Верная Богу, Царю и Отечеству - Ю. Рассулин

В этом же состоит главная причина того, почему «общество» не приняло, не могло потерпеть рядом с собой крестьянина Григория Распутина. Его личность, простые обычаи, замешанные на глубокой вере в Бога, преданности Русскому Царю, вековых традициях крестьянского быта, казались дикостью. Его крестьянская мудрость воспринималась как оскорбление их премудрости, премудрости века сего. Два этих мира оказались несовместимыми. Русского крестьянина смог понять и полюбить только Русский Царь и Русская Царица. Они оказались с ним одного, русского, духа. И за это на Них, Русских Венценосцев, обрушилась лавина ненависти тех, кто этот дух терпеть не мог, - та самая «либеральная интеллигенция», прогнившее, выродившееся «общество».

Теперь же, зная на примере Мясоедова, Сухомлинова, Горемыкина, каким образом и в угоду каким целям фабриковались обществом всевозможные небылицы, какую силу воздействия имели они на умы обывателя и к каким страшным последствиям могли привести, вплоть до казни ни в чем не повинного человека или осуждения честного, преданного Царю и Отечеству генерала, попытаемся понять смысл той, связанной с именем Григория Распутина, истории, которая развивалась при деятельном участии генерала Джунковского.

Касаясь жизни Григория Ефимовича в Петербурге по возвращении из Сибири, когда после перенесенного им тяжелейшего ранения только милость Божия избавила его от смерти, А.И. Спиридович говорит, что в нем произошли две перемены. «Во-первых, разными дельцами от банковских директоров до мелких спекулянтов он был вовлечен в проведение предприятий, связанных с войной, а во-вторых, он стал пить и безобразничать в публичных местах, чего раньше с ним не случалось». Свою мысль, что раньше, т.е. до войны и до ранения, Григорий Ефимович «не пил» и «не безобразничал», жандармский генерал Спиридович, который по роду службы располагал всей информацией обо всех, высказывает дважды в своих мемуарах. Таким образом, все обвинения в адрес Григория Распутина относительно образа его жизни могут быть отнесены только к двум последним годам его жизни.

Но насколько справедливы и эти обвинения, рассмотрим на примере истории, произошедшей с ним в ресторане «Яр». Хотя все, что произошло, подробно разобрано в трудах Олега Платонова, не будет лишним еще раз коснуться этого случая. Подробности происшествия хорошо известны. Суть общепринятой версии можно выразить одной фразой: Распутин, напившись в ресторане «Яр», вел себя крайне непристойно и проч. Министр Внутренних Дел Маклаков и особенно, как свидетельствует Спиридович, генерал Джунковский попытались придать этому делу политическую окраску, посоветовав Московскому градоначальнику генералу свиты Его Величества Адрианову доложить произошедшее лично Государю. Но генерал Спиридович, а вслед за ним и генерал Воейков выразили свое недоумение, отсоветовали Адрианову делать доклад, и тот вернулся в Москву. Однако о случившемся все-таки было доложено Государю министром Маклаковым. Государь вызвал Распутина и после разговора с ним повелел ехать в Покровское.

Генерал Джунковский состоял в свите Государя и занимал в правительстве пост начальника полиции, был командиром корпуса жандармов, охранял Государя при его следовании по железным дорогам. При этом он оставался, как свидетельствует Спиридович, «москвичом», т.е. по своим симпатиям принадлежал к кругу Великой княгини Елизаветы Феодоровны, где, как известно, были очень сильны настроения против Распутина. Эти настроения как нельзя лучше соответствовали взглядам бывшей в оппозиции к верховной власти «общественности». В угоду этим настроениям генерал Джунковский решился выступить против Распутина в связи с историей в ресторане «Яр». Воспользовавшись правом делать Государю доклад по вопросам службы его ведомства, он 4 августа 1915 года доложил Государю все, что он считал нужным и что ему было известно о Распутине. Государь был крайне рассержен услышанным, вызвал Распутина и вновь, как и несколько месяцев назад после доклада Маклакова, приказал ему отбыть на родину. 5 августа Григорий Ефимович выехал в Покровское.

Однако все, что было сообщено Джунковским, не нашло подтверждение при негласной проверке сообщенных Джунковским сведений. Для этого в Москву был послан по поручению Государыни флигель-адъютант Саблин, а также по просьбе Анны Александровны сенатор Белецкий. «Стали собирать справки. Уволенный Московский градоначальник Адрианов сообщил оправдывающие Старца сведения».55 Адрианов заявлял, «что в знаменитом апрельском скандале у Яра Распутин ничего не делал и был оклеветан».56 Это же подтвердил и бывший градоначальник Юсупов. Если никаких компрометирующих Царя и Царицу фактов не подтвердилось, то посещение «Яра» было частным делом Распутина. Ничего предосудительного в этом не было. Но из этого посещения раздули историю, грязную историю, которая, как выяснилось, оказалась ловко сплетенной все теми же кругами «общественности» интригой, целью которой было подорвать авторитет верховной власти Русского Царя. Как и в случае с Мясоедовым, а затем с Сухомлиновым, в основе всего была злобная одержимость, подлость и ложь со стороны устроителей и заказчиков этого дела, а также глупость и болезненное ослепление со стороны тех, кто во все это с легкостью верил и безответственно распространял.

Наши выводы не претендуют на оригинальность, поскольку эта тема уже разобрана писателем Олегом Платоновым. Но православному русскому патриоту почему-то не хотят верить, его выводы серьезно не воспринимаются оппонентами, а сам он, как историк, обвиняется в неосновательности. Что ж, может быть, больше доверия вызовет мнение, раздающееся в противоположном по духу и по отношению к русской истории лагере? Чтобы покончить с волнующим многих вопросом о взаимоотношениях Григория Распутина с женщинами, приведем мнение тех, кого слишком остро интересует этот вопрос сегодня. Главным экспертом здесь выступает писатель Эдвард Радзинский. Не будем подробно разбирать его творчество. В Промысле Божьем и ему отведено определенное место в раскрытии правды. Укажем лишь на те выводы, которые сделаны на страницах газеты «Совершенно секретно» после прочтения книги Радзинского о Распутине. Считается, что эта книга написана на основе материалов «секретного архива Чрезвычайной Следственной Комиссии». Известно, что этот архив, который помимо следственных документов включает лжедневник, приписываемый Распутину, был вручен именитому писателю дирижером Ростроповичем. Ростропович же приобрел эти материалы на аукционе Сотбис.

Газета вынуждена констатировать, что материалы Следственной Комиссии, приведенные в книге Радзинского, не дают никаких оснований для обвинения Григория Распутина в развратной жизни. Ни одна из женщин, допрошенных комиссией, не призналась в связи с Распутиным. «Сексуальную близость категорически отрицали: певица Вера Варварова, «кокотка» Шейла Лунц, «проститутка» Трегубова, вдова казачьего есаула Воскобойникова. Более того, для Трегубовой было неприятной неожиданностью узнать от следователя, что она - женщина легкого поведения. Сексуальную связь со старцем отрицали и Лохтина, Головина, Ден, Вырубова… К слову, и другие женщины, близко знавшие старца - писательницы Жуковская и Джанумова, певица Белинг, княгини Шаховская, Сана и Долгорукова, - также отрицали близкие с ним отношения». Газета констатирует, что в секретном досье Распутина Радзинскому удалось разыскать только два документальных свидетельства, бросающих тень на Григория Распутина. Не будем копаться в приводимом газетой доказательстве того, что одно из них липа. Остановимся на втором, поскольку оно широко используется противниками Распутина в качестве доказательства его недостойного поведения.