Устрицы под дождем - Оксана Робски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее принесли в комнату и пристегнули к кровати ремнями. Она пыталась из них выбраться до тех пор, пока сил совсем не осталось.
28
Нянечка в грязной реперской шапке держала в руках игровую приставку, изо всех сил жала на кнопки и ругалась.
– Во что играете? – поинтересовалась Маруся. У нее только что закончился душ Шарко. Она не стала сушить волосы феном, и влажные прядки прилипли к ее лицу и шее.
– Psi Blocks. Совсем зрения нет. Ничего не вижу.
– На каком уровне?
– На последнем. А тебя там ждут, в комнате.
– Доктор?
– Посетитель.
Маруся удивилась. Почти побежала. Первая мысль – ее нашли родители. Наконец-то! Только бы они!
Около окна, спиной к двери, стояла Ирина.
Конечно. Это была Ирина. Тогда, на мужском этаже, это она выходила из палаты. Не зря же Марусе показалась ее фигура знакомой.
Они виделись всего два раза. У отца. Первый раз отец знакомил Марусю с ее сводной сестрой – дочерью Ирины, второй раз в Лондоне, куда отец приезжал с супругой на пару дней, как раз в то время, когда Маруся проводила там свои весенние каникулы.
Ирина обернулась, и Маруся бросилась ей на шею.
У них никогда не было особенно теплых отношений. Ирина сразу, при первом знакомстве взяла невыносимый покровительственно-снисходительный тон. «Вас, детей, много, а я – одна ». А кто она такая, чтобы Маруся это терпела? Не ее деньги дает ей отец, а свои собственные. И она, Маруся, пусть и не единственная, но действительно его дочь; а никакая ни ее Людочка. Хоть та и называет его папой… Ну, еще бы! Кого называть папой, как не его! Ирина, небось, не дура. А то, что она великая актриса… Ну, так не автограф же у нее на кухне просить!
Ирина обняла Марусю.
– А я вас не узнала, там, внизу. – Маруся почему-то всхлипнула.
– Внизу? – переспросила Ирина.
– Ну да, внизу, я же вас видела, а почему вы ко мне не подошли?
– А я не видела тебя, Маруся. – Ирина отодвинула девушку от себя, прошлась по комнате.
– Вас папа прислал? Вы меня заберете? – Маруся испытывала такое возбуждение, словно она была маленькой девочкой и за ней пришла мама, чтобы вести ее на елку.
– Садись.
Маруся села. На самый краешек стула, готовая в любой момент вскочить и бежать домой.
– Вы меня заберете?
– Все зависит только от тебя! – задумчиво проговорила Ирина.
– Да что от меня здесь зависит?! – Маруся расплакалась. Она решила, что ее снова сейчас начнут воспитывать.
– Не плачь. – Ирина отвела от нее взгляд. – Меня прислал не папа.
– Не папа? – Лицо Маруси было мокрое от слез, ее плечи вздрагивали, она смотрела на Ирину и готова была броситься к ее ногам, цепляться за ее платье, умолять…
– Заберите меня, пожалуйста!
– Успокойся. – Ирина сама готова была расплакаться.
– Что мне надо сделать? – В конце концов, какая разница, кто ее прислал? Главное – она перед ней, живая, настоящая. Оттуда, из другой жизни. И она может вернуть туда Марусю. Если Маруся будет хорошо себя вести.
– Ну…
– Говорите! Я все сделаю. Я не могу больше тут! Я домой хочу!
Маруся решила, что не надо плакать. Надо собраться. Сейчас, возможно, решается ее судьба.
– Ты сможешь уйти домой… если… если…
– Что?
– Если никогда ни одному человеку не расскажешь о том, что была здесь. И, естественно, о том, с кем ты здесь познакомилась и кого видела. – Ирина многозначительно подняла на Марусю глаза.
– Хорошо. Я клянусь! Я никогда, никому, ни одному человеку не расскажу о том, что я была здесь!
Ирина молчала. Посмотрела на девушку долгим, тяжелым взглядом.
– Клянусь! – воскликнула Маруся. – Верьте мне!
– Никогда и никому. Это очень серьезно.
– Никогда и никому! Правда! Правда-правда!.. А когда я смогу уйти?
– Прямо сейчас. – Ирина вздохнула.
– Прямо сейчас? – Маруся подскочила с кресла.
– Да. Собирайся. Я предупрежу твоего врача и приду за тобой.
Ирина вышла.
Маруся бросилась к шкафу, потом – к тумбочке. Ей ничего не надо! Она ничего брать с собой не собирается.
Бегом побежала в коридор. Постучала и, не дождавшись ответа, дернула дверь в комнату девушки с хвостом.
Было 16.00, и девушка с хвостом разговаривала по телефону с родными.
