Человек, который умер смеясь - Дэвид Хэндлер

— А как у тебя дела, приятель? — спросил меня Санни. Настроение у него явно улучшилось.

— Продул три сотни.

Он похлопал меня по руке.

— Отлично. Настоящий лас-вегасский ответ. Рад, что ты со мной поехал. Теперь мне кажется, что у нас все получится. Конечно, и работа на этом дерьмовом конкурсе помогает. Эх, мне никак без этой книги. Честно говоря, я на четвертой стадии, от этого никуда не денешься.

— На четвертой стадии?

— Ты что, не слышал про пять стадий?

Я покачал головой.

— Ну смотри. В карьере артиста пять стадий. — Он начал загибать пальцы. — «Кто такой Санни Дэй?», «Это вы Санни Дэй?», «Мне нужен Санни Дэй», «Мне нужен кто-то вроде Санни Дэя» и «Кто такой Санни Дэй?» Я на четвертой стадии, а надо вернуться на третью. Кто бы подумал двадцать пять лет назад… — Он покачал головой. — Мне нужен какой-то трамплин. Очень.

Вик наблюдал за входом. Внезапно он напрягся.

— Санни, у нас проблемы.

Кто?

— По-моему, он халтурит на «Энкуайрер», — ответил Вик.

Их было двое. Репортер, жирный неряха с козлиной бородкой и поднятыми на лоб темными очками, держал магнитофон, выглядевший так, будто его переехало машиной. Вполне возможно, что так и было. За ним тащился пожилой фотограф с двумя камерами на шее и сигаретой в зубах.

— Да, ничто не сравнится с дуновением затхлого воздуха, — сказал я, сделав глубокий вдох.

Они протолкнулись мимо метрдотеля и деловито зашагали к нашему столику. Тот поспешил за ними, возмущаясь и протестуя.

Вик поднялся было на ноги.

Санни его остановил.

— Расслабься. Не нервничай.

Фотограф начал снимать, как мы едим. Снимки он делал со вспышкой. Остальные посетители повернулись и изумленно уставились на все это.

Репортер сунул микрофон куда-то между лицом Санни и его тарелкой.

— Санни, это правда, что вы собираетесь все рассказать? Вы расскажете, почему вы с Гейбом подрались?

— Извините, мистер Дэй, — извинился метрдотель, — я не смог их удержать.

— Да ничего, Кармине, — отозвался Санни, — этих и чума не остановит.

— Почему именно сейчас, Санни? — настойчиво допытывался репортер. — Хотите поднасрать Гейбу, испортить ему политическую карьеру? Решили отомстить?

— Слушай, приятель, — вежливо сказал Санни, — мне нечего сказать. Мы тут пытаемся спокойно поесть. Прояви уважение. Если вам фото нужны, фотографируйте и уходите, ладно?

— А слухи насчет угроз убийства? Это правда?

— Каких еще угроз убийства? — резко спросил Санни.

Репортер ухмыльнулся, почуяв, что напал на след.

— Так это правда?

Санни побагровел.

— Мне нечего сказать.

— А что говорит Гейб? Он пытается вас остановить?

— Повторяю еще раз, — сказал Санни уже резче, — мне нечего сказать.

Фотограф продолжал снимать, и сверкание вспышек начало уже доставать. Санни прикрыл лицо рукой, чтобы защитить глаза.

Тут за дело взялся Вик.

— Вы нам мешаете.

— Ну же, Санни, — настаивал репортер, — сделай заявление.

— Вы нам мешаете, — повторил Вик уже громче. — Уходите!

— Я на работе, возразил тот.

Вик отодвинул стул и встал. Репортер моргнул, оценив его рост и размеры.

— Работа окончена. — Вик встал между репортером и нашим столиком, раскинув руки, чтобы преградить ему путь. — Вы получили фотографии. А теперь уходите!

— Вы должны мне ответить, Санни! — сказал репортер, пытаясь обойти Вика.

— Ничего я не должен, приятель, — резко отозвался Санни.

— Вы не можете вечно от меня бегать.

— Знаешь, я очень стараюсь не выйти из себя.

— И я тоже, — сказал Вик, тыча в грудь репортера здоровенным пальцем. — Проваливай.

— А, ну если вы так, — сказал тот, — то статья у меня найдется: «Санни Дэй снова запил».

— Что? — возмущенно воскликнул Санни.

— У вас на столе вино. Вы опять пьете. У нас есть подтверждающие фотографии. Вы даже лицо пытались закрыть. Это будет на обложках журналов в каждом американском супермаркете, Санни. Но мы можем обойтись и без этого. Я готов с вами сотрудничать. Я на вашей стороне.

— Да ты просто подонок, — процедил Санни. — Сделай человечеству одолжение — подхвати СПИД.

Я заметил, что Вик стал странно дышать — быстро и неглубоко, вдох-выдох, вдох-выдох.

Репортер пожал плечами.

— Ну как хотите, Санни. — Он кивнул фотографу. — Пошли. У нас есть материал.

Вик схватил фотографа за рубашку и оторвал от земли сантиметров на пять. Дыхание его стало прерывистым.

— Ты этого… не сделаешь!

— А ты попробуй меня остановить, придурок.

И тут я увидел, что имела в виду Ванда, когда говорила, что Вика лучше не злить.

Он взорвался. Просто как в берсерка превратился — сорвал камеру фотографа с ремня, разорвал ее и выдрал пленку. Репортер попытался отобрать камеру, и Вик ударил его в лицо так, что тот отлетел на соседний столик и сшиб с него еду и тарелки. Брызнула кровь. Раздался женский крик.

— Не надо, Вик! — воскликнул Санни. — Вик, стой! Хватит!

Но это был уже не Вик. Это был безумец, из горла которого рвался дикий рев. Он стащил репортера со стола, снова его ударил, сломав ему нос, и толкнул к стене. Потом Вик обеими руками схватил репортера за горло и начал колотить его головой об стену. Руки и ноги репортера обвисли, лицо побагровело, глаза закатились.

Вика от репортера оттаскивали совместными усилиями Санни, я и весь персонал ресторана. Я ничуть не сомневаюсь, что в противном случае Вик бы его убил.

— Вик! — закричал Санни. — Вик, посмотри на меня!

Но Вик все еще рвался у нас из рук, пытаясь добраться до репортера. Тот, оглушенный, но еще в сознавши, осел на пол, изо рта и носа у него шла кровь.

Санни огляделся, схватил ведерко со льдом, в котором охлаждали белое вино за соседним столиком, и опрокинул его Вику на голову. Тот фыркнул от неожиданности и вдруг резко пришел в себя. Несколько раз встряхнув головой, Вик молча замер на месте. Грудь у него все еще вздымалась, с головы стекала холодная вода.

— Все в порядке, Санни? — Тяжело дыша, он оглядел кавардак вокруг, будто его устроил кто-то другой.

— Нет, не в порядке! — всхлипнул репортер, вытирая окровавленное лицо салфеткой. Он ткнул салфеткой в Санни. — Я на тебя в суд подам! — взвыл он.

— Убирайся, пока жив, засранец!

Фотограф помог ему встать, и они ушли — фотограф, держа в руках разбитую камеру, а репортер, шмыгая носом и стеная на каждом шагу. Все в ресторане смотрели им вслед, а потом повернулись к нам.

— Мне очень жаль, мистер Дэй, — сказал метрдотель. Официанты торопливо уничтожали следы побоища.

— Это мне очень жаль, Кармине, — ответил Санни, сунув ему несколько банкнот. — Пожалуйста, принесите всем еще