Черная тропа - Головченко Иван Харитонович

В записной книжке Петрова полковник увидел две торопливые нечеткие записи: «Вакуленко» и «Такси СА 16-21».

Кликнув дежурного, Алексей Петрович распорядился:

— Разыщите такси СА 16-21... Немедленно пришлите ко мне шофера этой машины.

Затем внимание Павленко привлекла ученическая тетрадь. Едва раскрыв ее, он понял: именно, на вырванных отсюда страничках было написано несколько анонимок — линия отрыва двух листков, на которых были написаны анонимки, полностью совпадала с линией отрыва в тетради.

«Да, явный просчет анонимщика, — подумал Алексей Петрович, — оставить такое вещественное доказательство».

А может быть, это простая неряшливость? Ведь такой детали, как линия отрыва бумаги, почему-то до сих пор не придавали значения в программах подготовки шпионов и диверсантов даже разведки США и Англии.

«Пользуйся бумагой только такой, которая наиболее распространена в данном городе, районе или области»,  — говорится в их инструкции шпионам.

Ученическая тетрадь и является наиболее распространенным видом бумаги. Вот почему большинство анонимок было написано именно на листках из школьной тетради. А вот о линии отрыва инструкция почему-то не упомянула. Впрочем, те же инструкции предупреждают: «Везде и всегда соблюдай осторожность! Малейший неверный шаг может стать для тебя роковым...» Но может быть, автор анонимок не имеет ничего общего со шпионами и даже не подозревает о существовании таких инструкций.

В тетрадке было вырвано шесть страниц, а линия отрыва совпала только в двух анонимках. Не исключено, что их автор сам не вырывал страниц, а только воспользовался двумя листиками, вырванными кем-то другим и брошенными где-то. Или взял у кого-то, не подозревая, что тетрадь с вырванными страничками может случайно попасть не в корзинку для бумаги, а за шкаф, и оказаться серьезной уликой.

Особенно поразили полковника фотографии, находившиеся в черном пакете. Он тотчас узнал Морева — Морина. Очевидно, Горелов и Петров гонялись за одной «птичкой»! Лицо девушки, снятой с шофером, тоже показалось Павленко знакомым...

Хотя в серии этих событий еще недоставало очень важных звеньев, полковник не сомневался, что на конструкторском отделе завода были сосредоточены преступные действия шайки, и в этой шайке несомненно важную роль играла Вакуленко. Поэтому он подумал, что миловидная девушка, сфотографированная с Моревым — Мориным, должна была иметь какое-то отношение к этому отделу завода.

Он вызвал свободного сейчас лейтенанта Цымбалюка, вручил ему найденную у Петрова фотографию и поручил узнать, кто именно снят вместе с Моревым и какое отношение имеет эта девушка к конструкторскому бюро.

Было четыре часа дня, когда позвонил майор Бутенко. Приглушенный голос его звучал взволнованно:

— Пропажа найдена, — доложил он. — За улицей Крутой на огороде есть заброшенный колодец. Хозяйка из номера семнадцатого опознала...

— Продолжайте работу. Выясняйте подробности, — сказал Павленко.

В половине пятого прибыл лейтенант Горелов. До этого он дважды звонил из больницы, но ничего утешительного не мог сказать. Теперь, лишь взглянув на его сосредоточенное лицо, полковник понял, что Горелов принес какие-то важные сведения.

Нет, Елена Вакуленко была не настолько проста, чтобы не приметить пожарного инспектора, который уже несколько раз встречался ей в самых неожиданных местах. Еще когда инспектор попросил написать объявление, она почуяла неладное. Потом заметила его, когда вернулась за утерянным билетом.

Она знала, что совершенно изменить почерк трудно — определенные характерные приметы в нем обычно все-таки остаются. Вакуленко с самого начала была против анонимок, считая их делом мелочным и опасным. Однако Морев резко возражал ей. Он рассматривал анонимки как «отвлекающую меру». «Кто может подумать, — рассуждал он, — что автор этих грубо состряпанных анонимок способен на серьезные дела? А позже, когда станут разыскивать анонимщика, нетрудно будет с помощью ложного адреса отвлечь поиски от истинного следа».

