Отродье ночи (Шорохи) - Дин Кунц

На Хилари было осеннее платье цвета морской волны. Она стояла, поеживаясь от холода. Перед ней стояли лейтенант Говард и лейтенант Клеменса.

Трудно было представить, что она сейчас в морге. Комната больше напоминала отсек космического корабля. Хилари представила себе леденящий холод космоса за серыми стенами, гудение кондиционера походило на приглушенный шум двигателей. Хилари стояла рядом с окном, которое выходило в другую комнату, ей казалось, что бездонная тьма налегла на толстое стекло и глядит на нее тысячами глаз — искрами далеких звезд. Эта мысль сверлила мозг, наполняла душу инфернальным ужасом.

Хилари взглянула на часы: 3.18.

— Это не долго, — успокаивал ее Клеменса.

В этот момент служащий морга подвез к окошку с другой стороны каталку, на которой находилось тело, укрытое простыней. Служащий открыл лицо мертвеца.

Хилари взглянула на труп и почувствовала головокружение. Она увидела белое застывшее лицо Фрая, но вдруг с ужасом подумала, что он сейчас откроет глаза и посмотрит на нее.

— Он? — спросил лейтенант Клеменса.

— Да, Бруно Фрай, — прошептала она.

— В ваш дом ворвался этот человек? — спросил Говард.

— Пожалуйста, не задавайте мне таких вопросов.

— Нет, нет, — вмешался Клеменса. — Лейтенант Говард не сомневается в истинности ваших слов, мисс Томас. Мы установили, что это Бруно Фрай, по найденным у него документам. Нам нужно услышать ваше подтверждение.

На лице мертвеца застыла холодная маска смерти, но перед глазами Хилари стояло то, живое, хищно ухмылявшееся лицо.

— Да, он, — ответила Хилари. — Конечно.

Говард кивнул служащему, тот закрыл труп.

Хилари вдруг представила, как мертвец сбрасывает простыню и встает.

— Мы отвезем вас домой, — сказал Тони.

Хилари вышла первая. Оказавшись на улице, она почувствовала облегчение.

Машину вел Фрэнк, Тони сидел рядом с ним, Хилари — на заднем сиденье. Тони хотелось все время видеть ее и разговаривать с ней. Хилари отвечала неохотно, жалобно улыбаясь. Тони понял, что выбрал не самый лучший момент для беседы. Она думала о чем-то своем, рассеянно глядя в окно.

Когда машина остановилась у дома, Фрэнк Говард повернулся к Хилари и сказал:

— Мисс Томас... я... приношу извинения.

Тони удивился не поступку Фрэнка, но искренности, с которой он обратился, и просительному выражению его лица.

Хилари удивилась не менее Тони.

— О... конечно... вы выполняли свой долг.

— Нет, — ответил Фрэнк. — Не в этом дело. Я плохо выполнял свой долг.

— Все уже позади.

— Но вы примете мои извинения?

— Да... конечно.

— Мне очень стыдно, что я так относился к вам.

— Фрай больше не придет, поэтому остальное уже не важно.

Тони вышел из машины и помог Хилари выйти, потому что задние дверцы не открывались изнутри — предохраняющее средство от резвых преступников. К тому же Тони хотел проводить ее.

Хилари отперла дверь и повернулась, улыбаясь, к Тони.

— Спасибо, что вы поддерживали меня в эти дни, даже после звонка шерифа.

— Мы с ним будем разбираться. Он должен дать объяснения. Я сообщу вам, как только станет что-нибудь известно.

— Хорошо. Я любопытная.

Хилари шагнула в фойе. Тони не уходил и глупо улыбался.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— В общем, да.

— Что?

— Один вопрос.

— Пожалуйста.

Никогда он так не терялся перед женщиной.

— Вы не поужинаете со мной в субботу?

— Хорошо... Я не знаю, смогу ли.

— Понимаю.

— Мне было бы приятно.

— Правда?

— Но у меня вряд ли найдется сейчас время для отдыха.

— Я вижу.

— У меня работа с «Уорнер Бразерз», мне придется бывать там с утра до ночи.

— Понимаю.

Тони чувствовал себя мальчишкой, получившим резкий отказ.

— Хорошо. Удачи вам.

— Спасибо.

— Я сообщу вам о шерифе.

— Спасибо.

Они улыбнулись.

Тони пошел к машине, он слышал, как за спиной захлопнулась дверь. Он остановился и посмотрел назад. Из кустов выскочил маленький лягушонок и замер на дорожке недалеко от ног Тони. Лягушонок поднял мордочку и, сверкая бусинками глаз, уставился на человека. Быстро надувалась и опадала кожица на грудке малыша.

Тони взглянул на лягушонка и спросил:

— Разве я сдался без борьбы?

Лягушонок пискнул в ответ.

— Что я теряю? — спросил Тони.

Лягушонок пискнул во второй раз.

— Вот именно, я так же думаю. Ничего.

