Еврейская мудрость. Афоризмы, притчи, изречения - В. Черепенчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Упрашивал их Ханох уйти, пока не поздно. Но они не послушались его. Отвернулся от них Ханох и более не говорил с ними.
И вот налетела буря. Огненная колесница с конями огненными появилась в вихре – и вознесся Ханох на небо. Ходившие потом на поиски за последними провожавшими Ханоха людьми пришли на то место и видят: все пространство покрыто сплошным снегом и ледяными глыбами, и ни единого признака жизни незаметно кругом.
Сефер га-Агада. Сотворение мира и первые поколения
Истерзанное тело Авеля лежало в поле; кровью его были обрызганы кусты и камни. Верная собака его, овчарка, стерегла убитого, отгоняя хищных птиц и зверей. Полными ужаса глазами глядели Адам и Ева на убитого сына, не зная, что делать с этим похолодевшим, неподвижным телом. Недалеко от места лежал павший ворон. И вот, бывший тут другой ворон подумал: «Покажу этим людям, что следует сделать с трупом», – разгреб землю и закопал в ней мертвого товарища. Видя это, Адам и Ева вырыли могилу и похоронили Авеля.
Сефер га-Агада. Сотворение мира и первые поколения
Ежегодно в канун девятого ава, во все время пребывания народа в пустыне, Моисей объявлял по всему стану Израилеву:
– Выходите копать могилы! Выходите копать могилы!
И каждый израильтянин, выкопав себе могилу ложился в нее на ночь. По утрам выходил глашатай, провозглашавший:
– Живые, отделитесь от мертвых!
В живых оказывалось каждый раз меньше на пятнадцать тысяч человек. Так продолжалось до тех пор, пока умерших не насчитывалось шестьсот тысяч душ. В последний, сороковой год из могил встали все до единого. «Не произошла ли ошибка в счете дней?» – подумали они и легли в могилы также и на следующую ночь, но и на этот раз ни одного мертвого не оказалось, тем не менее они повторили то же самое и в ночь на одиннадцатое, и так еженощно, до пятнадцатого числа месяца ава. Когда же и на утро последнего дня встали все живыми, народ понял, что эта тяжелая кара Господня прекратилась навсегда, и этот день сделали праздником.
Сефер га-Агада. В пустыне
Человек старается заранее запасти все, что может понадобиться потом, даже не зная, успеет ли воспользоваться запасом. Тот, кто собирается в дальний путь, запасает в дорогу пищу. Так же нужно заботиться и о мире грядущем, который есть не что иное, как дальний путь. Запас или нет человек «пищу» – Всевышний все равно пришлет за ним Своего гонца в неизвестный час. Так что старайтесь раньше запастись «пищей в дальний путь»!
Орхот цадиким. Врата памяти
Тот, кто не уверен в своей памяти, должен больше стараться запоминать свои дела, чтобы избежать повторения своих ошибок. Один царь поступил так. Он что-то написал, дал записку своему слуге и сказал: «Давай мне ее всякий раз, когда увидишь меня в гневе». В записке было написано: «Прекрати гневаться! Ты всего лишь тленная плоть!» Это напоминало ему, что после смерти черви съедят его плоть, и останутся от него только черви и прах. А другому слуге царь приказал говорить, когда он повелит наказать кого-то плетьми: «Господин, вспомни про судный день! Так же и тебя будут бить огненными плетьми!»
Орхот цадиким. Врата забвения
Видя Моисея готовым к смерти, отверз Господь уста Свои, говоря:
– Кто же отныне встанет на защиту Израиля в час гнева Моего? Кто охранит на поле брани детей Моих? Кто станет испрашивать милосердия к ним, когда они согрешат передо Мною?
В это время явился ангел и сказал:
– Властитель мира! Моисей при жизни был Твой и после смерти Твой он.
Отвечал Господь притчей:
– Был у царя сын, который что ни день доводил отца до готовности убить его. Спасала сына от отцовского гнева мать его. Пришло время – мать умерла. Царь безутешно плакал.
– Государь наш, царь! Зачем ты так плачешь? – спрашивали царя слуги его.
Отвечал царь:
– Не только жену я оплакиваю; плачу о ней и плачу о сыне моем: многократно я в гневе готов был убить его, и каждый раз мать спасала его от руки моей.
– Так и Я, – сказал Господь, – не о Моисее только плачу Я, оплакиваю его и плачу о народе Израильском: ибо сколько раз огорчал Меня народ, вызывая гнев Мой, а Моисей заступался за него – и проходил гнев Мой.
Сефер га-Агада. В пустыне
Любовь божественная и земная
Наказание, в котором нет любви, не наказание.
Берешит раба
Как бы щедро человек ни был одарен, ему всегда чего-то не хватает. Даже лучшие из людей ощущают свое несовершенство. Мужчина и женщина стремятся друг к другу именно потому что в каждом из них есть то, чего нет у другого.
Эмиль Аюркгейм
Если в любви есть расчет, то она проходит, когда ей уже не на что рассчитывать. Бескорыстная любовь не пройдет никогда.
Пиркей авот
Лучше делать что-то по любви, чем из страха.
Талмуд. Coma
Когда у нас была любовь, нам не было тесно даже в самой узкой кровати. А теперь, когда любви нет, нам тесна даже самая широкая кровать.
Талмуд. Сангедрин
Сказал Господь народу Израильскому: «Дети мои, все вам дано Моей милостью. Чего же хочу от вас Я? Любите и уважайте друг друга; не грешите, не совершайте ни преступлений, ни других плохих дел; оставайтесь чисты и преданны».
Тана де-бейт Элиягу
Один ученик сказал Раву: «Во сне мне было сказано: „Как велико благо Твое, которое Ты хранишь для боящихся Тебя“». Другой сказал: «Во сне мне было сказано: „И возвеселятся все полагающиеся на Тебя, вечно ликовать будут, и покровительствовать будешь им, и радоваться будут Тебе любящие имя Твое“». Рава ответил им: «Хотя вы оба праведные ученые, но один из вас движим любовью, а другой – страхом».
Талмуд. Сота
Я нарцисс Саронский, лилия долин! Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами. Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей. Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.
Танах. Шир га-Ширим (Песни Песней)
И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идуменянок, Сидонянок, Хеттеянок, из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: «не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам»; к ним прилепился Соломон любовью. И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены его сердце его.
Танах. Мелахим А (Третья книга Царств)
Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других: голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон; глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве; щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру…
Танах. Шир га-Ширим (Песни Песней)
Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.
Танах. Шир га-Ширим (Песни Песней)
На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: «не видали ли вы того, которого любит душа моя?» Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его, доколе не привела его в дом матери моей и во внутренние комнаты родительницы моей. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.
Танах. Шир га-Ширим (Песни Песней)
О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза т вои голубиные под кудрями твоими; волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними; как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими; шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных; два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, пойду я на гору мирровую и на холм фимиама. Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!
