Соблазненная грехом - Кимберли Логан

И вот тут-то ему предстояло проявить осторожность. Лорд Стоунхерст знал, какой проницательной женщиной была леди Хоксли, и зародить в ней любопытство относительно его чувств к Эйми не составляло особого труда.

– Я знаю ее достаточно, чтобы за скромным обликом разглядеть большую силу воли.

Замечание лорда вызвало у графини горькую усмешку.

– Это уж точно, – согласилась Мора. – Эйми иногда раздражается в ответ на мои бесконечные приставания к ней. А ей так много пришлось пережить с тех пор, как ушла мама. Если бы было возможно, Эйми отстранилась бы от всех. А я стараюсь ей помочь, призывая хоть изредка в моей компании показываться на светских мероприятиях. Я бы с удовольствием познакомила сестру с парочкой подходящих джентльменов из нашего круга, которые, возможно, заинтересовали бы ее. При этом не вызывая опасения, что причинят ей душевную боль.

«Другими словами, с мужчинами, которых Эйми найдет незрелыми и пустыми, – мысленно гаключил Ройс, насмехаясь над подобной идеей. – Молодые люди, которые ни в коем случае не ассоциируются с пережитой ею когда-то болью или столь знакомым ей состоянием шока. Такие безголовые дурачки не в ее вкусе. Ей нужен человек, способный понять ее страх и сочувствовать той трагедии, последствия которой до сих пор преследуют ее. Такой человек, как…»

Но он отказывался закончить свою мысль, хотя это был всего лишь внутренний монолог. Ройс не хотел вдаваться в раздумья даже о ничтожной искорке ревности, вспыхнувшей при мысли о связи Эйми с другим мужчиной. Такие переживания могли привести исключительно к безумию.

Словно не замечая того, что Ройс погрузился в собственные мысли, графиня продолжала, не в силах скрыть огорчения:

– К сожалению, сестра противится моим стараниям найти ей ухажера. Когда Габриел предложил устроить званый ужин в один из дней вашего пребывания в Лондоне, я подумала, что это прекрасная возможность пригласить парочку наших друзей мужского пола. Но Эйми… – Она умолкла и залилась краской, тут же поняв, что совершила промах. – О, дорогой…

– Все в порядке, миледи, – с насмешкой заверил лорд Стоунхерст. – Я и так догадывался, что вчерашний вечер в большей или меньшей степени был устроен в мою честь. Полагаю, это была попытка Хоксли вытащить меня из добровольного затворничества?

– Он всего лишь хочет видеть вас счастливым, милорд. Так же, как я желаю счастья для Эйми.

Ройс мог бы объяснить графине, что некоторые люди не заслуживают счастья и должны пожинать плоды посеянного, но удержался. До определенной степени он сомневался, что женщина смогла бы взглянуть на ситуацию его глазами.

В эту секунду дверь в комнату Эйми отворилась и оттуда вышла худенькая веснушчатая горничная с подносом в руках.

– Ваше сиятельство, миледи не притронулась к завтраку, – доложила служанка крайне встревоженным тоном. – Говорит, что будет есть, только когда проголодается и ни минутой раньше.

Мора недовольно нахмурилась:

– О небеса! Клянусь, не знаю, что на нее нашло. Вовсе не в ее духе быть такой несговорчивой.

Ройс догадывался о причине подобного упрямства Эйми. Она была рассержена на него и, видимо, собиралась вымещать свою злость на каждом, кто окажется рядом.

Графиня принялась возбужденно расхаживать взад и вперед.

– Эйми просто необходимо что-нибудь съесть, – с волнением в голосе произнесла она. – Доктор Мерриман настоятельно рекомендовал ей хорошо питаться. Но кажется, она настроена игнорировать все, что я говорю, а у меня нет времени спорить. Мне давно пора кормить Фиону, могу себе представить, какой рев она подняла.

Ройс посмотрел на дверь в комнату Эйми, затем с угрюмым видом уставился на поднос в руках горничной, обдумывая все услышанное. Ему лучше держаться в стороне. Он знал это наверняка. Разве несколько минут назад не говорил он себе, что следует избегать общества Эйми? Но совесть не позволила ему отмахнуться от происходящего, и потому слова вырвались сами собой:

– Дайте мне поднос. Я прослежу, чтобы она съела завтрак.

Леди Хоксли потеряла дар речи и лишь изумленно моргая, смотрела на него.

– Лорд Стоунхерст, – медленно проговорила она, – допустив подобное, я, безусловно, не могу считаться самой здравомыслящей «наставницей». Вы ведь не прислуги или няня, чтобы заниматься этим, и, думаю, нет необходимости напоминать, что джентльмену не пристало находиться наедине с девушкой в ее спальне, если только он не родственник.

– О, но я почти что член семьи, – растягивая слова, с напускным безразличием ответил лорд Стоунхерст. – Из уст вашего мужа это можно услышать довольно часто. И когда на кону стоит скорейшее выздоровление леди Эйми, следование формальным правилам приличия неуместно. Разве нет?

Скрестив руки на груди, графиня сверлила лорда изучающим взглядом, словно пытаясь узнать его самые сокровенные мысли. После затянувшейся паузы черты ее лица смягчились.

– И вы уверены, что способны совершить такой подвиг? Сестра уже разогнала всю мою прислугу. И даже отец, проведя у постели Эйми почти всю ночь, был раздражен, выходя от нее утром. По-моему, он ворчал что-то про петлю висельника и мучительную казнь.

Подмигнув графине, Ройс с иронией ответил:

– Леди Хоксли, поверьте, самое страшное я пережил, воюя с Бонапартом. Думаю, с худенькой девушкой смогу справиться.

– Замечательно. Но если вдруг понадобится подкрепление, мы с мужем внизу.

– Вы пытаетесь запугать меня, миледи?

– А это возможно?

– Думаю, нам еще предстоит это выяснить.

Графиня рассмеялась и, одобрительно кивнув, обратилась к горничной:

– Ханна, отдай поднос лорду Стоунхерсту.

Без лишних вопросов служанка передала «тяжелую ношу» в руки лорда и, поспешно сделав реверанс, быстро удалилась – словно боялась, как бы виконт не передумал. Обернувшись и еще раз взглянув на Ройса, леди Хоксли последовала за прислугой более степенным шагом.

Набрав в грудь побольше воздуха и испросив терпения у высших сил, Ройс решительно направился в «клетку к хищнице».

В муслиновом халате бледно-голубого цвета, слегка великоватом для хрупкой девушки, Эйми сидела в постели, опираясь на многочисленные подушки. Предположение Ройса оправдалось – он застал ее уткнувшейся в сборник поэзии.

Не до конца отворив дверь, виконт наблюдал за Эйми: солнечный свет, падающий из окна, заливал ее обворожительное личико, придавая облику что-то неземное. Белая повязка на голове, из-под которой небрежно выбивались русые волосы, еще более подчеркивала кротость и беззащитность ее хрупкой фигурки…

– Знаете, – Эйми неожиданно обратилась к лорду Стоунхерсту, глядя на него в упор, – входить без стука крайне невежливо. – Встретившись с ее пристальным, брошенным поверх книга взглядом, Ройс понял, что Эйми известно о тайном подглядывании за ней. – А также неприлично подсматривать.