В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов

— А вот Швейк не боялся, — положив свою руку на мое плечо, проговорил с шутливой ноткой Константин Иванович. — “Ну какой ты солдат, если пули боишься? Каждого солдата все это должно только радовать. Чем больше противник стреляет, тем меньше у него боеприпасов”. Так считал бравый солдат Швейк. А мой совет вполне серьезный: если пулю или снаряд услышал — значит, Бог миловал, смерть пролетела мимо».

Эти строки из воспоминаний Якова Петровича Валуева, напечатанных ельнинской районной газетой (Знамя, 1987, № 118, 119). В большой поездке командарм и руководитель района о многом переговорили и условились в ближайшее время встретиться для окончательного решения о совместных действиях в борьбе с захватчиками.

А бой продолжался по всему фронту оперативной группы.

Немцы после обработки участка обороны 19-й дивизии авиацией и артиллерией несколько раз переходили в атаку, но откатывались назад. Пехоту хорошо поддерживали артиллеристы 488-го корпусного полка майора Иванова.

«В 11 часов 30 минут немецкая пехота численностью до батальона начала наступать на левый фланг 315-го стрелкового полка майора Утвенко. Впереди пехоты на большой скорости неслись к нашим позициям несколько десятков вражеских мотоциклистов. По команде Утвенко его подразделения сбивали пыл с наступающих. А тем временем в кустарнике около деревни Лозинки накапливались бронемашины и танки противника. К ним на машинах (их было не меньше сорока) подбрасывалась пехота. Артиллерия противника усилила свою активность, обстреливала беглым огнем позиции нашей пехоты.

Когда вся эта группировка немцев двинулась в наступление, второй дивизион открыл ураганный огонь по врагу. Снаряды наших орудий точно ложились в цель. Немецкие мотоциклы вместе со своими седоками взлетали вверх. Автомашины частью были разбиты, частью повернули назад. Теперь батареи обрушились на залегший пехотный батальон немцев-фашистов. Через 20—25 минут нашим метким артогнем вражеский батальон был уничтожен. В этой стрельбе особенно отличилась шестая батарея, которой командует коммунист — лейтенант Колпачев. Точность стрельбы и темп огня этой батареи были отличными».

Так описан упомянутый выше бой в наградном листе лейтенанта Петра Павловича Колпачева, который не был кадровым военным. В РККА он служил в 1931—1933 годах, потом занимался мирным трудом в городе Моршанске Тамбовской области. В феврале 1940 года его опять призвали в армию, и в войну он вступил подготовленным командиром-артиллеристом.

Наградной лист, кроме командира и комиссара полка, подписали командир 120-й стрелковой дивизии генерал-майор Петров и комиссар дивизии, полковой комиссар Булатов. В этот день их соединение впервые вступило в бой в полном составе. В центре боевых порядков располагался 401-й стрелковый полк подполковника Филиппа Моисеевича Вершени. Его подразделения занимали оборону по обе стороны железной дороги на Ельню. На правом фланге находился 540-й стрелковый полк подполковника Михаила Васильевича Шутова. Левый фланг защищал 474-й стрелковый полк майора Гани Аитовича Мезина.

Полки 120-й тоже оказались под ударом переполошившихся фашистов. С немецкой стороны поднимались в ночное небо огненные столбы артиллерийских залпов, беспрерывно взмывали кверху разноцветные ракеты. Под ураганным огнем орудий, минометов, пулеметов необстрелянные бойцы дрогнули, начали метаться с места на место. Командир дивизии, готовивший войска к первому бою, находился непосредственно на передовой линии и вовремя заметил, вернее, почувствовал, возникший переполох. Мобилизовав командиров и политработников, он быстро восстановил порядок. Спокойное поведение генерал-майора Петрова успокаивающе действовало на красноармейцев. На рассвете они спокойно отразили первую атаку противника и в течение дня ни на шаг не сдвинулись со своих позиций.

С четырех часов утра участвовала в бою и 104-я танковая дивизия.

«Главный удар с северо-запада по врагу наносила девятнадцатая дивизия, а наши части наступали, как и вчера, с юго-востока от Рябиновских хуторов», — вспоминал комиссар дивизии Александр Сафронович Давиденко (Давиденко А., Бурков В. За строками на танке-памятнике. С. 83).

— Немцы вводили в бой все большее и большее число танков, — рассказывает комиссар. — На подступах к городу и в Ельне разгорелось встречное танковое сражение, и вдруг стало заметно, что немецкая авиация прекратила налеты, боясь поразить своих. Этим сразу же воспользовался полковник Бурков: он ввел в бой сразу оба танковых полка. Дивизионная артиллерия усилила огонь. Враг дрогнул, попятился… Еще удар! Еще… Казалось, вот-вот враг покатится назад и Ельня опять будет наша… Но в этот момент поступил приказ фронта о выходе частей 104-й танковой из боев и перегруппировке ее в направлении Рославля.

