Легенды довоенной Москвы - Татьяна Умнова

«Я тебя очень люблю, – писал он Кате, – и думаю только о тебе, не только когда мне особенно тяжело, – ты всегда со мной…»

В 1935 году Зорге вызвали с Москву для знакомства с новым руководством. Он приехал домой всего на две недели. Это так мало, просто невозможно мало!.. Впрочем, Рихард был совершенно уверен, что уедет в Японию ненадолго. Может, еще год или два – и он вернется. И больше уже никуда не уедет. У него накопилось столько материалов по Китаю и Японии, он будет писать книгу. Займется, наконец, научной работой.

Стремясь хоть что-то сделать для Кати, перед отъездом Рихард побывал на приеме у Урицкого и попросил, чтобы жене дали комнату получше. Вскоре она действительно получила квартиру в хорошем доме на Софийской набережной.

В один из последних дней перед отъездом, когда они как обычно гуляли по городу, Рихард спросил ее:

– Ты счастлива, Катя?

Катя помолчала немного, а потом ответила ему строкой из своего любимого Блока:

– «Не подходите к ней с вопросами…»Лучше бы не спрашивал, право слово…

Под насыпью, во рву некошенном,Лежит и смотрит, как живая,В цветном платке, на косы брошенном,Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинноюНа шум и свист за ближним лесом.Всю обойдя платформу длинную,Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих —Нежней румянец, круче локон:Быть может, кто из проезжающихПосмотрит пристальней из окон…

Вагоны шли привычной линией,Подрагивали и скрипели;Молчали желтые и синие;В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стекламиИ обводили ровным взглядомПлатформу, сад с кустами блеклыми,Ее, жандарма с нею рядом…

Лишь раз гусар, рукой небрежноюОблокотясь на бархат алый,Скользнул по ней улыбкой нежною…Скользнул – и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,В пустых мечтах изнемогая…Тоска дорожная, железнаяСвистела, сердце разрывая…

Да что – давно уж сердце вынуто!Так много отдано поклонов,Так много жадных взоров кинутоВ пустынные глаза вагонов…

Не подходите к ней с вопросами,Вам все равно, а ей – довольно:Любовью, грязью иль колесамиОна раздавлена – все больно.

И в самом деле, ну как она могла бы быть счастлива перед очередной долгой разлукой?

Конечно, Катя тоже надеялась, что очередная «командировка» не продлится долго. Разведчики не работали в одной стране по много лет – два-три года это максимум. Слишком уж сильного напряжения требует такая работа, кто сможет выдержать ее долго? Но прошел еще год, потом еще один, а никакой речи о возвращении не шло. И год от года, от письма к письму надежда на встречу таяла, пока она не оставила их вовсе…

1936 год: «Милая Катюша! Наконец-то я получил от тебя два письма. Одно очень печальное, видимо, зимнее, другое радостное – весеннее. Благодарю тебя, любимая, за оба, за каждое слово в них. Пойми, это был первый признак жизни от тебя после долгих дней, а я так ждал этого. Сегодня я получил известие, что ты поехала в отпуск. Это, должно быть, прекрасно – поехать с тобой в отпуск! Сможем ли мы это когда-нибудь осуществить? Я так хотел бы этого! Может быть, ты и не представляешь, как сильно. Здесь сейчас ужасно жарко, почти невыносимо. Иногда я купаюсь в море, но особенного отдыха здесь нет. Во всяком случае, сейчас работы полно, и если ты спросишь о нас, тебе ответят, что наши довольны и я не на последнем счету. Иначе это не имело бы смысла для тебя и для всех нас дома. У меня к тебе большая просьба. Катюша, пиши мне больше о себе, всякие мелочи, все что хочешь, только больше. Напиши также, получила ли ты все мои письма за прошлый год. Ну, пока, всего хорошего! Скоро ты получишь еще письмо и даже отчет обо мне. Будь здорова и не забывай меня».

1937 год: «Милая К.! Итак, Новый год наступил. Желаю тебе самого наилучшего в этом году и надеюсь, что он будет последним годом нашей разлуки. Недавно у меня был период очень напряженной работы. Зато было очень приятно получить два письма от тебя. В одном из них ты писала, что была больна: почему же теперь не сообщаешь, как твое здоровье и чем ты болела? Я очень беспокоился о тебе. Ну, всего наилучшего, милая, мне пора. Через два месяца получишь снова весточку от меня. Ты не должна беспокоиться обо мне. Все обстоит благополучно».

«Спасибо, дорогой Ика, за твое письмо, полученное мной сегодня. Благодарю тебя за новогоднее поздравление-пожелание. Я надеюсь, что это будет последний год нашей разлуки, но как долго он еще протянется! Мои дела идут хорошо. Я весела и здорова. С работой все обстоит хорошо. Жаль только, что тебя нет. Не беспокойся обо мне, живи хорошо, но не забывай меня. Желаю тебе всего хорошего и крепко целую. К.».

1938 год: «Дорогая Катя! Когда я писал тебе последнее письмо в начале этого года, то был настолько уверен, что мы летом вместе проведем отпуск, что даже начал строить планы, где нам лучше провести его. Однако я до сих пор здесь. Я так часто подводил тебя моими строками, что не удивляюсь, если ты отказалась от вечного ожидания и сделала отсюда соответствующие выводы. Мне ничего не остается более, как только молча надеяться, что ты меня еще не совсем забыта и что все-таки есть перспектива осуществить нашу пятилетней давности мечту, наконец, получить возможность вместе жить дома. Эту надежду я еще не теряю даже в том случае, если ее неосуществимость является полной моей виной или, вернее, виной обстоятельств, среди которых мы живем и которые ставят перед нами определенные задачи. Между тем миновали уже короткая весна и жаркое, изнуряющее лето, которые очень тяжело переносятся, особенно при постоянной напряженной работе. Да еще при такой неудаче, которая была у меня. Со мной произошел несчастный случай, несколько месяцев после которого я лежал в больнице. Однако теперь уже все в порядке, и я снова работаю по-прежнему». «Дорогая Катя. Наконец-то я снова пишу тебе. Слишком долго я не мог этого сделать, не получая также ничего от тебя. А мне это было так необходимо. Не знаю, не потеряла ли ты уже терпение, ожидая меня? Но, милая, иначе невозможно. Мне кажется, ты захочешь меня увидеть, несмотря на то, что ожидание было слишком долгим и я очень устал. Жизнь без тебя очень тяжела и идет слишком медленно. Что ты делаешь? Где теперь работаешь? Возможно, ты теперь уже крупный директор, который возьмет меня к себе на фабрику в крайнем случае мальчиком-рассыльным? Ну, ладно, уж там посмотрим. Будь здорова, дорогая Катя, самые наилучшие сердечные пожелания. Не забывай меня, мне ведь и без того достаточно грустно».

«Дорогой Ика. Я так давно не получала от тебя никаких известий, что я не знаю, что и думать. Я потеряла надежду, что ты вообще существуешь. Все это время для меня было очень тяжелым, трудным. Очень трудно и тяжело и потому, что, повторяю, не знаю, что с тобой и как тебе. Я прихожу к мысли, что вряд ли мы встретимся еще с тобой в жизни. Я не верю больше в это, я устала ждать, устала от одиночества. Старею потихонечку. Много работаю и теряю надежду тебя когда-нибудь увидеть».