Капитан - Анастас Павлов

На этот раз ждать пришлось недолго - Фомич прислал телеграмму, что едет.

В школьной мастерской Пират достругивал последние доски, а ребята сидели дожидались, когда он кончит, чтобы перетащить доски к нему во двор, под навес, - сборку намечалось провести там.

- Без Пирата мы бы пропали, - вполголоса произнес Седой.

Все поняли, на что он намекает.

- Эта Ленка нам все напортила, - с огорчением подтвердил Мичман.

- Как это она могла сама додуматься? - сказал Еж. - "Мы сами обо всем догадались"... Трепотня! А как же черепица? Почему она не подумала, что мы строим дом?

- Зря мы его выбрали капитаном. Чересчур он нос задирает, - продолжал атаку Седой. - Меня еще тогда, помните, когда он заболел, взяло сомнение... Книжки, розочки... Но откуда мне было знать?

- А теперь ты разве знаешь? - неожиданно для всех спросил Петух.

- Эх ты, Петух, ку-ка-ре-ку! А кто рассказал Димо про доски? Ну скажи! Может, я? Зачем он ходил на кирпичный завод? Мы видели. Мичман свидетель, пускай скажет!

- Ходил. Что верно, то верно.

Мичман совсем расстроился, и опять у него лопнула шина. Как хорошо все шло, с каких пор не лопались шины! Ему было больно слушать такое про Капитана. Друг все-таки, а как его защитишь?

- Капитан называется! - с глубочайшим презрением продолжал Седой. - Два дня вообще не показывался. Только и умеет форсить. С утра опять куда-то исчез... Вот где он...

Пират закончил работу и выключил токарный станок. Потом вынул из кармана химический карандаш и, послюнив, отметил обструганную доску кружочком - это последняя деталь. В мастерской стало тихо, разговор сразу оборвался. При Пирате ребята злословить о Капитане не решались. Нагрузились деталями и пошли.

Капитан действительно два дня почти не показывался под навесом.

- Дело у меня, - таинственно говорил он и исчезал.

Сегодня Капитан мчался к Пирату на всех парах. Ему хотелось кричать и прыгать от счастья, но кругом были люди. Впервые с того дня на душе было легко и радостно. Он был в пионерской форме - белая рубаха, красный галстук. Подбежав поближе, он сорвал с себя галстук и, перескочив через ограду, замахал им и закричал:

- Все на борт! - и вбежал под навес, еле переводя дух.

Под навесом, кроме Лены и Маргариты, не было никого. Разложив на верстаке длинный лист бумаги, Лена что-то писала большими буквами. Капитан неохотно направился к ней. С тех пор как девочек приняли в команду, Он избегал разговора с Леной. Лена заметила это и тоже с ним не заговаривала. Но теперь она улыбнулась и шагнула к нему:

- Ты слышал, Капитан, Фомич приезжает!

Капитан об этом не знал. Но встретил ее слова холодно, даже не улыбнулся.

- Где все?

- В школе. Скоро придут.

- А Димо?

Не будь рядом Маргариты, он бы ее все же спросил о дневнике.

- Ты не рад, что Фомич приезжает?

- Где Димо?

- Его вызвали на завод.

Подошла Маргарита; в руках у нее банка с краской и кисточки.

- Здравствуй, Капитан! Лена, тебе это еще понадобится?

- Нет. Вымой, пожалуйста...

Маргарита пошла к колонке в глубине двора. Капитан и Лена остались одни.

- Пишу плакат, - сказала Лена, не глядя на него.

"Добро пожаловать, товарищ Фомич..." Повесим под навесом, с улицы не будет видно.

Капитан подошел ближе, облокотился о верстак. Лена покраснела. Она знала, что когда-нибудь разговор о "том" состоится. На глаза навернулись слезы.

- Лена, ты прочла мой дневник?

Она вздрогнула. Так же как тогда, когда она прикоснулась к тетрадке, раскрыла первую страницу.

- А вы зачем от нас все скрывали, мы ведь в одном отряде? Зачем?.. Что мы вам сделали?..

От волнения голос ее оборвался... Капитан помрачнел. С улицы донеслись голоса. Это подходили ребята, но он ничего не слышал. Он обязан всем рассказать об этом, а там будь что будет.

- Как же ты посмела читать чужой дневник? Она еле слышно, умоляюще проговорила:

- Но мы ведь ничего не выдали... Ведь правда не выдали?

Ребята уже входили во двор,

- Я понимаю: я поступила отвратительно, но очень прошу тебя, не сердись. Ну, пожалуйста...

Она призналась. Теперь она уже может смотреть ему в глаза. Капитан стоял и машинально наматывал на палец галстук. Впереди всех шел Седой, неся на плече тяжелый ящик с деталями. Бесцеремонно оттолкнув Лену, он поставил ящик прямо на плакат. Лена еле удержалась на ногах. Банка с краской со звоном покатилась по мощенному булыжниками двору.

