Месть. Все включено - Ярослав Зуев

«А откуда вы знаете?»

Мила не успела открыть рот, как он вспомнил:

«Ну, да, гм, – нехотя признал Артем Павлович. На что, на что, а на память он не жаловался, вопреки большому объему информации, который ему приходилось пропускать через себя ежедневно, словно финвалу воду. А, может, благодаря ему. – К сожалению, гм, – тут он брезгливо поморщился, – нам приходится работать с тем материалом, который есть под рукой. Материал – говно, гм. Правда, гм, многого от них не потребуется. Сделают дело, а потом…»

– Алло, на связи? – повторил Вардюк раздраженно и дунул в трубку. – Кто это говорит?! Или балуется?

– Старший лейтенант Вардюк? – выдохнула Мила, по опыту зная, что как только начнется разговор, сразу станет легче, найдутся нужные слова, убедительные и внешне правдивые. Для нее это было как прыжок в холодную воду, сколько не настраивайся, она все равно обжигает, зато согреваешься, когда плывешь.

– Капитан, – обиженно поправил Вардюк. – Послушайте, это кто вообще?

Мила испытала довольно-таки тошнотворное дежа вю.[28] Именно так все начиналось в прошлый раз. За исключением того, что кретина повысили в звании.

«Все верно, только таких и повышают», – мелькнуло у нее.

– Ах да, конечно, – поправилась она. – Это Мила Сергеевна. – Заждалась вашего звонка, капитан.

– Моего? – перебил Вардюк. – Вы?

– Сергей Михайлович разве не предупредил, что теперь вы координируете все действия со мной?

– Михайлович?! – ошеломление в голосе.

– Сергей Михайлович, – уточнила Мила. – Где вы сейчас находитесь?

– Ну, на дежурстве…

– У вас все готово, Коля?

– А? Ну да, в общем-то… – Мила поняла, что он, наконец, начал соображать, с кем говорит.

– Вы сегодня его встречаете, Николай?

– Так точно, уже едем, почти, можно сказать. В 12.30 прибытие.

– Планы корректируются, Коля. Сначала заедете за мной.

– За вами? – удивился Вардюк. – А вы что, не в Киеве?

– Я в Ялте. И еду с вами. У нас мало времени, Николай.

– Надо так надо. – Вардюк издал вздох, от которого загрустил бы и камень. – Давайте точный адрес.

Мила вопросительно посмотрела на Бонифацкого. Тот стоял, прижимая к уху параллельную трубку. Справа от Боника сидел Витряков. Леня курил одну сигарету за другой, выпуская дым в потолок и исподлобья поглядывая на Милу. Бонифацкий и Леня обменялись взглядами. Последний утвердительно кивнул:

– Пускай едут. Встретим.

– База отдыха «Камень Шаляпина». Знаете такую? Двенадцатый километр по трассе на Алушту.

– Знаю, – после заминки сказал капитан. Миле показалось, что он слегка удивлен.

– Далеко вам ехать?

– Не особенно, – протянул милиционер. В полчаса управимся. Ну, минут сорок, самое большее.

– Я в крайнем у моря бунгало. Номер…

– Восемнадцать, – одними губами подсказал Бонифацкий.

– Восемнадцатый номер, – уточнила Мила.

– А как я на базу попаду? – спросил Вардюк.

– Ворота открыты. Я буду ждать в домике. И, поторопитесь, Коля. Чтобы нам к самолету не опоздать.

– Не опоздаем, – заверил капитан Вардюк.

– Тогда у меня все. – Мила положила трубку.

– Улет, – пробормотал Боник, – Так просто…

– Не кажи гоп, Вацик – Витряков встал. – Лады. Надо подготовить комитет по встрече.

Мила содрогнулась в душе. Но ей не оставалось ничего другого, как ждать развязки и надеяться на счастливый случай, который подарит возможность улизнуть.

Капитан Вардюк и лейтенант Любчик отправились на охоту спозаранку. Такая уж у них была работа, – выходить на большую дорогу с петухами. Это, если ночные дежурства не в счет.

– Кто рано встает, тому Бог дает, – любил долдонить Любчик. Смысл этой старой как мир фразы он понимал по-своему. В том и состоит долговечность афоризмов, они универсальны и широко трактуются. Под каким хочешь углом зрения смотришь, и видишь, что больше нравится. Как младший по званию, Любчик каждое утро заезжал за Вардюком. Они наглатывались непроглядно черного кофе в четырехметровой конуре, которую Вардюк называл кухней. Остальная часть двухкомнатной хрущевки, где, кроме Вардюка, проживали его жена, дети и теща, в это время суток еще спала. Вардюк спросонья хмурился, курил натощак, и постоянно теребил подтяжки, без которых мышиные милицейские галифе наверняка сползли бы с его тощей задницы. Для Любчика не являлись секретом демоны, пожиравшие напарника почище гельминтов. Вардюк, с завидным упорством поднимавший квартирный вопрос перед начальством, в очередной раз остался с носом. Очередь на жилье, продвигавшаяся черепашьими шагами, можно было растянуть от горисполкома до Турции. В ней все время появлялись какие-то льготники, которых бы Вардюк с удовольствием застрелил. Если бы не опасался тюрьмы.

