Девушка в крапиве и цветах - Юрий Анатольевич Черчинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Котов неторопливо вышел в коридор, плотно закрыл за собой дверь и позвонил по сотовому телефону.
– Это я! Через двадцать минут машина должна быть у здания полиции! – приказал Котов. Посмотрел на часы. Сел на диван в холе недалеко от дежурного и стал ждать, нервно покусывая толстые губы.
– Зачем отпустил? – спросил Степан Николаевич у подполковника. – Яснее ясного, что Вадим Раскрепов передал деньги на хранение Котову. Освободившись, потребовал вернуть. Котов поклялся, что деньги забрали бандиты, из-за которых он бежал в Отрадное. Раскрепов не дурак, прислал сестру. Она узнала, где деньги. За это и убили.
– Доказательства, улики? На Котова ничего нет. Он твёрдый орешек. С наскока не раскусишь. Я уверен – стрелял в него Вадим Раскрепов. Мстил за убийство сестры. Одно неизвестно – она работала на нас или на брата? Я был уверен, что она ненавидит брата. Ошибся? В одном уверен – Котов приказал её убить. Но убить за что: за то, что она украла у него деньги или он понял, что она нашла доказательства, что деньги у него?
– У Котова железное алиби. Я допрошу Лену Васильеву, она врать не будет. Но уверен – подтвердит, что Котов был на заимке.
– Должен быть сообщник. Проверь Круглова. Он был в парке. Оттуда до места убийства Раскреповой минут двадцать идти.
– Проверю. Знаешь, что больше всего меня смущает? Почему убили вилами?! И не только Раскрепову. И Брагину, и Куприну. А самое непонятное – зачем Раскрепову раздели догола, принесли в огородТихониным, усыпали цветами?
– Тут надо голову поломать, – подполковник прижал указательные пальцы к вискам и с силой покрутил. – За Котовым я приказал следить. Маячок и микрофон ему в машину установили. Пусть теперь крепкий орешек Вадим Раскрепов раскусывает. Сразу двоих возьмем. И деньги, надеюсь, не где-нибудь на Кипре.
– А как брать будем? Сам знаешь, у меня нет…
– Всё продумано. Два неприметных автомобиля, начинённые самой современной аппаратурой, дежурят в окрестностях села. Там и опытная группа захвата есть. Найдут и возьмут без проблем. А вот в этом кармане, – подполковник приложил руку к пиджаку, – надёжная связь. Пусть Котов видит, а он сидит в дежурке и ждёт свой «Мерседес», что мы пошли к тебе домой. Выпьем по рюмочке за встречу.
День 7
Рано утром, когда солнце ещё дремало первыми лучами на вершине горы Крапивиха, и пастух собирал коров, угоняя их на пастбище, майор и подполковник пришли в отделение полиции. Степан Николаевич жил в ста метрах от работы. Распахнул окно, выходящее на кусты сирени. Весной, когда сирень цветёт, запахи врываются в кабинет, а летом – густая листва защищает от пыли. Улицу перекопали, прокладывая трубы, засыпали гравием и вот ежу третий год не могут заасфальтировать. Проезжает много машин. Степан Николаевич иногда задаёт себе вопрос: «У людей нет денег, на что же тогда они покупают машины? Посёлок нищает, обочины улиц зарастают травой, дома врастают в землю, заборы падают, а машин всё больше. Загадка русской души?»
– Только что доложили, – сказал подполковник, – Котов находится дома. Вызвал с заимки охрану. Машина стоит в гараже.
– Если деньги у Раскрепова, он мог уехать.
– Нет, дороги под контролем.
В кабинет без стука ворвался дежурный и крикнул с порога:
– Товарищ майор! Бесовщина какая-то!
– За тобой, что – черти гонятся? – спросил Степан Николаевич, пока дежурный пытался отдышаться.
