Научиться быть счастливым - Тал Бен-Шахар

Выполнять свои обещания и добиваться поставленных целей зачастую не так-то легко; для того чтобы новый порядок действий превратился в привычку и сделался ритуалом, нужно время — вот почему попытки что-то изменить в итоге обычно терпят поражение. Какие бы перемены мы ни затеяли — будь то начало регулярных занятий физкультурой, избавление от вредоносной привычки откладывать любое дело на потом или попытки проводить больше времени с семьей, — нам будет проще продержаться, имея поддержку со стороны других людей.

Кроме собственного комитета счастья можно поучаствовать и в чужом (а можно и объединиться в небольшую группу, в которой все будут друг у друга «членами комитета»). Если вы это сделаете, то будете помогать одновременно и себе, и другим. Ведь если кто-то будет отчитываться перед вами в своих махинациях со всеобщим эквивалентом и вам придется постоянно напоминать ему о необходимости заниматься чем-то таким, что служило бы для него источником смысла и наслаждения, вы тем самым косвенно укрепите свою решимость бороться за собственное счастье[60].

Часть II

Счастье в реальной жизни

6. Счастье в учении

Нет лучшей возможности для счастья, нежели учение.

Мой брат изучал психологию в Гарварде. Пока он не пошел учиться, он каждую свободную минуту хватался за книги по психологии и только о ней и говорил, писал и думал. Однако, став студентом, он ее возненавидел.

И подобные чувства отнюдь не редкость: большинство учеников и студентов терпеть не могут школьные и университетские занятия. Но тогда что же заставляет их посвящать так много времени учебе? Когда однажды я беседовал с братом о том, как несчастлив он был в университете, до меня вдруг дошло, что существуют две модели обучения, отражающие разные подходы к тому, как заставить учеников и студентов учиться: обучение по типу утопления и обучение по типу любовной игры.

Обучение по типу утопления — это наглядное свидетельство, во-первых, того, что стремление избавить себя от страданий — это могучая сила, побуждающая нас действовать; а во-вторых, того, что, избавившись от страданий, мы частенько путаем облегчение со счастьем. Человек, голову которого силой удерживают под водой, будет страдать от сильнейшего дискомфорта и всеми силами пытаться высвободиться. Если в последний момент его голову отпустят, он будет хватать ртом воздух и испытывать чувство опьяняющего облегчения.

Возможно, ситуация ученика, который терпеть не может школу, не столь драматична, но природа его мотивации — потребность избежать негативных последствий — точно такая же. На протяжении всего семестра студенты «утопают» в работе, которая не доставляет им ни малейшего удовольствия; ими движет лишь страх провалиться на экзамене. А когда семестр заканчивается и студентов выпускают на волю, где нет ни учебников, ни контрольных работ, ни экзаменов, они испытывают громадное чувство облегчения, которое в какой-то момент может восприниматься ими как счастье.

Этот пример, в котором вслед за страданием наступает облегчение, намертво врезается в наше сознание еще со времен начальной школы. Нетрудно понять, каким образом, даже не подозревая о существовании альтернативной модели, человек приходит к выводу, что участие в крысиных бегах — это и есть самая нормальная и привлекательная жизненная перспектива.

Однако существует еще и другая модель — обучение по типу любовной игры; в ее основе — принципиально иные представления о самом процессе обучения с учетом нашей потребности как в настоящем, так и в будущем благе. Те долгие прекрасные часы, на протяжении которых мы читаем, занимаемся исследованиями, размышляем, пишем, можно рассматривать как своего рода прелюдию. А затем наступает «эврика», когда на стыке знания и интуиции происходит мгновенный прорыв и мы внезапно находим решение проблемы — это похоже на оргазм. Как и в случае «утопления», в конце нас ждет желанная цель, но «любовная игра» позволяет попутно получить удовлетворение от всего того, чем мы занимаемся.