- Подвиньтесь! - буркнул Седой. - Этот верстак, чтобы работать, а не шуры-муры разводить. Опять секреты?

- Убери ящик! - закричал Капитан.

Он был вне себя.

- Сам уберешь! Поработай хоть разок! Тебе женихом быть, а не капитаном!

- Что ты сказал?

Капитан шагнул к нему. Седой сделал вид, будто не слышит. Он доставал из ящика рейки и с шумом бросал их на верстак.

- Убери, я сказал!

Капитан ударил его кулаком, у Седого на губах показалась кровь. Он бросился на Капитана, они сцепились. Лена взвизгнула, заплакала. Схватила Маргариту за руку, и обе выскочили на улицу. Мальчишки все побросали и окружили дерущихся. Капитан и Седой были среди них самыми сильными, и никто не посмел их разнимать.

Пират подошел чуть позже. Увидев, что происходит, ои тут же кинулся к ним:

- Что вы делаете? Капитан! Капитан! Седой!.. Он схватил Седого за плечи, попытался оттащить, но тот в ярости завопил:

- Не лезь!

Силы примерно были равны. Капитан был повыше и вел бой поумнее. Он зажал голову противника одной рукой и старался повалить его на землю. Седой перебирал ногами, смешно и беспомощно извиваясь. Он пытался высвободиться из цепкой хватки Капитана, но чувствовал, что силы уходят, что он слабеет. Это привело его в бешенство. Он рывком повернул голову и укусил руку, которая его сжимала. Капитан выпустил его - от боли потемнело в глазах. Не помня себя от ярости, он ударил Седого в лицо. Тот пошатнулся и рухнул навзничь. Из носа брызнула кровь. Капитан придавил ему грудь коленом, ударил еще несколько раз кулаком, ладонью... Седой прикрывал лицо руками.

- В другой раз не будешь раскрывать свою поганую глотку, - сказал Капитан презрительно и больше бить не стал.

Сжав зубы, весь дрожа, он поднялся. Рубашка была в грязи, в крови. Галстук валялся на земле. Капитан нагнулся, поднял, Пошел к колонке помыться и застыл как вкопанный.

У калитки стоял Димо и мрачно смотрел на них.

- Корабельный совет! - сухо бросил он.

Прессы на кирпичном заводе опять забарахлили. Его позвали починить. Директор хотел вообще отозвать его из отпуска: "Возишься там с мелюзгой, а тут производство..." Старшина мог приехать с минуты на минуту, а у них драки, кровопролитие...

Всем стало страшно, даже Торпеда не посмел произнести обычное "бам".

18. БОЛЬШИНСТВО

Седой сидел, откинув голову, прижав к переносице платок, и шмыгал носом. Димо опустился на табуретку. Он старался взять себя в руки.

- Ты чего стоишь столбом? - прикрикнул он на Султана. Одна чурка оставалась незанятой.

- Где Стручок?

- На станции. Поезд встречает... - ответил кто-то. Оробевший Султан присел на краешек чурки.

- Кто первый ударил?

Молчание.

- Он меня оскорбил...

- Я спрашиваю: кто ударил первый?

- Я.

- Ну, так как? Что делать будем?

Вопрос, обращенный ко всем и ни к кому в отдельности. Вопрос, на который никто не ответил. Димо постукивал кулаком по ладони.

- Мне тут хулиганья не надо! А если вы и на корабле драку затеете - что будет? Все пойдем ко дну!

- Он все время задирался. Я больше не мог терпеть.

- Сможешь! Хоть ты и капитан, а устав один для всех.

"Не хватает ещё в философию удариться", - подумал Димо, а вслух сказал:

- Предлагаю разжаловать Капитана в рядового матроса на семь дней, а сейчас встань и попроси прощения у Седого.

- Не буду. - Капитан сказал негромко, но решительно. - Это он должен извиниться. Он меня оскорбил, а я - я только надавал ему за это.

- Не извинишься?

- Нет.

Димо вскипел:

- Предлагаю исключить Капитана из состава: команды за нарушение устава. Кто "за" - прошу поднять руку. Голосуем!

Капитан открыл было рот, но потупился и промолчал. Ребята, загипнотизированные гневом Димо, подняли руки. Еж, Чичо Пей, даже Мичман - он оперся локтем в колено, чтобы не было заметно, как дрожит рука. Седой поднял руку невысоко, как святые на иконах. Пират сначала помахивал рукой, словно хотел сказать "нет", но потом рука поднялась и застыла.

Капитан этого не видел. Он видел только поднятую руку Мичмана. Верный старый друг. Значит, все против него.

- Единогласно! - подытожил Димо.

Капитан встал, постоял секунду, словно ожидая: а вдруг что-нибудь изменится, вдруг все это ему только померещилось? Потом он медленно побрел к выходу.

- Нет, не единогласно! Я - "против"!

Ваню вскочил на ноги; теперь он возвышался надо всеми.

- Капитан, не уходи! - Каждое слово вырывалось с рыданием. - Какой же это корабль - без капитана!