Черная тропа - Головченко Иван Харитонович

— Куда вы поехали?

— Сначала на Базарную площадь, потом на Крутую, потом опять в «Металлист».

— А номер дома на Крутой?

— Это в самом начале улицы... Кажется, третий. Небольшой флигелек. •

— У этой блондинки были какие-нибудь вещи?

— В домике она взяла чемодан, и мы отвезли его в «Металлист»...

— А зачем вы заезжали на Базарную площадь?

Паренек растерянно развел руками:

— Право, не пойму. Правда, Базарная площадь по пути на Крутую, но есть дорога и покороче. Я хотел было свернуть на эту короткую дорогу, а женщина сказала, чтобы ехал через Базарную.

— Она выходила из такси на Базарной?

— Да, выходила...

— Не заметили, что она делала?

— Там стояла какая-то полуторка. Номер у нее заводской... Номера городских машин я хорошо знаю. Так эта женщина подошла к машине и с минуту о чем-то говорила с водителем. Потом мы поехали дальше.

Павленко похвалил шофера такси за хорошую память. Тот покраснел пуще прежнего и снова продолжал свой рассказ.

— Скажите, а вы не запомнили этого водителя в лицо?

— Да разве всех упомнишь, товарищ начальник? — смущенно молвил паренек. — Не старый, не молодой... Среднего роста.

Павленко положил перед ним фотографию Морина.

— Не похож ли?

Паренек привстал с кресла.

— Как будто он... Да, точно. Значит, вы его знаете? Это лихач?

— Вы не ошиблись, — улыбнулся Павленко. — Лихач и калымом занимается. Надо будет с ним поговорить...

— Я так и подумал, — сказал паренек с заметным облегчением. — Чего бы это заводской машине в рабочее время на Базарной торчать?

Павленко еще раз посетовал на лихачей, из-за которых нередко случаются аварии, и, прощаясь с шофером, попросил, чтобы этот разговор остался между ними.

— На меня можете положиться, — сказал паренек. — Я сам калымщиков да лихачей ненавижу. Позорят они наше водительское племя. Я бы их всех в два счета разогнал.

Пока полковник беседовал с шофером такси, лейтенант Горелов сидел в дальнем углу кабинета, поминутно поглядывая на часы. Ему казалось, что после того, как он вышел из больницы, прошло очень много времени. Однако стрелки часов словно бы устали, и, если им верить, миновало лишь тридцать пять минут.

Горелов нервничал, но не решился напомнить о себе: он знал, что Павленко любил расследовать каждый факт с обстоятельной неторопливостью. Лейтенант понимал, что этот испытанный метод и сейчас вполне оправдывал себя: шофер такси, не подозревая о том, принес исключительно важные сведения. Картина недавних событий, возникшая в представлении Горелова из отрывочных слов капитана Петрова, значительно дополнялась, показаниями шофера. И все же лейтенант едва сдерживался, чтобы не вскочить и не сказать, что сейчас дорога каждая секунда.

Полковник отпустил шофера такси и кивнул Горелову, приглашая его к столу, но звонок телефона отнял у лейтенанта еще одну драгоценную минуту.

— Слушаю, товарищ Цымбалюк, — сказал полковник, перекладывая на столе какие-то бумаги. — Кто? Зина Левицкая? Кто она такая? Секретарь Зарубы? Хорошо. Достаточно. Можете возвращаться. — Он положил трубку и улыбнулся Горелову: — Вижу, что вам не терпится, лейтенант... Кстати, позвольте поздравить вас с важной находкой. Цифровая запись, которую вы обнаружили в Библии, оказалась шифрованной.

— Теперь нам известно, где находится и радиопередатчик, — не умея скрыть волнения, торопливо заговорил Горелов. — Я только что от капитана Петрова. К нему на короткое время вернулось сознание, и он успел сообщить мне, что Елена Вакуленко, машинистка конструкторского отдела, без сомнения, агент иностранной разведки. Капитан видел ее выходящей из дома номер три по улице Крутой с чемоданом в руке. Петров побывал в этом доме, познакомился с хозяином, вскрыл замеченный под кроватью сундук и увидел радиопередатчик. В этом же сундуке обнаружил пистолет системы «вальтер» и взял с собой.

— Пожалуй, Петров проявил излишнюю торопливость, вскрывая сундук, — заметил полковник.

— Он объясняет это внезапностью ситуации, в которой оказался. К тому же выдался подходящий момент, чтобы окончательно выяснить род деятельности этой шайки. Кроме всего, товарищ полковник, он был уверен, что сегодня же сможет схватить их с поличным.