Командование дивизии не поверило, что приказ действительно издан штабом фронта. А не провокация ли это? Затеяли проверку. Оказалось, что дивизия еще вчера должна была уйти в район Рославля, в подчинение оперативной группы генерал-лейтенанта Качалова, как это было сделано с дивизиями, перешедшими из 24-й армии в группу Калинина.

В ходе боя рубежи были переданы 105-й танковой.

— Как сейчас помню удрученное лицо командира этой дивизии Белоглазова, — рассказывает Александр Сафронович Давиденко, — когда ему на нашем НП днем 22 июля стал известен приказ фронта о замене наших частей, и его слова: «Что я здесь буду делать один? Ведь у меня почти нет танков!» (Там же. С. 86).

В Басманове батальон Козина не был застигнут врасплох подошедшим подкреплением немцев. Роты заняли оборону на выгодных позициях и при поддержке взвода батальонной артиллерии и первой батареи 347-го артиллерийского полка лейтенанта Владимира Алексеевича Шмонина вступили в бой.

«Правда, Лаубах поторопился с открытием огня, — пишет в своей книге Нестор Козин. — Удалось уничтожить только десять мотоциклистов, хотя можно было уничтожить значительно больше. В этом ночном бою нами уничтожено три противотанковых пушки, два бронетранспортера, 12 мотоциклов, 15 автомашин, 10 пулеметов, захвачены минбатарея, девять тяжелых и ручных пулеметов, 40 автоматов и другое военное снаряжение» (С. 34).

За дерзкую ночную вылазку батальона Козина противоположная сторона решила наказать 107-ю стрелковую дивизию мощным бомбовым ударом. В полдень тринадцать фашистских самолетов совершили налет на город Дорогобуж и располагавшиеся там части полковника Миронова. С начала боев это был уже второй массированный налет, и древний город от него пострадал еще больше. Однако гитлеровским стервятникам тоже пришлось несладко. Дружным залпом встретили их бойцы зенитной батареи лейтенанта Владимира Андреевича Федорова. Слаженно работали расчеты сержанта Шумакова и младшего сержанта Кендыша. Они сбили два вражеских самолета. Еще два самолета сбил расчет пулеметной установки младшего сержанта Горбатенко, в чем большая заслуга меткого наводчика Гребенникова.

В помощь стрелкам 19-й дивизии генерал майор Ракутин направил 204-й танковый полк майора Сидорова 102-й танковой дивизии, получившей первое боевое крещение на участке 166-й стрелковой дивизии на севере Духовщинского района. После длительного марша танкисты вступили в бой тремя группами на территории Кузнецовского сельсовета.

Во взаимодействии с 282-м стрелковым полком в направлении Ельни наступала танковая группа под командованием старшего лейтенанта Кима в количестве двенадцати машин. Группа из четырнадцати машин под командой командира полка майора Сидорова действовала в направлении Дядищево. Отдельные танки старшего лейтенанта Синицина имели перед собою цель деревню Пожогино. Все три группы в своем первом бою на ельнинской земле уничтожили две минометные батареи противника, десять его станковых пулеметов, четыре наблюдательных пункта на переднем крае неприятельской обороны.

Потери полка майора Сидорова тоже были немалые: два танка ТБ-5 сгорели на поле боя, два танка Т-34 получили повреждения, три танка Т-26 исчезли в неизвестном направлении, а вместе с ними пропали без вести девять человек. Семь человек получили ранения, четыре убиты (ЦАМО РФ. Ф. 3050. Оп. 1. Д. 2. Л. 97).

Неутешительными были итоги дня и для командования 19-й стрелковой дивизии. Подтянув мотопехоту и танки, противник оттеснил ее части с занятых ночью позиций. Штаб дивизии остался на прежнем месте — полкилометра западнее деревни Титовка, а полки заняли новые участки обороны. 282-й майора Батлука — в районе деревень Прилепы, Юрьево, Лозинки, 32-й майора Шитова — деревня Саушкино, лес южнее деревни Курбаты, высота 235,4, 315-й полк майора Утвенко сохранил за собой занимаемые утром позиции, но понес значительные потери «убитыми и ранеными людьми и лошадьми» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 8. Л. 11).

Командарм Ракутин весь день провел в войсках ельнинского направления, ставшего главным оселком, на котором предстояло ему оттачивать свое полководческое мастерство. И хотя он чрезвычайно стремился добиться успеха, требуемого утренним приказом фронта, успех этот не был достигнут: Ельня не была окружена, противник не был уничтожен. Однако подчиненные Гудериана дали действиям ракутинской армии, можно сказать, высокую оценку.