– Нет, бабушка. Почему, очень вкусный был суп. А я люблю на овощном бульоне. Ну, бабушка, дорогая, на то он и министроне! Ты же просила у меня не рецепт солянки, а итальянского супа – министроне. А они все на овощном бульоне. Да, бабушка, дорогая. Нет. Завтра у нас телятина особуко, но ты уже, помнишь, готовила ее? У тебя есть рецепт. Хорошо. Нет, я все равно открываю окно на ночь. Нет, не простужусь. Хорошо. Бабушка, дорогая. И я тебя очень люблю. Целую. Пока.
Маруся постаралась быть спокойной.
– Ты умеешь готовить? – спросила она.
Наверное, умею. Но я никогда не пробовала. Я беру рецепты для моей бабушки у нашего повара.
– А я уезжаю.
– Да? Когда? – Девушка даже не удивилась.
– Прямо сейчас. Я попрощаться зашла.
– Напиши мне свой телефон. Я буду тебе звонить. Но только извини: после мамы, папы, тети и бабушки.
– Ладно. Звони. Я буду ждать. Между прочим. Я тоже знаю несколько хороших рецептов.
– Моя бабушка хочет готовить то, чем кормят здесь меня. У нас каждый обед одинаковое меню.
– Ну ладно.
– Хочешь попрощаться с моим Сашей?
– Передай ему привет.
– Ладно. Я провожу тебя до твоей комнаты.
Они вышли.
– Писательница спит? – спросила Маруся.
– Да, конечно. Ты можешь попрощаться с Наташей.
Наташа, все в том же голубом в белый цветочек платке, сидела перед выключенным телевизором.
Маруся неуверенно остановилась.
– Ее никогда не навещают, – сказала девушка с хвостом, качнув головой. – У нее был рак. А потом она заболела. И ее отдали сюда.
– Пока, Наташа. Я уезжаю. – Маруся коснулась ее руки.
Наташа спокойно смотрела прямо перед собой. В темный экран телевизора.
– Я позвоню тебе завтра, – сказала девушка с хвостом на прощание.
Маруся увидела Ирину в конце коридора и побежала ей навстречу.
– Идем? – радостно улыбнулась Маруся.
– Подожди. – Ирина вела себя так, словно решила что-то сделать, но не была до конца уверена в правильности этого поступка. – Я хочу тебя познакомить с одним человеком.
– А потом домой? – забеспокоилась Маруся.
Ирина кивнула. Они спустились на первый этаж.
В холле, в кресле, сидел молодой человек в одних белых шортах и держал в руках лист бумаги. На нем было написано: «Я умираю с голода».
Они прошли мимо. Зашли в самую последнюю комнату.
В кресле перед журнальным столиком сидел мужчина, с крепкой, мускулистой фигурой. В голубых джинсах и выглаженной белой рубашке.
– Здравствуй, Петя, – сказала Ирина. Она взяла Марусю за руку и подвела ее к мужчине. В другой руке у нее был пакет.
Он держал на коленях журнал комиксов и внимательно разглядывал его.
– Хочу познакомить тебя с Марусей, – сказала Ирина и улыбнулась.
Маруся улыбнулась тоже. Петя разглядывал комиксы.
– Я принесла тебе новую майку. Посмотри. – Ирина развернула пакет и показала Пете зеленую, в розовую полоску майку с воротничком поло. Петя поднял глаза. Заулыбался.
Маруся тоже стояла, смотрела на майку и старательно растягивала губы в улыбке.
– Я сейчас провожу Марусю, и мы с тобой ее померяем. Хорошо?
Он довольно кивнул.
– До свидания, – еле слышно сказала Маруся.
Ее присутствия в комнате Петя не замечал. Они с Ириной вышли. Маруся выжидающе посмотрела Ирине в лицо.
– Я попросила тебя молчать… ради этого человека. Он… отец моего ребенка. И у него больше никого нет. И если что-то случится… – Ирина запнулась, отвернула голову. Марусе показалось, что она готова заплакать. – На, возьми деньги на дорогу.
– Я поняла. Я буду молчать. Не волнуйтесь. Пожалуйста.
Ирина кивнула, все так же глядя в пол. Открыла дверь в комнату Пети.
– Иди, – прошептала она. – Охрана предупреждена.
Маруся дождалась, пока дверь за Ириной закроется.
Пошла, стараясь не бежать к выходу. Хотела попрощаться с медсестрой, не стала, чтобы не сглазить.
Немного медленней, высоко подняв голову, прошла мимо охраны.
Прошла.
Бегом бросилась на улицу. Распахнула дверь.
Свобода.
Она бежала по парку не потому даже, что ей казалось, что за ней могут погнаться.
Просто ей нравилось бежать. Изо всех сил. Навстречу солнцу. И даже не щуриться. И ей нравилось чувствовать себя. Такой сильной, быстрой и молодой.
Взмахнув рукой, она остановила такси и, развалившись на заднем сиденье, поехала домой.
