Ночная сказка - Джон Хоул

Памела поинтересовалась, какого цвета будет мой галстук. Черт, я уж и не помню, когда надевал галстук в последний раз. Тогда она предложила — посмеиваясь, но равнодушным тоном, — чтобы в руках я держал «Файнэншл Таймс». Как в детективном романе. Я хотел было сказать, что уж лучше буду помахивать «Вязанием сегодня», но вовремя прикусил язык.

Боюсь, не получить ей пятидесяти фунтов. Если дело дойдет до расплаты, я подсуну ей чек, не подлежащий оплате. Впрочем, мне нужно хотя бы иметь несколько монет, чтобы предложить ей выпить. В поисках денег мы с Гарри перевернули весь дом — заглянули во все карманы, во все шкафы и вазочки, отодвинули даже диван в поисках завалявшейся там мелочи. В результате перед нами лежала итальянская лира, две немецкие марки, битте, и (ура-а-а-а!!!) купюра в две тысячи песет. Взял все это с собой, чтобы поменять на английские деньги. Получил девять фунтов и семьдесят два пенса. Да еще в результате перетряхивания дома вверх дном мы оказались владельцами сказочного состояния в размере шестидесяти восьми пенсов. Неплохо, а? Но у Гарриет, похоже, еще есть немного папашиных деньжат, на которые она завтра купит мальчикам еды.

В поисках денег я случайно наткнулся на упаковку от презервативов, валявшуюся за ночным столиком! Я был потрясен! На мгновение в мою душу закралось страшное подозрение, но потом я вспомнил, что, когда мы с Гарриет уезжали на Карибское море, в нашем доме жил Джулиан со своей любовницей-яхтсменкой. Я был поражен тем, как мгновенная вспышка ревности может так быстро смениться настоящей волной страсти. Я тут же представил себе, как Гарриет показывает в постели просто чудеса секса. Конечно, в жизни такого быть не могло. Вот так. Хотя это весьма забавно.

Как бы то ни было, на следующий день я сидел в поблескивающем американском баре отеля «Ройял Палас», что на Стрэнде, мусоля в руках мятый номер «Файнэншл Таймс». Народу там было не так уж много, и мне лишь оставалось надеяться, что из всех непривлекательных женщин ни одна не была Памелой. Были там и бронзовые от загара седовласые американские матроны; некоторых сопровождали мужчины, еще не задумывающиеся об уровне холестерина в крови.

Великолепная Памела опоздала на пятнадцать минут. Волевое лицо и сильное тело, крепкое рукопожатие, прямые, чуть широковатые плечи, большая грудь, неплохая прическа на крашенных в светлый цвет волосах. Нечто среднее между любимой детьми учительницей и профессиональной теннисисткой. Довольно приятная. И милая. Длинная серая блуза. Ни дать ни взять представительница местной власти, явившаяся сюда для организации какого-нибудь собрания. Она хотела денег.

Я вытащил из кармана свою старую визитную карточку, где было написано, что я работаю в «Кроникл», и заказал выпивку. Она захотела кока-колу. Потом мы немного поспорили об оплате.

— Прошу прощения, — заявила она, — в вопросе о деньгах я всегда неукоснительно придерживаюсь одного правила, мистер Хэллоуэй. Деньги вперед. Наша жизнь так коротка. Я же знаю, как мужчины стараются улизнуть, не заплатив, когда дело сделано. Особенно это касается арабов. Они обычно говорят, что «быстро летают, но медленно вынимают бумажник из кармана».

— Мне очень важно знать все ваши правила, — заверил я ее. — Но не забывайте, Памела, что сегодня вы заняты не своей обычной работой, а просто помогаете мне собрать материал для статьи. — Она уже собралась уходить. — Послушайте, — улыбнулся я, — я угощу вас ужином. Закажем-ка что-нибудь поесть. — Памела повернулась, чтобы уйти. Она даже не притронулась к кока-коле. Да уж, женщина принципиальная, ничего не скажешь.

— Что ж, мистер Хэллоуэй, отлично, мистер Хэллоуэй, по телефону мы договорились, что вы мне кое-что заплатите. Вы должны понять меня. Сейчас вместо того, чтобы болтать тут с вами, я могла бы зарабатывать деньги на жизнь. Все вы — разбитные газетчики — одинаковы, разве не так? Но ведь вашим угощением я не смогу заплатить за квартиру! Я должна оплачивать счета, покупать продукты как и все люди. И, кстати, мы уже все обговорили, так почему я должна вам что-то объяснять?! Прошу прощения, если я не права, но мне почему-то казалось, что газетчикам дают деньги на подобные расходы!

— С некоторых пор положение изменилось. — Мой голос звучал не очень-то убедительно.

Я и не убедил ее ни в чем.

— Что ж… — Памела вздохнула. И наградила меня взглядом, который моя мать назвала бы старомодным. — Простите, мистер Хэллоуэй. — Она встала. — Как бы там ни было, я была рада познакомиться с вами. — По ее виду не сказать, что она мне рада.

— Ну хорошо-хорошо. — Я вытащил чековую книжку. — Я выпишу вам чек, зато на семьдесят пять фунтов. Что скажете? — Я размашисто расписался.

Памела задумалась, потом села за стол. Она немного расслабилась. Взяв бокал, женщина слегка покачала его в руке — кусочки льда зазвенели. Я вручил ей чек.

— Хорошо, но есть я не буду.

— Я задам вам всего несколько вопросов, — пробормотал я. — Это не займет много времени.

Взяв чек, она очень внимательно прочла все, что там написано, а затем, мило улыбнувшись, сложила его в несколько раз и сунула за корсаж. Полагаю, она положила его в лифчик. Я быстренько записал в блокноте: «Правило первое. Не трепись. Или получай деньги сразу, или отказывайся от работы».

Памела еще раз улыбнулась мне и, похоже, решила уделить мне часок-другой своего драгоценного времени.

Итак, завеса приподнялась. Казалось, она внезапно разрешила себе стать самой собой, а не кем-то еще. И такой она стала гораздо приятнее. Едва увидев ее, я был поражен тем, что Памела, похоже, не заботится, как все женщины, о том, чтобы произвести на собеседника хорошее впечатление. Ей это было ни к чему. Мы же оба знали, зачем она пришла. Нам нечего было скрывать и лицемерить. Но когда я купил ее, она сочла возможным «включиться» на дружеский тон. Однако перед этим успела добавить:

— Если я не смогу получить деньги по этому счету, Питер, то приду в «Кроникл» и расскажу всем сотрудникам, чем вы занимаетесь!

Мы оба весело посмеялись ее замечательной шутке!

Она была студенткой. Училась на втором курсе. И не получала стипендии. Работа обеспечивала ей сносное существование. Больше всего работы на Рождество и весной. А вот летом, как сейчас, хоть кричи. Ни тебе международных конференций, ни крупных выставок. Все мужчины отдыхают со своими благоверными, вспоминая, что это такое — трахать свою жену. Заговорив, она разошлась вовсю и уже не могла остановиться. В голосе ее явно чувствовался ирландский акцент.

— Конечно, есть и агентства, которые уверяют девушек, что заботятся об их безопасности. Меня это не устраивает, Питер, я привыкла полагаться только на себя. И, разумеется, эти агентства забирают себе часть дохода. Да еще налоги. И тебе надо еще соревноваться с другими девушками. Это что-то! Я всегда предпочитала быть вольной птицей, всегда! Единственный «плюс» в агентствах заключается в том, что мужчины могут зайти в них и выбрать себе девушку по каталогу. А то многие стесняются. Хотя мне кажется, что это то же самое, что выбирать себе газету. Стенную.