В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов

Противник, по оценкам командования 355-го полка, потерял убитыми и ранеными до двух рот. В плен к русским попал один сержант, захватили они также один ручной пулемет и два автомата.

Артдивизион 46-го гаубичного артиллерийского полка капитана Помельникова, действовавший совместно с полком Шварева, подводил итоги дня отдельно.

После боя в полку Шварева насчитывалось 890 винтовок, 17 ручных пулеметов, три станковых пулемета, 2 пятидесятимиллиметровых и три 82-миллиметровых миномета, ни одного 76-миллиметрового орудия, боеприпасов — около 60 тысяч винтовочных патронов, 16 — пятидлесятимиллиметровых мин, четыре 120-миллиметровые мины, ни одной 82-миллиметровой и 350 ручных гранат (ЦАМО РФ. Ф. 1043. Оп. 1. Д. 2. Л. 108, 109).

Начальник штаба полка капитан Багдасаров и его помощник старший лейтенант Мартынов в донесении о первом бое на ельнинской земле просили вышестоящее командование пополнить полк недостающим вооружением и матчастью, а также выслать автотранспорт для эвакуации раненых.

Существенными были потери и в других дивизиях.

103-я моторизованная дивизия в этот день впервые участвовала в бою. Ее 583-й стрелковый полк под командованием майора Дудкова действовал решительно, напористо, красноармейцы и командиры показали себя с самой лучшей стороны.

Общий же результат опять был не такой, как надо. И Ракутин совместно со своим штабом искал новых методов ведения боя в условиях, когда свои дивизии уже значительно обескровлены, а противник не слабак.

Многолетний опыт пограничной службы подсказывал ему: необходим тесный контакт с местным населением, нужны более полные и абсолютно точные сведения о противнике.

На исходе дня состоялась вторая встреча командарма Ракутина и первого секретаря Ельнинского района Валуева. Представив Валуеву начальника разведотдела штаба армии, командарм сообщил:

— Мы пригласили вас, товарищ секретарь райкома, по очень важному делу. Нам надо знать, что делают немцы и какие силы имеют на занятой территории вашего района. Можете ли организовать из местных коммунистов и комсомольцев несколько групп разведчиков, послать их в тыл врага с нашим заданием?

— Можем, — ответил Валуев.

— Через линию фронта, чтобы они не подорвались на минах, наши товарищи будут их сопровождать, а на обратном пути встречать в условленных местах, в установленное время, — продолжал Ракутин. — Когда надо будет, с ними пойдут в тыл наши разведчики. Один из наших товарищей будет иметь с вами постоянную связь, давать задания. Договорились?

— Все понятно, товарищ генерал, — отвечал Валуев. — Вчера мы создали партизанский отряд. Есть наши активисты и в тылу врага. Так что любое задание выполним.

— Вот и прекрасно. Детали обговорите в разведотделе.

…Бой продолжался. Первый батальон 401-го стрелкового полка 120-й дивизии наступал на южной опушке леса у деревни Вараксино, второй стремился овладеть Коноплянкой. 474-й стрелковый полк дрался за деревню Коробы.

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ.

Пятница, 25 июля

«…Часть майора тов. Утвенко вот уже восемь суток ведет беспрерывные бои с фашистскими разбойниками. Высокая организованность, беспримерная отвага и упорство обеспечили этой части успех. Враг отброшен. 25 июля с боем занята высота, позволяющая развивать наступление».

Строки эти взяты из газеты «За честь Родины» (№ 19, 27 июля 1941 года). Ими предваряются материалы второй страницы, объединенные заголовком «Слава отважным бойцам части майора Утвенко». Специальные корреспонденты Величко, Белкин и Климов, собравшие эти материалы на месте боев, подчеркивают, что за восемь суток часть Утвенко не уступила ни одного клочка земли врагу без боя. В первые дни она отходила, изматывая противника, подавляя его огневые точки. Теперь вот по клочку отвоевывают отданное пространство.

Эта часть — 315-й стрелковый полк 19-й Воронежской ордена Трудового Красного Знамени стрелковой дивизии генерал-майора Котельникова. Да, воронежцы не устояли перед массированным ударом немецкой танковой дивизии на подступах к Ельне, но завоеватели, в считаные дни покорившие почти всю Европу, на ельнинской земле едва смогли одолеть за восемь дней десять—пятнадцать километров.

День, когда в 19-ю дивизию пришло заслуженное признание, выразившееся в упомянутой выше газетной публикации, был не легче, чем предыдущие. И даже, пожалуй, труднее. Как свидетельствует Гейнц Гудериан в «Воспоминаниях солдата», к 25 июля у него на починковско-ельнинском направлении сосредоточились немалые силы.

