Союз двух сердец - Лора Патрик

Хотя Кеннет не имел чести знать его светлость Гордона Алана Мак-Меда Кэссилиса, он с легкостью мог предсказать реакцию отца Шатти. Его ненаглядной деточке незачем тратить жизнь на такое отребье, как Кеннет Лэверок. Для любимой доченьки папа-граф уготовил иное будущее. Кеннет чертыхнулся сквозь зубы и ускорил шаг.

Добравшись до пирса, владелец "Морского ястреба" долгое время стоял на самом краю, глядя на свинцовые воды. Теперь, когда он узнал истинное имя любимой, посмотрит ли он на Шатти другими глазами?

- Шарлотта Арран Кэссилис, - прошептал он. Но отчего-то образ знатной наследницы с Шатти Арран никак не вязался в его сознании.

Дойдя до шхуны, Кеннет заметил на носу "Морского ястреба" миниатюрную женскую фигурку.

- Какого черта ты там делаешь? - окликнул он ассистентку.

Шатти обернулась, заметила своего босса и весело помахала ему рукой.

- Ты только посмотри! - возбужденно закричала она. - Это я на предпраздничной распродаже нашла!

Молодая женщина отошла в сторону, и взгляду Кеннет открылся здоровенный Санта-Клаус, каким-то непостижимым образом укрепленный над бушпритом и сияющий, точно золотой идол. Хитро устроенная подсветка превращала игрушку в своего рода маяк, - Ну разве не чудо? Ночью эта штука на всю гавань сиять будет!

- По-твоему, это хорошо? - спросил Кеннет.

- Тебе не нравится? - тут же надулась Шатти.

- Да иди же наконец сюда, - нетерпеливо позвал ее Кеннет.

Тут же оставив в покое и Санта-Клауса, и бушприт, молодая женщина поспешила к нему.

Щеки ее раскраснелись от холода, от разлитой в воздухе влаги рыжие пряди завились крутыми кудряшками. Шатти с разбегу бросилась на шею любимому и пылко чмокнула его в губы.

Но Лэверок отстранился. Теперь, когда он знал правду, Шатти вдруг показалась ему чужой, незнакомой, даже в чем-то враждебной.

Кеннет понятия не имел, полагается ли ему злиться или обижаться.

Почему молодая женщина скрыла от него свое подлинное имя? Да, у нее полным-полно денег. И что с того? Она что, думала, будто Кеннет Лэверок попытается воспользоваться ее доверием и посягнет на эти треклятые миллионы?

Господь свидетель, он зарабатывает достаточно и больше ему не нужно. Или дело в другом? Может, богатые и знатные девушки вроде Шарлотты Арран Кэссилис испытывают нездоровый интерес к трущобам? Может, это у них развлечение такое - переспать с каким-нибудь "парнем из народа", а потом уйти, изящно помахав на прощание ручкой?

- Увидела этого Санта-Клауса - и удержаться не могла, - объяснила Шатти, глядя через плечо на нос шхуны. - Он всего-то пять фунтов стоил.

- Подумать только! - не без сарказма откликнулся Кеннет. - Ну что ж, если в гавани сломается маяк, наш Санта-Клаус его отлично заменит. - И, недовольно хмыкнув, владелец шхуны направился в салон.

Молодая женщина поспешила за ним.

- Может, надо было купить что-нибудь более.., э-э-э.., библейское, вслух рассуждала Шатти на ходу. - Там еще ясли с младенцем продавались, но я подумала, раз уж взялась тебя перевоспитывать, Санта-Клаус для этой цели подойдет больше. На такого только взглянешь - и тут же смех разбирает.

Кеннет любовался нежным, точно весенний цветок, лицом Шатти, чувствуя, как гнев проходит сам собою. Конечно, об осторожности забывать не следует... Но теперь, вспоминая отчет Гила, молодой человек испытывал глубочайшее облегчение, и только. Шатти не замужем и не преступница. У них есть шанс на совместное будущее, причем немалый.

- Ты права, - прошептал он, выкидывая из головы все, что узнал нынче утром в кафе.

Ему, хоть убей, никак не удавалось представить Шатти в роскошном особняке, в окружении толпы угодливых слуг. Одежда от ведущих модельеров, золото и бриллианты, стильные спортивные машины - все это не имело к Шатти Арран никакого отношения. Он знает одну-единственную Шатти - ту, что делила с ним койку в его каюте.

Кеннет порывисто, обнял молодую женщину и привлек к себе.

- Ты замерзла, - заботливо произнес он, переводя дух и целуя ее в висок.

Минуту, не меньше, Кеннет не находил в себе сил разомкнуть объятия, опасаясь, что прямо здесь, на его глазах, Шатти изменится, превратится во что-то ему совершенно чужое. По пути от кафе Лэверок изнывал от нетерпения объясниться с ней начистоту, но теперь, когда она была рядом, проблема словно перестала существовать. Кеннет понимал, что рискует своим сердцем и своим будущим, осмеливаясь любить женщину, которая, возможно, никогда не полюбит его. Но как не верить тому, что он ежечасно читал в глазах Шатти, тому, что слышал в ее голосе? Он необходим Шатти Арран так же, как она необходима ему.

