Усыпальница - Боб Хостетлер

— Несомненно, — согласился Каиафа. — Но путешествие к Стратоновой Башне займет несколько дней, и большинство послов пойдут пешком. За это время их гнев поостынет.

— А если нет?

Гамалиил встал и заговорил — в первый раз с начала собрания.

— План Каиафы кажется мне дельным, — сказал он. — Так мы сможем добиться того, чтобы римляне убрали штандарты с идолами, и избежим кровопролития. А уж если кровопролитие неизбежно — не лучше ли будет, если оно произойдет за пределами Града Божия?

И тут, впервые за это утро, в Зале тесаных камней воцарилась тишина. Все семьдесят членов Великого Синедриона, властители еврейского народа, согласились с планом Каиафы.

33

Иерусалим, Рамат-Рахель

— Она симпатичная, — сказала Трейси.

Рэнд повернулся к дочери от стойки администратора в роскошном вестибюле отеля «Рамат-Рахель».

— Да, и вообще приятное место.

— Я не про нее, — тихо сказала Трейси, кивком показывая на женщину-администратора и продолжая рассматривать интерьер. — Я про полицейского.

— А! — Рэнд смутился.

— Ты, я вижу, времени даром не терял. — Трейси уставилась в потолок.

— Что ты имеешь в виду?

— Ладно, не хочешь — не говори. Как будто ты не заметил, какая она хорошенькая.

— Кто? Старший сержант Шарон?

— Ой, да ладно, — сказала Трейси не без сарказма. — В такой-то униформе, еще и в шортах…

Администратор вернула Рэнду кредитную карточку и вместе с ней вручила ключи от номера.

— Не говори глупостей.

— Хорошо, как скажешь.

По дороге в номер они прошли мимо дверей в большой обеденный зал. Пассажиры туристического автобуса выстроились в длинную очередь к кассе. В отеле был и спа-салон, и спортзал, а также бассейны и синагога.

— Мне надо побыстрее вернуться, — сказал Рэнд, когда они уже были в номере и наконец выпустили из рук чемоданы. — Хочешь, останься здесь и отдохни, а хочешь — поедем со мной на раскопки.

— Ты бы предпочел, чтобы я с тобой не поехала, — ответила Трейси, плюхнувшись на кровать.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что я мешаю тебе. — Она пожала плечами.

— Трейси, я понимаю, тебе пришлось долго сюда добираться и ты, конечно, устала. Но если ты поедешь со мной на раскопки, твоя помощь будет очень кстати.

— Ну, не знаю, — ответила она, прикусив губу.

Раздосадованный, Рэнд остановился в дверях. Еще вчера его одолевали мысли, как загладить свою вину перед дочерью. И вот не прошло и часа после скоропалительного приезда Трейси в Израиль, а он уже устал от того, что она ведет себя словно маленькая девочка.

«Ей всего девятнадцать, — напомнил себе Рэнд. — Да, но поступает она так, будто ей лет девять».

Трейси прекрасно слышала объяснения Шарон, почему надо закончить раскопки как можно быстрее, но сейчас она как будто нарочно тянет время.

«Дело не только в ней», — подумал Рэнд.

Он давно был погружен в свои мысли, но уже после приезда Трейси стал думать, что их отношения снова разладятся, причем по его вине. Это всего лишь вопрос времени. Рэнд предчувствовал, что уже в который раз причинит страдания единственному любимому человеку. Он загнан в угол. Если бы дочь прилетела на сорок восемь часов раньше, все могло быть совершенно иначе. Скорее всего, он уехал бы из Мареша, попросив отпуск у Игаля Хавнера, чтобы побыть с Трейси. Он показал бы ей потрясающие места, которых в Израиле немало. Масаду, Мертвое море, Бейт-Шеан, Галилейское море, Кесарию, не говоря уже об Иерусалиме. Они могли провести целую неделю на многолюдных узеньких улочках Старого города и нисколько не устать друг от друга.

Но Трейси свалилась как снег на голову не сорок восемь часов назад, а сегодня утром. И он не может просто взять и все бросить. Он уже достаточно сделал, чтобы поставить крест на карьере. А сейчас появился шанс: в этой гробнице наверняка есть что-то достойное внимания. И очень скоро Рэнд узнает, что именно. Может быть, это вернет ему самоуважение.

Однако закончить работу на раскопках и одновременно уделить дочери то внимание, которого она заслуживает и которого ей так не хватает, невозможно. Рэнд понял, что он в ловушке. Теперь ему придется разрываться между живым человеком — его дочерью — и давно умершими людьми, погребенными в этой усыпальнице.

34

Южный Иерусалим, Тальпиот

К тому времени, как Трейси и Рэнд вернулись в Тальпиот и привезли ланч на четверых из «Нью-Дели», Карлос уже установил в гробнице стойки с осветителями, подключил питание от переносного генератора и устроил небольшой помост с лебедкой. Этого было вполне достаточно, чтобы поднять на поверхность наиболее тяжелые предметы.

— Ты все сделал сам? — спросил Рэнд, пока они с Трейси распаковывали еду.

Карлос улыбнулся и кивнул. При этом он смотрел на Трейси.

— Это было несложно.

Рэнд похлопал его по плечу.

— Может быть; и тем не менее все сделано отлично!

Заглянув в гробницу, он щелкнул пальцами.

— Что-то не так? — спросил Карлос.

— Нет, просто я только что сообразил, что надо было попросить у Игаля и походный стол, — покачал головой Рэнд.

Карлос побежал к «лендроверу» и вытащил из багажника складной стол с ременной ручкой для переноса.

— Вы имели в виду что-то в этом роде?

Рэнд широко улыбнулся.

— А ты, случайно, кроликов из шляпы не вытаскиваешь?

Улыбка исчезла с лица Карлоса.

— Не понимаю, о чем вы.

— Это такой каламбур, Карлос, — сказала Трейси. — В том смысле, что ты фокусник, волшебник.

— А! Не знал.

— Ничего, теперь будешь знать. — Рэнд снова похлопал его по плечу. — Может, поставим стол и проверим, как работает подъемник?

Они установили стол в гробнице, залитой электрическим светом, и водрузили на него оссуарий,[21] который Рэнд извлек из локулы в южной стене. При ярком освещении удалось разглядеть надпись на его стенке и сравнить ее с той, что в планшете.

— Вот эту линию надо было сделать длиннее, — показал он на вертикальную царапину в нижнем ряду букв. — А в остальном я срисовал правильно, если учесть, при каком освещении пришлось это делать.

— Что дальше? — спросила Трейси.

Рэнд посмотрел на южную стену.

— Думаю, нужно вытащить из локулы второй оссуарий и поставить на стол, а потом выбираться наружу.

Как только Рэнд взялся за второй оссуарий, что-то подсказало ему: этот ящик — особенный. Оссуарий поставили на стол, и Трейси с Карлосом, стоявшие от него по разные стороны, сразу заметили надписи по бокам. Буквы были начертаны и на передней стенке, которую также украшал сложный орнамент. Внутри узорного кольца — квадрат, образованный пальмовыми ветвями, а в нем — два цветочных венка. Куполообразная крышка оссуария оформлена бордюром из прямоугольников, который шел по периметру в два ряда. Это была единственная украшенная крышка в этой гробнице.