Последний оракул - Джеймс Роллинс

— И все же отмахнулись,— проговорила Элизабет.— Насколько мне известно, исследования заморозили в середине девяностых. Затем программу вообще закрыли.

— Не совсем,— загадочно произнес Пейнтер.

Но прежде чем он успел объяснить свою реплику, его перебил Грей.

— Однако если вернуться к началу... Какое отношение все это имело к «Ясонам»?

— Ага, я как раз хотел перейти к этому. Судя по всему, Стэнфордский исследовательский институт, подобно Советам, начал расширять границы своих исследований, распространяя их на другие дисциплины.

— Вроде нейрофизиологии, которой занимался доктор Полк,— подсказал Грей.

Пейнтер кивнул.

— Поскольку проект был засекречен, власти привлекли к работе двух ученых из числа «Ясонов», поручив им проводить параллельные исследования. Одним из них был ваш отец, Элизабет, а вторым — доктор Трент Макбрайд, инженер-биомедик, специальностью которого являлась физиология мозга.

Это имя было знакомо Элизабет. Она помнила поздние визиты в их дом, когда отец надолго запирался в своем кабинете с различными людьми, среди которых был и доктор Макбрайд. Да и сложно было забыть этого громогласного и добродушного мужчину. Он приносил ей подарки — первые издания книг про Нэнси Дрю.

— Я пытался связаться с доктором Макбрайдом,— продолжал Пейнтер,— но повсюду мне говорили только одно: о нем никто ничего не слышал вот уже пять месяцев.

Элизабет почувствовала озноб.

— Пять месяцев... Именно тогда отец улетел в Индию. Они с Греем обменялись обеспокоенными взглядами. Что же, в конце концов, происходит?

21 час 40 минут

Юрий Раев вышел из лифта на подземном этаже исследовательского учреждения. После того как Юрию перезвонили, ему понадобилось сорок пять минут, чтобы доехать до Военно-медицинского исследовательского института Уолтера Рида в Мэриленде. Здание представляло собой полмиллиона квадратных футов лабораторных площадей, большая часть которых была предназначена для проведения биологически опасных исследований. Это означало, что здесь работают со всеми разновидностями инфекционных заболеваний.

Чтобы связаться с «Ясонами», Юрий использовал пароль тревоги — «Пандора». Потребовалось еще десять минут для того, чтобы его вызов дошел до тех, кто был ему нужен, «тайного кабинета» организации, представители которого сотрудничали с русскими в осуществлении проекта, направленного «на благо обеих наций». Юрий надеялся заручиться поддержкой «Ясонов», которые могли бы помочь ему вырвать Сашу из лап Мэпплторпа. «Ясоны», обладая разносторонними научными познаниями, понимали, с какой деликатностью необходимо обращаться с подобным ребенком — как в физиологическом, так и в психологическом плане. А вот Мэпплторп, наоборот, балансировал на грани допустимого, движимый политическими амбициями и слепым эгоизмом. Юрий не доверял этому человеку.

Однако теперь, когда Саша пропала, ему были нужны союзники на американской земле.

Юрию было предложено встретиться с доктором Джеймсом Ченом, неврологом и членом «тайного кабинета», чтобы выработать план совместных действий. На встрече должен был присутствовать еще один член «Ясонов». «Человек, который сможет помочь»,— сказали ему.

Получив четкие инструкции и пропуск в здание, Юрий шел по коридору. В столь поздний час все двери были закрыты. На этом уровне было мало лабораторий. Запах хлорки щекотал нос и маскировал другой, мускусный запах. За одной из дверей послышались звуки, напоминавшие обезьяний визг. Должно быть, здесь держали подопытных животных, поэтому и людей тут сейчас не было.

Он заглянул в бумажку с номером комнаты, где ему назначили встречу.

В-2 340.

Отыскав нужную дверь с матовым стеклом, Юрий постучал. По стеклу промелькнула тень, и дверь распахнулась.

 — Доктор Раев? Спасибо, что пришли.

На пороге стоял молодой мужчина азиатской внешности в белом лабораторном халате, из-под которого выглядывали синие джинсы. На его темечке, стеклами вверх, красовались очки, словно он их там забыл. У одной стены стоял незатейливый стол, вдоль противоположной выстроился ряд железных клеток. В пространство между прутьями время от времени высовывались влажные черные носы, из клеток доносилось шуршание и царапанье маленьких когтей. Лабораторные крысы. Только эти были безволосыми, если не считать усов.

