Перстень Калиостро - Наталья Александрова

– Если вы знакомы с Громовой, то и спрашивали бы у нее сами, – сердился Шиманский. – Это, доложу я вам, такая женщина, что к ней лишний раз не обратишься. Серьезная дама и очень строгая!

– Что вы, дорогой Вадим Вадимович! – опомнилась Надежда. – Я же совсем не в той сфере работаю. Откуда у меня может быть с Громовой знакомство? Под следствием не была, Бог миловал.

– Так вот, вела она тогда это дело не до конца. Забрали у нее, якобы долго тянула, и дали молодому, вот, вы знаете, даже фамилию его забыл. В общем, он уже давно в прокуратуре не работает. Звоню я Громовой и спрашиваю, не знает ли она что про Шпикача, потому что официальный запрос не хотел я сам делать. И как вы думаете, что эта грымза мне отвечает? «Что, – говорит, – дражайший Вадим Вадимович, совесть вас мучает, или Шпикач угрожал, когда из зоны вышел?» Я оторопел прямо, а потом и говорю, что ничего не случилось, просто случайно в компьютере на это дело наткнулся, вот и решил узнать, а почему, собственно, Шпикач мне угрожать должен? А потому, говорит Громова, что закатали Шпикача на пять лет совершенно безвинно. Что он личность несимпатичная, это факт, но за такое не сажают. Потому что у нее, у Громовой, были очень большие сомнения тогда, пять лет назад, насчет того, что Шпикач свою сожительницу из ревности прирезал. Не такой это был человек, уж она-то за тридцать лет без малого на убийц нагляделась. Да и улики только косвенные, и с теми, если как следует поработать… А вы, говорит, Вадим Вадимович, особо разбираться не стали, сразу уцепились за убийство из ревности, вот парню и впаяли срок.

– Неужели она права? – не подумав, воскликнула Надежда.

– Да какое там! – досадливо ответил адвокат. – Просто обижается, что отодвинули ее от этого дела, поручили более молодому. Они, старики, всегда такие обидчивые, все им кажется, что только они правы, и против них интриги плетут…

– Так куда же я вас втянула? – напомнила Надежда.

– Вот как раз до этого дошел. Только хотел я с Громовой распрощаться, как эта фурия вдруг и говорит такое. Вы, говорит, не беспокойтесь, Вадим Вадимович, насчет Шпикача. Он угрожать вам больше не будет. Потому, говорит, что находится он в данное время в морге, что в больнице при кафедре судебной медицины. Нашли его труп третьего дня за городом совершенно случайно. Опознали по отпечаткам, они в картотеке есть. А по лицу опознать было никак невозможно, очень изуродовано, и на всем теле следы пыток. Так что дело это она по старой памяти себе взяла.

«Вот тебе и здрасте!» – мелькнуло у Надежды в голове.

– Еле-еле я от нее отвязался. А вам, Надежда Николаевна, настоятельно советую: выбросите Шпикача из головы и держитесь от всего подальше. Знаю характер ваш неугомонный, но сдержитесь на этот раз. История скверная, Громова говорит, уж она всякого повидала, но такое, что со Шпикачом сотворили, – это, говорит, жуткое дело, смотреть невозможно. Тут я ей верю…

Надежда осторожно положила трубку.

Вот как, значит, Шпикача больше нет в живых. А она со своими расспросами чуть не попала на заметку в милицию, хотя сама лично не имеет к этому делу никакого отношения. Захотелось ей, видите ли, выяснить тайну гибели Ларисы Гусаровой.

Но как же теперь все бросить? Ведь Маша с сыном совершенно одиноки и беспомощны.

Начнем сначала. Кто убил Шпикача? Очевидно, те же люди, от которых он в свое время, пять лет назад, спрятал фотографию в альбом. Те же люди, которых он по наивности вздумал шантажировать фотографией. Похоже, что именно они устроили ему пять лет зоны за убийство, которого он не совершал. Старая рабочая лошадка Громова нутром почуяла тогда неладное, вот ее и убрали. Заменили молодым следователем, которому все, как говорится, до фени. Он и оформил быстренько Шпикача на убийство, а самый гуманный суд в мире дал всего пять лет, тут уж Шиманский руку приложил. Но Шпикач оказался парнем крепким, выдержал пять лет зоны, озверел только маленько. Потому что нормальный человек разве будет вместо приветствия сразу ножом в сердце тыкать, как это Шпикач сделал в квартире у Маши?

Значит, вернулся Шпикач из зоны и сразу бросился на поиски фотографии. Во-первых, чтобы отомстить, а во-вторых, чтобы денег заработать, кому ж после зоны деньги не нужны? Вот интересно, кому он хотел продать фотографию? Если самой Гусаровой, то где она находится? Что вообще с ней самой случилось? Допустим, могла уехать за границу под чужим именем, но тогда фотография эта становится абсолютно бесполезной. Определенно, в этом деле замешан муж Гусаровой.

