — ремесленникам. Копированием древних миниатюр стал зарабатывать себе на жизнь. Приходилось копировать и работы таких прославленных иранских мастеров, как классик миниатюрной живописи Камаль эд-Дин Бехзад, исфаханский миниатюрист XVII века Реза Аббаси.

Затем художник начал писать свои собственные полотна, занялся изучением принципов и традиций иранской классической миниатюры, стал искать свой путь в искусстве. В 1935 году ездил в Европу, где изучал современное изобразительное искусство.

— Изучением различных иранских и зарубежных художественных стилей, — рассказывает Бехзад, — я всегда преследовал цель найти стиль, который был бы иранским и в то же время отвечал требованиям современности. К сожалению, в результате слепого подражания и копирования произведений западных художников традиции миниатюрной живописи были постепенно утрачены. Вот почему я стремился найти такой стиль, который возродил бы традиции иранской миниатюры.

Хосейиом Бехзадом создано несколько тысяч миниатюр. А сколько к ним было сделано набросков, рисунков, этюдов… Работы разнообразны по сюжету, композиции, колориту. Но всех их объединяет широта замысла, глубина образов, точность рисунка. Много листов выполнено по мотивам «Шах-наме». Обращение Бехзада к этой знаменитой поэме не случайно: в ней красной нитью проходит основная идея — борьба двух противоположных начал: доброго и злого. Вобравшая в себя многовековую мудрость народа, поэма Фирдоуси дает огромный простор для творческой фантазии, для размышлений. Бехзад часто черпает вдохновение и в стихах Омара Хайяма — поэта, мудреца, ученого.

На одной из его известных миниатюр изображена группа старцев, размышляющих о сущности бытия. Характеристика персонажей остра и индивидуальна. В сложной по замыслу композиции каждая фигура легко читается отдельно, составляя, однако, в общем цельную, глубоко философскую картину. Запоминается миниатюра с изображением Фирдоуси на фоне батальных сцен «Шах-наме».

Одной из центральных тем Хосейна Бехзада является тема художника, его назначение и место в обществе.

Широко популярна его миниатюра, изображающая музыканта в момент его наивысшего вдохновения.

— Что вы считаете основной темой ваших работ? — спрашиваем мы.

— Человека, его жизнь, его любовь.

Когда художник говорит о человеке, глаза его зажигаются огнем, все лицо излучает теплоту и нежность.

— Какую из своих вещей вы больше всего любите?

— Такую еще не написал. Когда работаю над картиной, — замечает он, — она мне нравится. Когда же положен последний штрих, интерес к ней пропадает. Мысль захватывает новая тема. Творчество — это непрерывный процесс.

В Тегеране мне не раз приходилось слышать об исключительной работоспособности Бехзада. Болезнь часто приковывает его к постели, заставляет сменить мастерскую на больничную койку. Но никогда художник не расстается с кистью.

— Что вы, — отвечает он обычно на советы врачей больше отдыхать, — надо обязательно успеть закончить вот эту работу.

— Постоянный труд и любовь к искусству сделали меня художником, — говорит Бехзад. — Если бы с детства я не был вынужден много работать, — добавляет он, — я, пожалуй, не стал бы тем, кто я есть.

Популярность Хосейна Бехзада в Иране очень велика. За советами, за помощью к нему идут и молодые, и маститые коллеги. Частые гости — зарубежные деятели культуры. Большая заслуга старейшего иранского миниатюриста не только в его высоком мастерстве, но и в том, что он постоянно искал современные средства изображения в рамках традиций иранского искусства. Художник часто иллюстрировал классику. Однако его произведения перерастают книжные миниатюры. Они по замыслу и исполнению монументальны и самостоятельны. Художник как бы оторвал миниатюру от книги, переосмыслил ее и сделал искусство миниатюры достоянием более широких слоев населения, которое в своем подавляющем большинстве еще остается неграмотным.

Еще о многом хотелось поговорить с художником, прошедшим большую школу жизни. Но знаем, как дороги для него каждый час работы, каждая минута отдыха. И все же решаемся спросить:

— Как вы оцениваете искусство миниатюры?

— Миниатюра — поэзия живописи. Она раскрывает красоту мира и рассказывает о нем самым изящным и выразительным языком.

Очень хотелось сфотографировать художника, но приходить с фотокамерой казалось неудобным. Узнав об этом, Хосейн Бехзад вместе с нами выразил сожаление и пригласил обязательно зайти через несколько дней и фотографировать сколько угодно. Но эта встреча не состоялась из-за его болезни. Однако через два месяца из Тегерана в Москву пришел конверт с фотографиями: художник попросил своего знакомого фотографа сделать серию снимков и прислал их. Как приятно было снова встретиться с Хосейном Бехзадом уже в Москве.

Но потом пришла и печальная весть. Старейший иранский художник, почетный доктор искусств Тегеранского университета, хранитель и продолжатель лучших традиций богатой иранской культуры скончался. Иранская печать, отдавая должное памяти Хосейна Бехзада, была единодушна в оценке его творчества, назвав его патриархом иранской миниатюры.

Педагог, художник, архитектор

В небольшой иракский городок Нишапур, расположенный вблизи крупного культурного и административного центра страны Мешхеда, нас привело желание увидеть места, где родился, жил и работал Омар Хайям, знаменитый поэт Востока, живший в XI–XII веке. Желание это было вполне естественным: не многим, далеким по времени от нас поэтам досталась столь звонкая слава. В Советском Союзе неоднократно издавались сборники его стихов, и всегда они раскупались мгновенно. Прочитав однажды хайямовские четверостишия, или, как их еще называют, рубайи, уже никогда не забудешь их. Советские ученые-востоковеды и переводчики проделали огромную работу, чтобы донести до советского читателя всю прелесть стиха Омара Хайяма, его совершенство и глубину мысли.

Умер поэт также в Нишапуре. Там находится и его гробница. Это — оригинальное по своей архитектуре и декоративному убранству сооружение, легкое и изящное. В нем на редкость удачно сочетаются современные формы с традиционными элементами персидской архитектуры: мягкие, округлые линии конструкции, мозаика, каллиграфия, столь характерные для зодчества прошлого, и вместе с тем простота, светлость, какая-то поэтическая возвышенность всего мавзолея. Все это счастливо соединило век нынешний и век минувший.

Трудно, пожалуй, представить себе более достойный памятник поэту, для всего творчества которого характерен свободный полет мысли, недовольство миром, желание улучшить его. В тяжелые времена средневекового мракобесия Омар Хайям воспел свободу человеческой личности, осудил тиранию и гнет, ханжество и лицемерие.

Встреча с этим интересным сооружением явилась нашим первым знакомством с творчеством иранского архитектора и художника Хушаньга Сейхуна, декана факультета изящных искусств Тегеранского университета. Потом в Хамадане удалось познакомиться с его другой работой — мавзолеем выдающегося ученого Востока X–XI веков, автора знаменитого медицинского «Канона» Абу Али Ибн-Сины (Авиценны).