Под прицелом моего сердца - Натализа Кофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подхватил ее на руки, и, не вытирая, обмотал в полотенце. Отнес в спальню. Осторожно уложил на кровать, закутал ее длинные волосы в сухое полотенце. И решил ни в чем себе не отказывать. В смысле, ей не отказывать. Моей рыжеволосой ведьме. Принялся сцеловывать капли воды, оставшиеся после душа. Начал с ножек. Аппетитных таких.
— Емельян! — рассмеялась Злата, пытаясь выдернуть свою ножку из моих ладоней.
— Ммм? — промычал я, поднимаясь к коленкам. Такие милые, стройные, идеальные. Загляденье сплошное.
Дальше — выше. Бедрам уделил особое внимание. Возмущающуюся Злату перевернул на живот.
— Ты чего творишь?! — то ли смеялась, то ли возмущалась малышка.
— Терпи, ведьма, — рассмеялся я в ответ. И начал покрывать короткими поцелуями аппетитную попку, — Сто лет мечтал так сделать.
— Да мы знакомы всего ничего! — возразила Злата, пряча лицо в подушку.
— Угу, вот столько и мечтал, — согласился я, — Особенно, как только пижамку ту твою увидел.
— Дак я ее с собой взяла, — выдохнула Злата, чуть повернув голову. Резко приподнявшись, сорвал поцелуй с ее губ.
— Зря. Тебе она не понадобиться, — заявил я. И вновь вернулся к поцелуям привлекающих меня частей ее сногсшибательного тела. Начал прокладывать дорожку из поцелуев по спине. Целуя каждый миллиметр, проводя языком и губами по нежной коже. Возбуждение мое грозило вновь вырваться из-под контроля. Но я пообещал себе, что сдержусь. Мужик я, или как?
Добрался до плеча, чуть прикусил нежную кожу. Почувствовал, как Злата вздрогнула. Услышал ее тихий стон. Провел руками вдоль ее рук, переплел наши пальцы. Чуть приподнял вверх. Не переставая целовать ее шею, плечо.
— Боже! — скорее почувствовал, чем услышал ее стон. Выпустил одну ее ладонь, скользнул рукой вдоль тела малышки, приподнимая, касаясь груди, прокрадываясь к ее животику и ниже.
Злата дернулась мне навстречу. Застонал, чувствуя, как ее попка упирается в меня. Моя рука скользнула ниже, лаская, проникая, стараясь не причинить боли. Почувствовал, как пальцы стали влажными.
— Девочка моя, — простонал я ей на ухо. А Злата что-то простонала в ответ. Подалась вперед, заставляя мои пальцы проникнуть глубже. Понял, что могу вот так прийти к развязке.
Замер. Чуть отстранился.
— Пожалуйста, — прохныкала моя ведьмочка. Зажмурился крепко, пытаясь взять себя в руки. Стремительно перевернул малышку на спину. Начал целовать ее приоткрытые губы, ласкать грудь. И тут меня словно током жахнуло. Почувствовал ее ручки на своих бедрах. Ловкие пальчики плотно обхватили меня, заставляя стонать от наслаждения. Перехватил ее руку.
— Нет! — прохрипел я. Вот только моя ведьма меня не слушала. Заглянул в ее глаза. Страсть вперемешку с нежностью и озорством. Улыбка ее превратилась в коварную. А рука сжала мою плоть еще плотнее, обхватила, отнимая остатки самообладания.
— Золотце, — прохрипел я, практически из последних сил, — Отпусти.
— Неа, — улыбнулась она еще коварнее. Сглотнул. Но ведь в эту игру могут играть двое. Накинулся на ее грудь, руки спустились ниже, пальцы проникли, лаская, исследуя и наслаждаясь. Злата стонала, но не выпускала меня. Чуть сдвинулся, наклоняясь ниже. И пока еще хватало выдержки, принялся покрывать ее тело поцелуями, лаская губами, языком. Почувствовал, как все тело Златы затрясло словно в лихорадке. Моя ведьмочка выгнулась дугой. И я позволил себе расслабиться. Черт, иначе все задумывалось! Но и в этот раз Злата смогла меня удивить.
-'Золотые ручки', - выдохнул я, притягивая малышку к себе, и укрывая нас одеялом, — Я подчеркну это слово в твоем досье дважды. И маркером обведу.
Злата рассмеялась тихо, пряча лицо на моем плече.
— Я тоже тебя люблю, — донесся ее приглушенный смех. Застыл, понимая, и в то же время, не понимая, ее слова. То есть, понимал, что она призналась, что любит меня. Но как? Как можно меня полюбить? Вредный ведь, и характер такой дурной, и нет у меня ничего, кроме машины и квартиры этой. За что меня любить-то?!
Злата продолжала прятаться на моем плече, а я, словно после контузии головы, лежал и не мог никак осознать всю реальность.
— Ты подписала себе смертный приговор, — наконец выдохнул я, — Ты в курсе?
Злата, наконец, выглянула из укрытия. Удивленно и непонимающе посмотрела на меня.
— Любишь меня? — переспросил я. Она несмело кивнула, — Ты даже не понимаешь, насколько попала. Правда!
Злата серьезно так посмотрела на меня.
— Знаешь, Емельян Игнатович, — проговорила она, — А мне вот кажется, что это ты не понимаешь, насколько попал.
— Ой, ли? — усмехнулся я.
— Да-да, — со знанием дела кивнула моя девочка, — Сразу предупреждаю, даже не думай мне изменить. Ты теперь мой, и ничей больше. И не дай Бог, ты выпьешь в какой-нибудь компании, где не будет меня. Я тебе такие проблемы устрою, что ад покажется тебе детским садом.
Так и хотелось рассмеяться в ответ на ее угрозу. Вот только понимал, что это может ее обидеть. И потом, меня вполне устраивали ее слова. Не нужен мне никто, кроме нее. Да и не сравнится с ней никто.
— Золотце, — серьезно проговорил я, — Дак проверено же уже. В любом случае, при любом раскладе к тебе приползу. У меня автопилот на тебя настроен.
— Вот и помни об этом, — заявила моя ведьма.
Счастливо вздохнул. Так приятно, до чертиков приятно, когда тебя ждут, ценят, любят. А если еще и такая девушка, то вообще крышу сносит. Не знаю, как буду сдерживаться на людях. Если раньше не прикасался к ней при всех, потому как боялся, что из-за чрезмерных фантазий по поводу нашей близости не сдержусь. То сейчас боюсь не сдержаться, потому, как уже знаю, какова наша близость на вкус.
— Кстати, — голос Златы прервал мое любование ее лицом, — По поводу досье. Если у 'ментуры' на меня такие сведения, почему я до сих пор на свободе?
Хохотнул.
— Девочка моя, — вздохнул я, — Вот о чем-то другом не тянет поговорить? Но я отвечу, пока твои мысли не залетели в совершенно не понятном мне направлении. Досье не ментов. Досье мое личное.
— А как же дело и папка из твоего кабинета? — удивилась ведьмочка, — Там страниц сто на меня.
— Неа, — рассмеялся я, — Там дело столетней давности. На тебя нет ни строчки. Твое имя вообще нигде не фигурирует. Ни клички, ни упоминания о родне Борзого. Ничего.
— Так ты что тогда читал? — продолжала спрашивать Злата, поднимаясь и садясь в кровати. Я был не согласен. Вставать не хотелось. Бессонная и нервная ночь давали знать о себе. Еще и организм до конца не реабилитировался после болезни.
— Золотце, — попросил я, — Вернись, а. Твой мужчина устал, и хочет спать.