Смотрящая в бездну - Василий Гавриленко

– Даже так, – присвистнул Жук, и с тревогой посмотрел на девочку. – С тобой не соскучишься, подруга.

Перебивая один одного, ребята рассказали Жуку Сонину ночную одиссею. Девочка стояла молча и слушала так невнимательно, словно речь шла вовсе не о ней.

– Интересненько, – сказал Жук, как будто радуясь чему-то. – Оборотней в наших местах давно не видели, хотя это одно из проявлений Мисоша. Вам больше не следует в лес ходить.

– Это ты моему отцу скажи, – проговорила Соня, глядя на плывущие по небу белые облачка.

– Про-облема, – протянул Жук. – Твоего папашу нам, конечно, не переубедить…

– Даже если семья Сони носу из дому не покажет, зло Мисоша рано или поздно проникнет сквозь стены. Кому, как не тебе, Жук, знать это! – горячо отбарабанил Алекс.

– Верно, – кивнул Жук. – Однако если они будут лазить по лесу, Мисош настигнет их гораздо скорее. В этом, мистер Тимпов, можешь не сомневаться.

– Все равно мой отец будет ходить в лес и на озеро, – вздохнула Соня.

– Смотри, чтобы он не вернулся вампиром или оборотнем, – мрачно сказал Жук.

Соня представила Фила в образе оборотня и… расхохоталась.

– Ты чего? – удивился Жук.

– Так просто, – Соня хохотала и не могла остановиться: интересно, в какой лапе, левой или правой, Фил-оборотень будет держать удочку?

Глядя на нее, рассмеялись и остальные. Если Соня, побывавшая в таких передрягах, еще может задорно смеяться, то мир этот, наверное, не так уж и плох.

– Постойте-ка, – сквозь смех крикнул Алекс. – Совсем забыл. Сегодня с нами может тусоваться Белка.

– Уже поправилась? – Вилли недоверчиво сощурил глаза.

– У нее, оказывается, ангина была.

– Хорошо, – сказал Жук, поправляя волосы. – Давайте позовем ее.

Семья Тимпова жила в небольшом доме на центральной улице Ихтиандра (впрочем, от центра городка до «трущоб» было рукой подать).

Дверь ребятам открыла Мириан – мать Алекса. Маленькая собачка пролезла у нее между ногами и заливисто залаяла. Мириан прикрикнула на нее и удивленно воззрилась на пеструю компанию. С неприязнью посмотрела на Жука, имеющего, как вам известно, не самую лучшую репутацию.

– Алекс, что это значит? – она гневно повернулась к сыну.

– Подождите здесь, – смущенно шепнул Алекс ребятам и исчез в темноте коридора. Дверь за ним захлопнулась, казалось, навсегда.

Обезглавленное «Братство против нежити» осталось стоять на маленьком дворе, заасфальтированном и чистом. Одинокая клумба ютилась здесь в окружении асфальта, цветы на ней были крупные, яркие, не собирающиеся сдаваться на милость просмоленному супостату.

– Не нравится мне мамаша Тимпова, – проговорил Вилли. – Не верится, что он ее сын. Может, она усыновила его, а, Жук?

– Родителей не выбирают, – изрек Жук, дотронувшись до одного из цветков.

Его голос неуловимо изменился, какая-то струнка зазвучала более тонко и Соня подумала: «А у Жука есть родители?». Но спросить, конечно, не решилась.

Ребята довольно долго торчали перед клумбой и успели даже сосчитать цветы: семь красных, четыре желтых и четыре синих.

Наконец, Алекс появился на пороге. Он низко склонил голову, чтоб никто не увидел красных кругов у него под глазами и ребята сделали вид, что не заметили их. Вместе с ним вышла высокая девушка, русоволосая, голубоглазая, совсем не похожая на Алекса. Ее можно было бы смело назвать красавицей, если бы не надменное выражение лица.

– Моя сестра Белла, – представил Алекс. – Или Белка.

– Привет! Твоя фамилия Маршал? – быстро спросила девушка, пристально глядя на Соню.

– Да, – поспешно брякнул Вилли. – Она на Гиблом озере живет.

– Я тебя не спрашиваю, – сказала Белка строго, как учительница.

Билли мигом прикусил язык и скукожился под испепеляющим взглядом этой девушки.

– Маршал моя фамилия, – без энтузиазма подтвердила Соня.

Сестра Алекса ей не понравилась: в обществе этой холодной красавицы она чувствовала себя неуютно, в дополнение ко всему Белла говорила как-то сипло, неестественно.

– У меня горло еще не совсем прошло, – сказала Белка, словно прочитав мысли Сони. – Это ведь твоя семья поселилась на болоте? – продолжила она допрос, напоминая теперь не учительницу, а прокурора.

«Чего эта сиплая пристала?» – возмущенно подумала Соня и кивнула:

– Ну да.

– Не страшно?

– Ни капельки не страшно, – к удивлению Алекса и компании ответила Соня. – Даже интересно. Ты не хотела бы тоже пожить на болоте? – в голосе девочки, как сегодня в школе, прозвучал вызов. Белка усекла это и прикусила язычок.

Сестра Алекса внесла в компанию напряженность. Даже ее брат почувствовал себя неуютно. Братья Урки мрачно ковыряли в носах, Жук беспрестанно поправлял непослушные волосы.

– Мы сегодня будем нюхать снадобье? – спросил вдруг Ник, вызвав усмешку на обветренном лице Жука:

– А тебе не терпится, братец Урк?

Соня заметила: Жук совсем не смотрит на Белку, точно опасаясь, что их взгляды могут встретиться.

– Давай бутылочку, – Жук повернулся к Соне.

Девочка принялась снимать с плеча портфель. Пока она рылась в нем, Алекс рассказал сестре о снадобье Жука, и, когда, наконец, бутылочка с упырьим нехристем появилась в руке Сони, Белка заявила:

– Только не подумайте, что и я буду нюхать эту гадость.

Никто не посмел ей перечить: слишком горда и неприступна эта девушка.

Остальные по очереди нюхали снадобье и морщились. Соня тем временем исподтишка наблюдала за Белкой: «Не захотела нюхать. Почему? Такая неженка? Противная какая-то, сиплая… Ангина у нее, видите ли! Хотя… что тут такого? Вон у мамы тоже все время ангина, как только похолодает. И вообще, какой дурак согласиться нюхать неизвестно что?». Соня металась между недоверием, неприязнью и тем, что Белка, как-никак, сестра Алекса.

Последним свое обоняние мучил Жук. Он глубоко втянул носом и даже не чихнул, лишь слегка побледнел. Как и следовало ожидать, никаких метаморфоз с ним не приключилось; с другой стороны, его некрасивому лицу они, возможно, не повредили бы. Вообще и Жук, и Алекс, и Урки нюхали снадобье просто так, за компанию с Соней. Что ни говори, а наибольшие шансы оказаться упырьей, оборотницей или какой-нибудь съедягой, были у нее. Кто знает, может в лесу ее покусали?

Жук протянул Соне бутылочку и все уставились на нее с тревожным любопытством: а ну как и вправду она сейчас превратится в вампирку?

Упырий нехристь подплыл к стенке бутылки и сквозь зеленоватое стекло посмотрел на Соню. Девочка понюхала и поморщилась. Сердце отстукивало: один, два, три, четыре… Друзья смотрели на нее во все глаза, и Соне вдруг показалось, будто что-то в ней меняется. Но это была просто мнительность.