«263-я пехотная дивизия, 5-й пулеметный батальон, пехотный полк “Великая Германия”, 18-я танковая дивизия и 292-я пехотная дивизия, — пишет Гудериан, — достигли района южнее Прудки и аэродрома Шаталово, на который базировались наши бомбардировщики ближнего действия и который нам приходилось обеспечивать от артиллерийского и минометного огня русских; 10-я танковая дивизия находилась в Ельне, дивизия СС “Рейх” — севернее Ельни». Войска Гудериана в этот день, как зафиксировано в оперсводке, с часу ночи в районе Андреева колодца навязали бой 19-й дивизии. Противник сначала наступал на левом фланге 315-го полка, потом, получив хороший ответный удар, перешел к обороне, сосредоточив на узком участке до батальона пехоты.

Но у Ракутина велико было желание отомстить. Это требовало от него и вышестоящее командование. Маршалы Тимошенко и Шапошников 24 июля направили «товарищу Сталину и начальнику Генштаба Красной Армии т. Жукову» доклад Военного совета Западного направления, в котором, в частности, сообщили: «В районе Ельни, по данным авиаразведки, противник отходит на запад. Считаем настоятельно необходимым 19-й сд, усилив ее танковым батальоном за счет 105-й тд, продолжать преследование противника с тем, чтобы ее ввести затем в группу тов. Качалова».

Для большей убедительности маршалы добавили:

«Опыт двух дней показал, что фронт т. Богданова и командарм 24-й не имеют связи с частями и своевременно не знают, что делается у них на переднем крае».

Дальше еще одно существенное дополнение:

«Группа тов. Качалова сегодня, 24 июля, второй день ведет бой в районе к югу от Починка» (ЦАМО РФ. Ф. 246. Оп. 12928. Д. 2. Л. 41).

Как пишет Константин Симонов, «в ту ночь с 24 на 25 июля, когда мы возвращались из 355-го полка к Ракутину и искали его, из штаба фронта пришли начальнику штаба армии и Ракутину сразу две гневные телеграммы с требованием “уничтожить противника районе Ельни”» (Разные дни войны. Т. I, гл. 8).

Командование 19-й дивизии для обеспечения левого фланга своего полка выслало заслон из двух батальонов. «Пропуская шедшие к переднему краю колонны, — пишет в своих воспоминаниях начальник штаба дивизии Данилович, — мы с майором Утвенко беседовали на обочине дороги, уточняя районы обороны для стрелковых батальонов. Поредевшие роты, усталые и измученные непрерывными боями, спокойно, без шума проходили мимо нас».

По приказу командарма Ракутина из 204-го полка майора Сидорова 102-й танковой дивизии для поддержки наступления полка Утвенко были выделены семь танков — один KB, один Т-34, два БТ-5 и три Т-26.

Редактор газеты «За честь Родины» батальонный комиссар Ильин для освещения намечавшегося события командировал в 19-ю дивизию корреспондентскую бригаду.

Специальные корреспонденты Величко, Белкин и Климов прибыли в дивизию на рассвете. Генерал-майор Котельников на своем командном пункте познакомил их с боевой обстановкой и разрешил побывать и у артиллеристов, поддерживающих наступление, и в полку майора Утвенко, между прочим заметив:

— Командир полка часто во время боя забывает о личной опасности, идет туда, где самое пекло. Я ему несколько раз советовал быть осторожнее, а он обещает и забывает.

Политрук Василий Величко, который по возрасту и служебному положению был старшим в корреспондентской бригаде, чуть заметно улыбнулся: ему тоже давали подобные советы, а он уже несколько раз ходил в атаку. Генерал и сам был не из трусливого десятка, но его никогда не покидала ответственность за жизни людей, подчиненных ему, он старался воевать не числом, а умением, благодаря чему после недельных кровопролитных боев удалось сохранить боеспособность дивизии, не получившей за это время ни одного человека пополнения. Неслучайно в военном обиходе появились такие понятия, как остатки роты, остатки батальона. Многие отделения и взводы уже исчезли без остатков. Потому и сейчас, ответив на вопросы корреспондентов и передавая их под зоркий глаз комиссара дивизии Василия Ивановича Дружинина, генерал Котельников напомнил:

— Допустить только на командный пункт полка, в батальоны во время боя ни в коем случае.

Корреспондент Василий Арсеньевич Величко и командир полка Александр Иванович Утвенко мгновенно нашли общий язык: уж очень много оказалось у них схожего.