Он осторожно обошел лягушонка и позвонил в дверь. Он почувствовал, что Хилари видит его в глазок, и когда дверь распахнулась, Тони не сразу нашелся, что сказать.

— Я ужасно противный?

— Что?

— Похож я на Квазимодо?

— Но...

— Это потому, что я полицейский?

— Что?

— Знаете, как некоторые рассуждают?

— Как?

— Полицейских нельзя пускать в хорошее общество.

— Я не принадлежу к числу этих людей.

— Может быть, я не подхожу, потому что не богат и живу не в Вествуде?

— Лейтенант, большую часть жизни я прожила без денег и не в Вествуде.

— Тогда я не понимаю, что во мне не так, — насмешливо сказал Тони.

Она улыбнулась.

— Все так, лейтенант.

— Благодарение Богу.

— Действительно, я так ответила потому, что очень занята на этой неделе.

— Мисс Томас, даже президент США находит время для отдыха. Даже глава «Дженерал Моторс» имеет выходной. Даже Папа. Даже Господь Бог отдыхал в седьмой день.

— Лейтенант...

— Зовите меня Тони.

— Тони, после двух дней кошмара я не скоро научусь смеяться. Прости, но мне хотелось побыть несколько дней одной.

— Вот чего не следует делать, так это оставаться одной, наедине со своими мыслями. Не только я так считаю.

Тони повернулся и указал пальцем на дорожку. Лягушонок по-прежнему сидел на старом месте.

— Пусть мистер Лягушонок скажет.

— Мистер Лягушонок?

— Мой новый знакомый. Очень мудрая личность.

Тони склонился над лягушонком.

— Скажите, мистер Лягушонок, ей следует отдохнуть?

Лягушонок моргнул и издал забавный тонкий звук.

— Вы совершенно правы, — добавил Тони. — А вы не думаете, что именно мне следует пригласить ее поужинать.

Скрип-квак — квакнул лягушонок.

— А что вы сделаете с ней, если она откажет мне?

— Скрип-квак, скрип-квак.

— Итак, что он сказал? — улыбаясь, спросила Хилари. — Что он сделает, если я откажусь? Наградит меня бородавками?

Тони серьезно посмотрел на нее.

— Еще хуже. Он заберется в дом, спрячется в спальне и будет громко квакать, не давая спать, пока вы не сдадитесь.

Она улыбнулась.

— Я сдаюсь.

— В субботу.

— Да.

— Я заеду в семь.

— Увидимся в субботу.

Тони повернулся к лягушонку и сказал:

— Спасибо, приятель.

Лягушонок поскакал по дорожке и скрылся в высокой траве.

— Он смущается, когда его благодарят. Хилари засмеялась и закрыла дверь. Тони, весело посвистывая, направился к машине. Когда они отъехали от дома, Фрэнк спросил:

— О чем вы болтали?

— Я назначил ей свидание.

— Ей?

— Да.

— Благодари мертвеца.

— Благодари лягушонка.

— Что?

— Шутка.

Фрэнк переменил тему разговора:

— Уже четыре. Пока все сдадим, будет пять.

— Ты хочешь уйти домой вовремя?

— Все равно сегодня поздно заниматься делом Бобби.

— Да.

Помолчав, Фрэнк добавил:

— Хочешь выпить потом?

Тони не узнавал своего напарника. Впервые за три месяца совместной работы Фрэнк предложил вместе провести свободное время.

— Пару стаканчиков, — добавил Фрэнк. — Конечно, если у тебя нет других планов.

— Я свободен.

— Знаешь какое-нибудь местечко?

— "Болт-Хоул".

— Это не рядом с участком? Наши туда не ходят?

— Насколько мне известно, более отдаленного от участка бара не может быть. Это рядом с моим домом. На бульваре Санта-Моника.

— Хорошо. Там и встретимся.

Всю остальную дорогу до гаражей они молчали. «Что он хочет? — думал Тони. — Куда подевалась известная всем скрытность Фрэнка?»

В 4.30 медследователь приказал произвести вскрытие трупа Бруно Фрая. Следовало вскрыть тело в области живота, чтобы убедиться, что причиной смерти явились именно ножевые ранения.

Медследователь не мог вскрыть лично, потому что опаздывал на пятичасовой самолет до Сан-Франциско. Дело было поручено патологоанатому.

Мертвец неподвижно лежал в холодной комнате, на холодной каталке, накрытый белой простыней.

Хилари Томас чувствовала себя измученной. Силы оставили ее. Организм был истощен вследствие эмоционального напряжения.

Нервное возбуждение не покидало ее: любой шорох в доме она принимала за скрип половицы под ногами неизвестного. Когда ветер царапался о стекло веткой сосны, ей казалось, что кто-то открывает окно. Но и абсолютная тишина таила в себе нечто зловещее.

Чтобы расслабиться, Хилари всегда брала в руки книгу. Она окинула взглядом полки и взяла последний роман Джеймса Клэвелла. Хилари удобно устроилась в кресле и раскрыла книгу.