Каждый ученик или студент отчасти сам должен позаботиться о том, чтобы процесс обучения доставлял ему удовольствие, — этот момент личной ответственности особенно очевиден, когда речь идет о студентах колледжа и аспирантах, поскольку на данном этапе им предоставлено больше независимости. Однако к тому времени, когда студенты становятся достаточно зрелыми для того, чтобы взять всю ответственность за свою учебу на себя, большинство уже твердо усвоило идеал участника крысиных бегов. От родителей они научаются тому, что высокие оценки и призы — это и есть главная мера успеха и что их обязанность заключается в том, чтобы приносить домой табель успеваемости с отличными отметками, а не в том, чтобы любить учебу ради нее самой. Педагоги — родители и учителя, для которых действительно важно, чтобы их ребенок прожил счастливую жизнь, должны сначала сами поверить в то, что именно счастье и составляет главную ценность в жизни. Дети чрезвычайно восприимчивы к репликам, которые доходят до их ушей, и моментально усваивают догмы, исповедуемые их учителями, даже если эти догмы не высказаны вслух.

Со школьной скамьи нужно поддерживать в детях стремление избрать для себя такую жизненную стезю, которая будет для них источником смысла и наслаждения. Если школьник или студент мечтает стать социальным работником и не спешит взвешивать все «за» и «против» подобной карьеры, преподаватели должны его в этом поддержать — пусть даже им доподлинно известно, что в качестве менеджера по инвестициям он заработает во сто крат больше. Если ребенок хочет стать бизнесменом, то родители должны его в этом поддержать — пусть даже им всегда хотелось, чтобы он занимался политикой. Когда родители и учителя искренне убеждены в том, что всеобщим эквивалентом является счастье, такого рода линия поведения для них вполне естественна и логична[62].

Подумайте, кто у вас в школе был лучшим учителем. Что он или она делал или делала для того, чтобы заставить вас полюбить свой предмет?

Когда в школе больше упирают на успехи детей (которые вполне измеримы), вместо того чтобы прививать им любовь к учению (которую ничем не измеришь), это лишь укрепляет в учениках менталитет участников крысиных бегов и сдерживает их духовное развитие. Участник крысиных бегов достаточно быстро уясняет, что эмоциональное удовлетворение — это не так уж и важно по сравнению с какими-то иными критериями успеха, которые пользуются одобрением со стороны других людей и имеют в их глазах больший вес, что эмоции только мешают успеху и лучше всего их проигнорировать или подавить.

По иронии судьбы эмоции необходимы не только для счастья — без них невозможно достичь самого обычного материального успеха. Вот что пишет об этом Дэниел Гоулман в своей книге «Эмоциональный интеллект»: «Психологи единодушно утверждают, что показатель интеллекта (IQ) на 20 % определяет успех. Остальные 80 % успеха проистекают из других факторов, в том числе из того, что я называю эмоциональным интеллектом». Менталитет участника крысиных бегов — это прямая противоположность эмоционального интеллекта, а следовательно, он несовместим с нашим представлением о счастливой и успешной жизни.

Что же тогда могут сделать родители и учителя, чтобы помочь ученикам получать наслаждение от школьных занятий и вместе с тем хорошо успевать по школьным предметам? Как примирить между собой хорошие отметки и любовь к учению? В трудах психолога Михая Чиксентмихайи по теории «потока» мы можем почерпнуть массу интересных идей и рекомендаций по поводу того, как создать в школе и дома такую обстановку, которая была бы источником настоящего и будущего блага, наслаждения и смысла для наших детей.

Согласно Чиксентмихайи, поток — это такое состояние, когда человек погружен в переживания, которые сами по себе стоят всех денег, — состояние, в котором мы ощущаем свое единство с чем-то таким, в чем «действие и понимание слиты воедино»[63].

Всем знакомо ощущение, когда мы настолько поглощены чтением книги или написанием статьи, что не слышим, когда нас окликают по имени. Или, готовя еду, болтая с приятелем либо играя в баскетбол в соседнем парке, вдруг обнаруживаем, что прошло несколько часов, хотя казалось, что прошли минуты. Это и есть переживание «потока».

Когда мы пребываем в состоянии потока, мы ощущаем и высочайший духовный подъем, и пик производительности: мы и работаем, и получаем удовольствие на полную катушку. Спортсмены называют это «вторым дыханием». Вне зависимости от того, чем мы занимаемся в состоянии потока — гоняем мяч по двору, выпиливаем лобзиком по дереву, пишем стихотворение или зубрим материал к экзамену, — мы полностью поглощены своей деятельностью; ничто нас не отвлекает и не борется за наше внимание. Когда мы выкладываемся в работе на 100 %, то непременно растем, совершенствуемся и движемся семимильными шагами в будущее, где нас ждет наше предназначение.