Именно он опознавая тело. И если лицо было сильно разбито, то уж вы меня извините, муж тело собственной жены от постороннего отличит как-нибудь. А зачем вообще было нужно Гусаровой инсценировать самоубийство, подбрасывая, в буквальном смысле, вместо себя другую женщину? Какая была у нее веская причина? Скрывалась она от кого-то? Очень может быть. Или, допустим, денежные вопросы. Только это должны были быть очень большие деньги. Задолжала крупную сумму, те на нее наезжали, а так раз – и концы в воду, то есть в окно. Но… Остался муж. Муж, который помог жене исчезнуть, следовательно, был полностью в курсе всех ее дел. Муж, который взял на себя труд совершить убийство, ведь, надо думать, именно он выбросил ту несчастную из окна вместо Гусаровой. Шантажировать мужа Гусаровой Шпикач не стал бы – где он мог его найти пять лет спустя. Значит, он нашел вторую силу, тех, от кого Гусарова в свое время пять лет назад пыталась скрыться. Или они сами его нашли и убили. А может, не они, а те, первые. Надежда окончательно запуталась.

Отсюда следует только одно. Кто бы ни пытал Шпикача, надо думать, они получили от него все, что им было нужно. Потому что после таких пыток человек вспомнит все. И теперь бандиты знают, что у одинокой молодой женщины с ребенком находится фотография, опасная, как центнер пластиковой взрывчатки. Во всяком, случае, находилась пять лет назад. Альбом лежит теперь на видном месте в прихожей, но в тот раз Шпикач его не нашел. И что помешает бандитам ворваться в квартиру? И даже если Маша тут же отдаст им альбом, а она, разумеется, так и сделает, то все равно, свидетелей такие люди оставлять не будут.

Надежда метнулась к телефону, хоть и опасалась, что Машин номер могут прослушивать. Но в трубке раздавались длинные гудки.

Она набрала номер телефона тетки и осторожно, обиняками, выяснила, что Машенька сегодня собралась погулять с сыном в «Луна-парке». Пригласил их этот симпатичный молодой человек, Андрей. Маша идти не хотела, но она, Тамара, буквально силой ее выпихнула. Не годится, когда молодая женщина все время одна и думает только о болезнях. И Лешенька очень просил. Так что вернутся они только вечером, там дело долгое.

Вот, значит, как. Надежда перевела дух. Что ж, пока они гуляют с молодым человеком, будем надеяться, что с ними ничего не случится. Хотя… как знать? Возможно, бандиты будут действовать зверскими методами, похитят ребенка, например. Но если бы она, Надежда, была на их месте, то предпочла бы сделать все по-тихому. Все-таки одно дело – бывший зек только что из зоны. А другое – женщина с ребенком. Надо будет Маше попозже позвонить.

Накануне позвонил Андрей и пригласил нас в «Луна-парк». Оказывается, они с Лешкой давно договорились. Мне не хотелось никуда идти, хотя и был выходной, завтра я не работала, но Лешка так умоляюще заглядывал в глаза, что я согласилась. На следующее утро я встала рано и озаботилась своим внешним видом. Следовало хоть немного привести себя в порядок, чтобы на меня не оглядывались и не показывали пальцем. Погода стояла достаточно теплая – как-никак, все же конец мая. Поэтому я выбрала брюки и новый свитер, который купила со своей жалкой зарплаты. Свободный свитер не болтался на мне, как на вешалке, а удачно скрывал худобу.

Целую вечность я провозилась с волосами. Но все старания мои пошли прахом: волосы не поддавались ни фену, ни бигудям. Пришлось просто зачесать их гладко и смочить муссом для укладки волос. Косметикой я и раньше не злоупотребляла, а теперь только чуть-чуть подкрасила ресницы и провела помадой по губам. В целом был вид молодой бедной простоватой девчонки, у которой нет ни денег на дорогую одежду и косметику, ни внешних данных, чтобы завести богатого хахаля, который бы ей все это купил.

День получился чудесным. Для Лешки это был праздник, да и мне стало как-то легче. За последнее время на меня накатило столько проблем. Да и работа по уходу за ненормальным не способствовала поднятию жизненного тонуса. Произнеся мысленно слово «ненормальный», я рассердилась. Нехорошо так говорить, он же не идиот, который пускает слюни и ходит под себя. Просто человек попал в беду и теперь тяжело болен.

Тем не менее я с удовольствием выбросила из головы унылую пустую квартиру и странного ее обитателя и окунулась в мир удовольствий.

Лешка по разу прокатился на всех аттракционах, наелся мороженого и налился «пепси-колой» по самые уши. Все было замечательно, и погода нас не подвела. Когда мы стояли, наблюдая за Лешкой, Андрей легко положил мне руку на плечо. Я не отшатнулась, но и не стала к нему прижиматься. Такой милый, вежливый. Хозяйственный мужчина. Любит детей. Умеет с ними ладить. Характер спокойный. Просто идеальный спутник жизни. Но, как говорилось в известном анекдоте, в чем подвох-то?