— Вы напрасно стараетесь оправдывать капитана Петрова, — строго сказал полковник. — Он не нуждается в оправданиях. Я ценю его за находчивость, бдительность и смелость. И все же, не поторопись он, мы смогли бы собрать более подробные сведения об этой шайке. Сейчас им очень важно знать: Петров жив или умер.

Они, конечно, приложат все усилия, чтобы получить из больницы справку. Мы пошлем нашего сотрудника в хирургическое отделение. Если кто-либо будет спрашивать по телефону о состоянии здоровья Петрова, пусть отвечает, что раненый умер, не приходя в сознание. Я знаю, что родственников у Петрова в городе нет.

Горелов поднялся, но полковник движением руки остановил его.

— Что слышно о «святом отце»?

— С улицы Крутой он исчез... Не думаю, чтобы он успел уйти далеко. Петров повторил несколько раз, что в среду они должны встретиться: шофер с полуторки и «проповедник».

Полковник задумался.

— В среду... Что еще рассказал капитан Петров?

У Горелова вырвался невольный вздох.

— Капитан снова потерял сознание.

Павленко встал, обернулся, взглянул на географическую карту республики.

— Завтра утром вам предстоит отбыть в командировку, лейтенант...

Горелов посмотрел на него удивленно.

— В такое горячее время, товарищ полковник?!

— Да, именно в такое горячее время. Здесь мы управимся и без вас. Вот, обратите внимание на этот кружок: Лохвицкий район, село Дрюковщина... Утром вы прилетите в Харьков, а сюда доберетесь машиной. Задание и необходимые материалы получите перед отъездом. А сейчас отправьте хотя бы Цымбалюка в больницу и можете перед дорогой отдохнуть.

Горелов был немало озадачен этим неожиданным решением начальника. Похоже, что полковник был недоволен его работой, хотя и похвалил за находку шифрованной записи. Иначе почему же в самый разгар следствия по такому важному и сложному делу Павленко отсылал бы его в какую-то Дрюковщину? Не решаясь переспрашивать, лейтенант надел фуражку, козырнул и вышел из кабинета.

Через несколько минут, почти вслед за Гореловым, из управления вышли в город пятеро оперативных работников. Полковник приказал им вести неусыпное наблюдение за домами № 17 и № 3 по улице Крутой, за квартирами Вакуленко в доме «Металлист», Зины Левицкой и шофера Морева в частных строениях. Он позвонил в заводской гараж, и оттуда сообщили, что машина Морева находится на мойке, а шофер отправился домой по болезни.

Павленко не ошибся, предположив, что Вакуленко и ее компания заинтересуются дальнейшей судьбой «пожарного инспектора». Посланный в больницу лейтенант Цымбалюк вскоре доложил, что состоянием здоровья инспектора интересовались двое: сначала женский голос, затем мужской. Ни мужчина, ни женщина фамилию Петрова не назвали, так как, вероятно, не знали ее; оба спрашивали о пожарном инспекторе, и оба выразили сожаление по поводу его кончины. Еще Цымбалюк доложил, что эти неизвестные интересовались, приходил ли инспектор в сознание. Он ответил отрицательно.

В этот день полковник почти не оставался один, хотя ему хотелось побыть одному и тщательно подумать над собранным материалом. Теперь он окончательно уверился в том, что его первоначальная догадка была правильной: подделка, внесенная вражеской рукой в чертежи, авария на полигоне, гибель Гали Спасовой, убийство Федора Зарицкого, тяжелое ранение капитана Петрова, пистолет и радиопередатчик в квартире старого пенсионера, отрывок шифрованной телеграммы — все это звенья одной цепи. И Галя Спасова, и Зина Левицкая не были для Морева случайными знакомыми: он добивался знакомства с ними, так как обе работали в конструкторском отделе.

Не проще ли сразу же взять у прокурора ордер на арест Морева, Вакуленко и Левицкой? Но в таком случае может успеть скрыться «святой отец». А он, видно, в этой шайке фигура немаловажная. Кроме него может скрыться и еще кто-нибудь. Это будет означать, что часть шайки останется на свободе и попытается осуществить какие-то свои замыслы. В чем заключаются эти замыслы? Судя по фактам, в стремлении сорвать работу Зарубы над новым двигателем. Первая попытка преступников подстроить аварию оказалась не вполне успешной. Значит, они предпримут еще попытку. Теперь и незначительный эпизод показался Павленко очень важным: кто-то неизвестный справлялся, жив ли инспектор. Поверив — а у них не было оснований не поверить — тому, что Петров умер не приходя в сознание, они решили, что выигрывают какое-то время, и, естественно, начнут снова действовать. Вот в этот момент шайку и следует обезвредить.