- Ну же, - позвал Кеннет, - пойдем-ка внутрь. У нас с тобой работы невпроворот.

Лежа под теплым одеялом, Шатти любовалась Кеннетом. Он расхаживал по каюте, подбирая с пола разбросанную одежду и аккуратно складывая ее на стул. Ее возлюбленный только что встал и накинуть на себя хоть что-нибудь не удосужился, однако наготы своей нимало не стыдился.

Тело у него было потрясающее: крепко сбитое, поджарое, мускулистое, плечи - широкие, бедра - узкие. До сих пор Шатти считала, что в любви физическая привлекательность значит куда меньше, нежели эмоциональная связь. Однако при одной мысли о том, чтобы ласкать мужчину настолько безупречно сложенного, сердце ее начинало биться чаще. Шатти любила в Кеннете его ум, его сердце и душу, но от тела просто сходила с ума.

- Ты прекрасен, - благоговейно промолвила она.

- Что? - недоуменно оглянулся через плечо Кеннет.

- Ты прекрасен, - повторила молодая женщина. - Вот уж никогда не думала, что мужчина может быть настолько хорош собой. Разве что в античном искусстве. Или, скажем, на картинах мастеров Возрождения. Но тобой я могу любоваться дни напролет - и ничуть при этом не соскучиться.

- Ничего не имею против, - усмехнулся Кеннет. - Но прикосновения куда лучше.

В памяти Шатти воскрес предыдущий вечер, когда Кеннет принялся обольщать ее с каким-то отчаянным самозабвением. Эта любовная игра отличалась от всех предыдущих своей исступленной целеустремленностью. Кеннет словно старался запечатлеть в памяти каждое мгновение, каждый оттенок страсти. Он был ласков и нежен, затем яростен и жаден, затем требователен и властен. Словно, занимался с нею любовью в последний раз и пытался осушить чашу наслаждения до дна.

Не так давно Шатти начала задумываться о том, что "последний раз" все-таки настанет. Книга была по сути дела закончена. Однако и автор, и ассистентка делали вид, что это не так, придумывали всевозможные доработки и поправки, которыми и занимались в течение дня, а ночью упоенно любили друг друга.

Но как долго это может продолжаться? Рано или поздно Кеннету придется отнести рукопись на почту, и на этом работа ее закончится. Шатти понятия не имела, намерен ли он заняться новым проектом. Пару раз она задавала Кеннету этот вопрос, однако всякий раз молодой человек отделывался коротким и односложным ответом, который в понимании Шатти был равнозначен слову "нет".

- Пойду-ка приму душ, - промолвил Лэверок. - Не составишь ли мне компанию?

Рассмеявшись, Шатти поглубже забилась под одеяло.

- Да там и один человек с трудом помещается. - поддразнила она. - А двое и вовсе не влезут.

- Можем попробовать, - предложил Кеннет, словно вознамерившись испытать заодно и эти новые ощущения.

- Ты иди в душ, а я сделаю ланч, - отмахнулась молодая женщина.

- Отличная мысль.

Он опустился на койку и одарил Шатти долгим, нежным поцелуем. Затем встал, извлек из шкафа свежее полотенце и вышел из каюты.

Молодая женщина со вздохом выбралась из-под одеяла, набросила на себя фланелевый халат и босиком прошлепала в камбуз.

Проходя через салон, она задержалась у рабочего стола и окинула взглядом разбросанные заметки и пухлую стопку машинописных листов. Две недели назад Шатти впервые ступила на палубу "Морского ястреба", однако ей казалось, будто она провела здесь всю жизнь. Прежде на протяжении долгих лет время текло размеренно и неспешно, а теперь словно летело на крыльях, приближая ее к тому роковому моменту, когда им с Кеннетом придется расстаться.

- Но если ты попросишь меня остаться, - прошептала Шатти, - я останусь.

И тут раздался звуковой сигнал, свидетельствующий о том, что с владельцем шхуны кто-то пытается связаться. Молодая женщина бросилась в радиорубку, смежную с салоном.

- Шхуна "Морской ястреб" слушает, - произнесла она в переговорное устройство. - Здравствуйте, чем могу служить?

- Позовите, пожалуйста, Кеннета, - произнес басовитый мужской голос.

- Боюсь, сейчас он подойти не может, - вежливо ответила Шатти. - Я его ассистентка.

Ему передать что-нибудь?

- Я Клайв Мерфи, его литагент. Передайте Кеннету, что поездка в Бретань переносится на более ранний срок. Статьи должны пойти в печать раньше, чем мы планировали, так что вылетать ему надо на две недели раньше, двадцать третьего декабря. А срок пребывания в Бретани остается прежним ровно четыре месяца.