Отчаявшись ждать милости от родного ведомства, Вардюк решил, что взять их самостоятельно – его прямая задача. Спасение утопающих – дело самих утопающих. Любчик полностью разделял это мнение.

Накачавшись кофе, приятели выбирали точку на трассе, прятали машину в кусты, а сами, наподобие каких-нибудь коммандос из фильмов с участием Шварценеггера, принимались терпеливо выжидать жертву. Как только такая случалась, Любчик махал жезлом, а затем препровождал нарушителя к машине, где ждал своего часа Вардюк. Пока Вардюк обрабатывал клиента, Любчик выпасал следующего. Схема была простой, но работала, как хорошо отлаженный механизм. Излишки выколоченных из водителей средств Вардюк с Любчиком исправно сдавали вышестоящему милицейскому начальству и пребывали на отличном счету.

– Ну, что? – спросил Любчик, и утер пот со лба. Солнце, стоя в зените, припекало. – Сколько накосили?

– Не густо, – вздохнул Вардюк из салона, который уже нагрелся, как духовка. С утра им пришлось четырежды переезжать с места на место. Чертовы водители предупреждали друг друга, моргая фарами. Стоило только раз высунуть нос из кустов, и все, никакого клева. В конце концов, напарники свернули в узкую дорогу, ведущую к пансионату механизированной колонны, выкупленному за гроши каким-то нуворишем. Дорога была перспективной в том плане, что на въезде висел кирпич. А, поскольку была суббота, существовала вероятность поживиться за счет компаний, которых хлебом не корми, дай на море выбраться.

– День коту под хвост, – проворчал Любчик, сверяясь с часами. – Еще за этим клоуном в Симферополь переться. По жаре, блядь.

– Сколько там натикало? – осведомился Вардюк.

– Одиннадцать разделить на тридцать.

– Давай в салон. Кассу подобьем. И будем сворачиваться. Пока до того гребаного аэропорта дотилипаем, уже и самолет сядет. – Вардюку, получившему приказ лично от Украинского, совсем не улыбалось схлопотать нагоняй.

Утренний «банк» не дотягивал до нормы, лучше, чем ничего, однако хуже, чем обычно.

– М-да, суббота, б-дь, называется, – вздохнул Любчик.

– Может, еще постоим?

– Как знаешь, Коля. Тебе потом перед Михалычем отдуваться.

Вардюк хлопнул ладонью по торпеде.

– Достал он меня.

– Не то слово, – поддакнул Любчик. – Веревки из нас вьет.

– И не конца, б-дь, не краю… – начал Вардюк, и тут запищал телефон. Пожав плечами, капитан поднес к уху трубку:

– Алло? Кто это говорит? Алло? Вардюк слушает? Алло? На связи?

– Кто это?

– Хрен поймешь.

Потом с ним, очевидно, заговорили, и он сделал знак Любчику – помолчать.

– Надо так надо, – сказал в трубку Вардюк.

«Опять какая-то скотина припахать хочет?» – предположил Любчик, и попал почти в точку.

– Коля, кто это?

– Да помолчи, твою мать!

– Ты знаешь, где пансионат «Камень Шаляпина»? – добавил Вардюк, закрывая ладонью трубку.

– Прямо тут он и есть. Еще метров триста вниз скатиться. К морю. И все…

– Иди ты? Отвечаешь?

– Чтоб я сдох.

Любопытство прямо съедало Любчика, но он терпеливо ждал, когда напарник нажмет «отбой».

– Баба какая-то, – Вардюк спрятал мобилку в карман, – говорит, что теперь командует парадом.

– Как это? – удивился Любчик.

– Молча, б-дь. Сказала, Украинский приказал.

– Вот, конь, б-дь, с яйцами! – возмутился Любчик. Ну на х… нам такие дела? Мало того, что и так по уши в говне, так теперь еще и сука, б-дь, какая-то!

– Точно, – согласился Вардюк, скрипнув зубами.

– И чего будем делать?

– Чего делать? – с ненавистью сказал Вардюк. – Будем пердеть и бегать, понял? Возьмем под козырек, и сделаем. Что, б-дь, есть другие варианты? Может, хочешь Михалыча на х… послать?! Так давай! Вперед и с песней!

– Знаешь, что, Коля? – в свою очередь повысил голос Любчик. Задолбал Михалыч со своими загонами. Задолбал, конкретно. То-то, то-это, то мудака киевского встречай, то ему, б-дь, ствол достань, теперь шалава какая-то левая!

Вардюк одарил напарника испепеляющим косяком.

– Свояку спасибо скажи. И себя, блядь, не забудь, с благодарностями.