Доктор Чен провел его к открытой двери в задней части комнаты. За ней располагался кабинет, в котором царил форменный кавардак: стальной стол был завален книгами записей, белая доска изрисована квадратиками с напоминаниями о том, что предстоит сделать, шкаф забит стеклянными банками со всевозможными образцами.

Юрий был удивлен, увидев знакомую фигуру, ссутулившуюся за столом. Человек говорил по сотовому телефону. В этом пятидесятилетнем мужчине без труда угадывались шотландские корни: массивное сложение, красные щеки и рыжая с сединой борода — аккуратно подстриженная и скрывающая выступающую вперед нижнюю челюсть. Он возглавлял группу «Ясонов», выделенную в помощь русским, а также являлся коллегой и давним другом доктора Арчибальда Полка.

Доктор Трент Макбрайд.

— Он только что вошел,— проговорил Макбрайд в трубку, приветственно кивнув Юрию.— Я всех проинструктирую примерно через час.

Он закрыл телефон, встал и протянул Юрию руку.

— Мне сообщили новые детали в связи с вашей ситуацией. Учитывая нестабильное состояние девочки, это дело первостепенной важности. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти ребенка.

Юрий пожал американцу руку и сел на стул. Он хоть и был удивлен, но при этом испытывал облегчение, обнаружив здесь Макбрайда. Под обычной для того маской добродушной бравады таился острый, практичный ум.

— Значит, вы понимаете, насколько важно отыскать ее, причем как можно скорее? — спросил Юрий.

Макбрайд кивнул и задал встречный вопрос:

— Как долго девочка может продержаться без своих лекарств?

— Тридцать два часа.

— А последняя инъекция была сделана...

— Семь часов назад,— мрачно ответил Юрий. Значит, чтобы найти Сашу, остается чуть больше суток.

— В таком случае нам придется поторапливаться,— сказал Макбрайд.— Как вы можете догадаться, Мэпплторп уже звонил мне. Собственно говоря, именно по этой причине я приехал сюда лично.

— Я думал, вы находитесь в Женеве. Разве вы не приняли решение уйти со сцены и оставаться за кулисами?

— Лишь до тех пор, пока не будет разрешен вопрос с Арчибальдом.— Иго взгляд, направленный на Юрия, стал жестким.— Теперь это произошло, но исход мог бы быть и получше.

— Вы не хуже меня знаете, что доктор Полк не прожил бы и нескольких дней. Я должен был сделать то, что сделал.

Макбрайд немного смягчился.

— И, как вы помните, я голосовал против того, чтобы привлечь доктора Полка к исследованиям.

Макбрайд откинулся на спинку кресла, которое жалобно скрипнуло под его внушительным весом.

— Я искренне верил в то, что Арчибальд будет более сговорчивым, особенно после того, как познакомится с проектом поближе. В конце концов, этот проект является продолжением работы, которой он посвятил всю свою жизнь. И, учитывая опасность, которую доктор стал собой представлять, единственным выходом было...

Американец печально развел руками.

Доктор Полк подобрался слишком близко к самому сердцу проекта. Даже Макбрайд не знал, насколько близко. В их распоряжении оставалось лишь два варианта: либо завербовать его, либо уничтожить.

Вербовка провалилась, причем — с катастрофическими последствиями. Будучи привезен в Муравейник, Полк бежал оттуда, прихватив с собой важную улику и сверхсекретные сведения. Им не оставалось ничего другого, кроме как ликвидировать его.

— Я весьма сожалею по поводу Арчибальда,— проговорил Юрий.

Это было правдой. Смерть доктора, хотя и являлась трагической необходимостью, стала при этом невосполнимой утратой. Профессор в одиночку добился огромных успехов и был готов обнародовать достижения, которые русские «ранили в строжайшем секрете от американцев. В конце концов и те и другие осознали, насколько полезен был доктор Полк.

И до его похищения, и после.

— Что касается пропавшей девочки...— заговорил Юрий, но Макбрайд его перебил:

— Насколько я понимаю, она — один из объектов вашей программы «Омега»?

Юрий утвердительно кивнул.

— Ее эффективность доходит до девяноста семи процентов. Она жизненно необходима для нашей программы. Да и для вашей тоже. Боюсь, Мэпплторп не понимает, насколько деликатным должен быть баланс, чтобы сохранить омега-субъект живым и дееспособным.

Макбрайд потер переносицу.

— Во время нашего телефонного разговора Мэпплторп высказал предположение относительно того, что, возможно, нам стоит отловить ребенка самостоятельно и для собственных нужд.