Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов

Ответом отцовскому завету послужил лишь стук затворяемой двери, сопутствуемый мимолетным холодом сквозняка.

* * *

С момента совета прошло около месяца. Ко все более нарастающей фрустрации Альзория, волнения в Гептархии не утихали даже с введением в графство дополнительных легионов с северо-запада. Напротив, борьба за самый желанный престол, сразу после саргийского, переросла в полномасштабную гражданскую войну. Единственная задача, с которой справлялись сарги — не дать брожению расползтись по соседним землям. Единственным своим успехом Альзорий считал репрессии против равенцев и укрепление военного влияния Надзора на территории Равении, после чего рейдеры и вправду затихли. Посчитав эту проблему решенной, Альзорий почти безвылазно обитал в расположении гептархийских легионов, перебирая все возможности охлаждения пекла войны.

— Из семи противников только трое представляют реальную опасность… — в который раз повторял себе шепотом Альзорий, стоя у стола с картой Гептархии и уставившись на нее испепеляющим взглядом. — Четыре южных региона достаточно малы, чтобы рассчитывать на победу. Их силы необходимо объединить, чтобы противопоставить столичной области… — тут он приподнял усталый взгляд до купола своего шатра. — Чем же склонить их на нашу сторону? Золото? Оружие? Обещание поддержки их кандидата?..

Зайти на очередной виток замкнутого круга не дал принцу внезапно вошедший в палатку и приковавший к себе его взгляд генерал-легат от (III) — ей группы легионов.

— Вы что-то хотели, генерал? — раздраженным голосом вопросил Альзорий, не любивший, когда его полет мысли грубо прерывали.

Уверенно подняв подбородок в ответ на колючесть принца, генерал-легат заскрипел своим привычным голосом:

— У меня крайне дурные вести с Гунталя, Ваше Высочество.

Тревожно нахмурив брови, Альзорий уперся кулаками в две северные области Гептархии и обратился к (III) — ему:

— Докладывайте…

Глава VII

— … Как же мне надоела эта беспокойная, злая мощь! — Раздавид с усилием оторвался от борта судна, отирая бледно-синюшно-зеленоватое лицо, испещренное страдальческой гримасой.

— Отдохни… я могу… грести… подольше… — срывающимся от усилий и усталости голосом выдавил из себя слова Артемир, орудуя большим веслом руками, обмотанными засаленной тканью.

Со дня бегства равенцев из Гунталя прошло две недели. Две недели изнуряющего плавания для людей, не отдаляющихся от берега далее, чем на сотню метров, обернулись тяжеленным испытанием. Как выяснилось, Раздавид совершенно не переносит морских просторов, постоянно извергая нутро и пребывая в ослабленном состоянии. А ведь он, на пару с Хрграром, являлись самыми крупными и могучими из экипажа. Не зная, насколько растянется их поход, мореплаватели экономили еду и пресную воду, что плачевно сказалось на их трудоспособности. Учитывая все эти неудобства, неудивительно, что все пребывали в мрачном расположении духа.

— Нет, Артемир… Ты уже много часов гребешь… Я сменю тебя. — героически превозмогая мерзость болезни, Раздавид занял место на скамье, а Артемир буквально свалился с нее, прикрыв глаза беспокойно подергивающимися веками. Тоже отдыхающий в это время Кипар за плечи оттащил Артемира к корме, под навес, и поднес к его губам чарку с водой, тщательно ее удерживая, чтобы не расплескать. К ним подошел Датокил со своим целеуказателем и сел рядом.

— Признаться, не думал, что так трудно нам дастся этот поход… — голос Датокила источал обиду на самого себя. — Может статься, мы все тут просто умрем, а наши тела станут скудным кормом для местных рыб.

— Ничего… — Артемир с трудом разлепил веки. — Зато сдохнем не в недрах клятых шахт, покрытые грязью и потом, а в чистоте и свежести. — слабая улыбка Претендента передалась всем, кто расслышал его шепот в яростном шуме волн, бьющихся о борт их судна, тщетно пытающихся его расколоть.

— Эй, эй! Смотрите, что это?! — срывающийся на фальцет юношеский голос Вадупара взрезал воздух, привлекая всеобщее внимание. Обернувшись к мальчишке, стоящему на носу и яростно тянущему руку с вытянутым указательным пальцем по левому борту, Артемир поднялся на ноги, забыв мгновенно о слабости, и начал всматриваться в сторону, указанную дозорным. Сначала он ничего не увидел, но потом, всмотревшись как следует, увидел, как из-за горизонта выплыло нечто, похожее на гору.

— Мы, случаем, не вернулись ли назад в Гунталь, или же не приплыли к Нордикту? — спросил Артемир, неспешно подойдя к левому борту, не отрывая взгляда от инкогнито, будто страшась, что без зрителя оно испарится, словно мираж.

— Нет, этого не может быть, — уверенно заявил Датокил, для пущей убедительности тряхнув головой, — острие куска «жадного» железа не отклонялось от метки на бутыли, которую я на ней нанес, будучи еще на Гунтале.

— Тогда становится интересно. — с энтузиазмом заявил Бокупар, по привычке поправив свой хвост на голове и с двойной силой налегая на весло.

Спустя несколько часов усиленной гребли под полным парусом находка Вадупара значительно приблизилась, постепенно обрастая обширными землями, укрытыми густыми зелеными лесами. Как казалось, это остров, или же целый континент, ибо охватить все размеры своими глазами мореходы не могли. Следов человеческой цивилизации не наблюдалось, что вызвало облегчение в сердцах утомленных морем странников. Возвышающееся где-то в центре этого необъятного места видение, приведшее их сюда, словно мрачный маяк, оказалось одинокой черной горой. Ее вершина была будто срезана колоссальным клинком громадного титана, проверяющего остроту своего оружия, в результате чего гора имела пологую «неоконченность».

Наконец, якорь корабля равенцев прочесал песок морского дна и моряки, соскочив в теплую лазурь, поплыли к берегу.

— А здесь… приятно. — едва переводя дух, выдавил из себя упавший на пляжный песок Раздавид, с удовольствием ощущая неподвижную поверхность под собой.

— И то верно! — Датокил присел, скинул мокрые башмаки и тут же начал закапывать ступни в горячий песок, перебирая пальцами ног. — Здесь жарко, но не так изнуряющее, как на Гунтале. Пожалуй, как в Равении. — подметил Датокил, оглядевшись вокруг, и вдруг поморщился. — Разве что там воздух не настолько мокрый, как на этом куске неизвестности.

— Я пойду на разведку! — воинственным тоном возгласил Вадупар и растворился в зеленых зарослях, издавая шумное шуршание и хруст.

— Не отправляйся один! — крикнул ему вдогонку Кипар, подвязывающий парус своего судна.

— Я составлю ему компанию. — Датокил решительно встал на ноги, вщурившись глазами в бутыль с целеуказателем, запоминая положение острия. — В конце концов, я не дам ему затеряться. — Через мгновение он, как и Вадупар, исчез в просторно распростертых объятиях дикой растительности, догоняя младшего брата плотников.

Минута за минутой, и день уже склонился к закату. Красивому закату в кроваво-золотистом свете, пробуждающем противоречивую смесь чувств предночной тревоги и теплой ностальгии. К этому времени судно, отдыхающее после мореплавания, усилиями оставшихся на берегу равенцев причалило к берегу и превратилось