– Не знаю, может и черти тут замешаны. Из морга сторож позвонил – исчезли два трупа! Нет их – пропали без следа. Этой – городской, что голой нашли… Екатерины Ракреповой! И Оливии Куприной!
Майор и подполковник одновременно подскочили на стульях.
– Ну, бля! – выругался Степан Николаевич. – Вот зараза! Зачем красть трупы?! Срочно вызывай Звонарёва. Пусть едет в морг.
– Ситуация! – покачал головой Громов.
На столе зазвенел телефон. Майор взял трубку. По выражению его лица, которое густо покрывалось красными пятнами, подполковник понял, что произошло ещё что-то сверхъестественное, что не поддаётся объяснению.
Начальник полиции положил трубку и, с трудом ворочая онемевшим языком, сказал:
– Действительно чертовщина. Труп Оливии Куприной только что обнаружили у дома Брагина. Лежит голая на белой простыни, усыпанная цветами…
– Да, что тут скажешь, если у тебя голые женщины мёртвыми по улицам шастают, – хотел пошутить подполковник, но вместо улыбки лицо перекосилось. – Ты поезжай, а я здесь останусь, надо дело с Котовым до логического конца довести.
День 5
Брагин, невысокого роста, худой, стоял на высоком крыльце дома Клавдии Уткиной. И сейчас, ссутуленный, втянувший голову в плечи, показался дородной женщине карликом.
– Те, чего? – спросила Клавдия. – Сказала – больше не дам. Нажрешься – развоняешься, как куча дерьма. Домой иди.
– Мне тока… – рыгнул перегаром Брагин и прикрыл рот ладонью. – Самую малость. Четвертинку.
– Да ты и так на ногах еле держишься. Ступай от греха подальше. Забьёшь Вальку топором, зачем мне такой грех на душу. И больше не кажись ко мне.
Брагин выругался матом. Клавдия пригрозила ему увесистым кулаком и захлопнула дверь. Брагин, хватаясь за перила, спустился с крыльца и пошёл в магазин. Там дороже, но не откажут.
Две старушки, покупающие хлеб, встретили Брагина не приветливо. Отошли в угол за холодильную камеру с пивом и напитками.
– Опять нажрался, – сказала худая, высокая в чёрном платке. – Мой тожно пил. Замёрз под забором. Я поминки по нему справлять не стала.
– Как только Валька терпит? – поджала губы толстая старушка в галошах, серой шерстяной юбке, коричневой кофте.
– Тут на днях внуков купаться водила, Вальку видела. Не знаю, чем она там, в кустах, с Кругловым занималась, но дочку – Варьку, в машину посадили, чтоб чего не увидела.
– Да и Варька говорят от Круглова.
– У молодых сейчас разве поймёшь. Дружат с одним, спят с другим, а замуж выходят за третьего.
– Стыдно вечером в парк выйти. Сидят на скамейках, пьют, курят, и парни, и девки. Девки совсем бесстыжие.
– А ты видела, какую девку Санька из города привёз?
– Да они все там такие. Жизнь им красивую подавай, а работать не хотят.
– А ты что на нас быком уставился? – спросила высокая старушка Брагина.
– Что вы тут про мою жену говорили? – Брагин крепко сжал бутылку водки. Пальца побелели. Лицо пошло красными пятнами.
– Иди домой, а то сейчас полицию вызову. Упекут тебя на пятнадцать суток, – не испугавшись свирепого вида Брагина, пригрозила высокая старушка. – Вальке своей грозить будешь. Правильно сделала, что не от тебя родила. Алкоголик, сморчок, тьфу на тебя.
Брагин заматерился, замахал руками, но продавщица крикнула из подсобки грузчика – высокого, крепкого мужика. Тот подхвати Брагина за шкирку и вывел из магазина. Швырнул в траву у забора. Брагин сел, опираясь спиной о забор. Заплакал.
– Варька моя дочь. Моя дочка! – погрозил кулаком. Вытер рукавом рубахи