И все-таки Вакуленко боялась. А может быть, это напрасные страхи? Но почему этот пожарник все время встречается ей на пути?

— Тем более это важно проверить, — сказал Морев. — Обязательно пойду в театр.

Он заметил пожарного инспектора в буфете, за крайним столиком, хотя тот как будто его не видел.

Встреча на углу улицы Крутой, где инспектор вместе с шофером был занят проверкой мотора машины, окончательно убедила Вакуленко, что этот молодой, интересный парень очень ловко идет по ее следам.

Через несколько минут после отъезда с Крутой она остановила машину на Базарной площади. Здесь, как было условлено, ее ждал на своей полуторке Морев.

Выслушав Вакуленко, Морев, не теряя ни минуты, вскочил в кабину своей машины и помчал в сторону Крутой. Ему надо было во что бы то ни стало выиграть какое-то время, чтобы осуществить задуманную операцию и затем скрыться. Поскольку теперь этот план оказался под угрозой разоблачения, оставалось одно: идти на крайний шаг, убрать с дороги контрразведчика.

Едва остановив машину около Крутой улицы, он увидел инспектора: Петров размашисто шагал в сторону перекрестка, где проходила довольно накатанная дорога вокзал — каменоломни. Как случилось, что Петров не заметил полуторку Морева? Очевидно, машину от его взгляда скрыла густая листва молодых акаций.

Проскользнув через прилегающую улицу, Морев пересек чей-то запущенный огород и вышел к дому старика. Сергей Никитич встретил его удивленным взглядом. Морев оттолкнул старика и бросился к сундуку. Он сразу понял: отныне его самой важной тайны не существовало.

Казалось бы, теперь он должен спасать то, что осталось: увезти сундук и спрятать радиопередатчик в другом месте. Однако Мореву сейчас было не до того, он дорожил каждой секундой. Выбежав из флигеля, он вскочил в кабину полуторки и включил мотор. Уже через несколько минут в конце квартала заметил инспектора: Петров садился в грузовую машину. Морев последовал за этим грузовиком.

На Базарной площади, возле продовольственного ларька, Петров на ходу соскочил с машины, подошел к ларьку и взял два пирожка: он с самого утра ничего не ел и сильно проголодался. Продавщица отсчитывала ему сдачу, когда дуло пистолета прижалось к спине Петрова, повыше поясницы. Выстрел щелкнул коротко и сухо, и продавщица сказала недовольно:

— Опять мальчишки шалят...

Но в ту же минуту поняла свою ошибку: покупатель в форме пожарника стукнулся локтями о прилавок, лицо его выразило недоумение, удивление, испуг. Падая, он выбросил вперед руку и опрокинул весы. Продавщица с криком выбежала из ларька и увидела другого человека, садившегося в кабину полуторки. Машина резко рванула с места и скрылась за ближайшим углом.

Шофер такси СА 16-21 оказался молодым пареньком, хрупким, веснушчатым и застенчивым. Впрочем, когда его ввели в кабинет полковника, он не проявлял ни малейшей робости, только был заметно удивлен.

— Ничего, мы люди небольшие, мы постоим, — ответил он на приглашение присесть и засмотрелся на синий абажур настольной лампы.

Павленко все же усадил его в кресло и придвинул свою деревянную табакерку, в которой кроме табака были и сигареты.

— Не балуемся, — сказал паренек, почему-то краснея. — Когда-то папаша отучил...

— Сколько пассажиров сегодня перевезли вы? — спросил Павленко. — Постарайтесь припомнить: не было ли среди ваших пассажиров человека в форме пожарного инспектора?

— Нет, не было, — твердо сказал паренек. — День сегодня какой-то неудачный... Трех человек за все время отвез.

— Вы их запомнили?

— А как же! Старик с маленькой девочкой, потом симпатичная дамочка, блондинка.

— Где она наняла такси?

— Вызывала из гаража по телефону.

— Куда?

— К большому новому дому недалеко от завода. Называется он «Металлист»... Нашего брата из этого дома часто вызывают. Я, значит, подъехал к дому, она уже ждала.