Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке - Евгений Янович Сатановский

В Египте свержение военными в 1952-м короля Фару-ка I подвело черту под правлением потомков Мухаммеда Али, хедива Египта с 1805 года. В Северном Йемене Хамидаддины – короли и имамы зейдитов, правили Мутаваккилийским Королевством с 1948 по 1962 год, когда в результате военного переворота был свергнут вставший во главе династии Сейф-уль-Ислам Мухаммад аль-Бадр. Об этом сегодня и вспоминают хоуситы – зейдитские племена севера Йемена, захватившие на короткий период бо́льшую часть страны, с которыми без особого успеха сражается «Аравийская коалиция».

Попытка Великобритании отдать Сирию и Ирак под власть эмиров Мекки и халифов Хиджаза Хашимитов, которым Лондон покровительствовал, оттеснённым на север в ходе проигранной ими войны Саудидам, позволила тем удержать под контролем Сирию лишь один (!), 1920 год. В соседнем Ираке эта династия правила с 1920 по 1958 год, когда был свергнут и убит король Фейсал II.

Османские султаны правили Турцией – Великим Османским государством, или Высокой Портой, более 600 лет: с 1299 по 1922 год, до отречения Мехмеда VI (в 1923 году завершение истории турецкой монархии было официально оформлено республиканскими властями). И – надо отдать им должное, на протяжении этого периода завоевали не только весь Ближний Восток, кроме соседней Персии, но и огромные территории на Балканах и в Восточной Европе.

В Иране династия Пехлеви находились у власти в 1925–1979 годах, когда исламская революция покончила с властью шаха Мохаммеда Резы. В Афганистане власть династии Баракзай, с перерывами правившей страной с 1823 года, пресеклась в 1973, после свержения последнего афганского короля – Мухаммеда Захир-Шаха. Показательная тенденция развития, притом что последующие поколения во многих из этих стран зачастую вспоминали времена монархии с изрядной ностальгией…

Информация к размышлению. Магриб

Исламская Республика Мавритания в настоящее время играет роль главного плацдарма Ирана в Западной Африке, особенно существенную после конфликта Сенегала, Гамбии и Нигерии с Исламской Республикой Иран (ИРИ) из-за поставок иранского оружия оппозиционным группировкам этих стран. Укрепившись в Мавритании, Иран фактически «отбил» эту страну у Израиля, дипломатические отношения с которым были разорваны Нуакшотом, после чего Тегеран взял на себя строительство тех объектов, которые возводились в Мавритании Иерусалимом.

Побочным следствием стал разрыв дипломатических отношений с Ираном королевства Марокко под предлогом обострения отношений Ирана и… Бахрейна – задолго до поддержанных ИРИ антиправительственных выступлений бахрейнских шиитов. Сложные исторические отношения Марокко и Мавритании, которую на протяжении длительного времени в королевстве считали несправедливо отторгнутой французами марокканской провинцией, блокируя её прием в Лигу арабских государств, объясняют, почему укрепление позиций Ирана в Мавритании вызвало такую острую реакцию Рабата.

Кроме того, на решении о разрыве дипломатических отношений сказались связи Марокко с Западом, в первую очередь с Францией и США, а также суннитскими монархиями Персидского залива. Остаётся открытым вопрос, зачем Ирану понадобилась одна из самых бедных стран в регионе. Не исключено, что ответом на него является то, что протяжённое пустынное океанское побережье Мавритании с тихими портами: для Ирана – оптимальная «подскоковая база» на кратчайшем трансатлантическом пути к южноамериканскому континенту. Благо, с правительствами государств Латинской Америки, особенно левыми, с их традиционным антиамериканизмом, Исламскую Республику Иран связывают партнёрские отношения. По этому пути может быть перевезено всё что угодно, в том числе грузы, имеющие отношение к ядерной программе Ирана, либо запрещённая к ввозу в эту страну санкциями ООН военная техника. В своё время именно эти соображения легли в основу международного скандала вокруг таинственного похищения и освобождения российского лесовоза «Арктик Си».

Подписание «ядерной сделки» с Ираном летом 2015 года «Шестёркой» государств, которые вели эти переговоры, снизило опасения относительно ядерной угрозы со стороны Ирана стран Запада (но не Израиля и арабских монархий Залива), но не сняло вопроса о контроле Ирана над коммуникациями, в том числе обеспечивающими перемещение грузов, которые Тегеран не хотел бы афишировать.

Внутренние районы Мавритании (как и бо́льшая часть Сахары и Сахеля) сегодня являются тыловой базой «Аль-Каиды в странах исламского Магриба» (АКИМ), «Движения за единство и джихад Западной Африки» (ДЗЕДЗА) и других радикальных салафитских структур, в равной мере враждебных шиитскому Ирану и Западу. Возросшая после свержения ливийского лидера Муаммара Каддафи, традиционного врага «Аль-Каиды» и родственных ей структур, активность этих групп привела к их превращению в крупнейшую военную силу региона после получения с разграбленных ливийских военных складов тяжёлого вооружения и боеприпасов, включая переносные ракетные зенитные (ПЗРК) и противотанковые (ПТРК) комплексы общим числом свыше 10 тысяч единиц.

Последнее вызвало военные действия против исламистов мавританской армии, поддержанной странами НАТО, в первую очередь Францией и США. Причём на проведение операций такого рода, направленных против его противников, в число которых суннитские радикалы входят по определению, Иран закрывает глаза. В то же время Алжир, с его опытом борьбы с исламистами, как правило, выражает протест против присутствия западных военных в регионе, полагая это «проявлениями неоколониализма». Успешные операции против исламистских радикалов исключительно местными силами невозможно, так как уровень вооружения, находящегося под их контролем, превышает потенциал большинства африканских армий, включая вооружённые силы таких государств Сахеля, как Нигер, Мали и Чад. Военные действия в Мали, где сепаратисты-туареги, борющиеся за отделение от этой страны Азавада, и исламисты, демонстративно уничтожившие после захвата Тимбукту памятники исламской архитектуры, архивы и библиотеки мирового значения, так и не были побеждены правительственными войсками, продемонстрировали это.

Одна из беднейших стран арабского мира, Мавритания не вошла в полосу волнений, получивших название «Арабской весны», и внутренняя обстановка в этой стране по сравнению с Ливией, Ираком или Сирией сравнительно стабильна. Военный переворот, в результате которого бывший начальник Генштаба и командующий гвардией генерал ульд Азиз сверг правившего страной с 1984 года полковника ульд Тайю, незадолго да этого отправившего его в отставку, прошёл в 2008 году, став для местной элиты клапаном для «выпуска пара». Последующие события подтвердили доминирующую роль военных в управлении страной.

В то же время сохраняется высокая вероятность конфликтов между основным населением Мавритании – маврами и живущими в низовьях правобережья реки Сенегал африканскими племенами тукулер, сонинке и волоф, а также «белыми» и «чёрными» маврами, отношения между которыми сохраняют черты патриархального рабства. Впрочем, проблема рабов (или бывших рабов) чрезвычайно остра во многих странах арабского мира. В большинстве из них институт рабства в скрытом виде существовал при колониальной администрации, в бывших турецких провинциях открыто действовал до 20-х годов ХХ века, когда турок в Леванте сменили англичане и французы, а на Аравийском полуострове формально был отменён