Верная Богу, Царю и Отечеству - Ю. Рассулин

И что же Великий князь Николай Николаевич? После длительного размышления (ему потребовалось два дня, чтобы дать ответ) Великий князь отказался от сделанного ему предложения. Но что его остановило? Может быть, преданность Государю, своему долгу, может быть, честь и достоинство русского дворянина, может быть, данная перед Богом присяга в верности Царю и Отечеству? Или, быть может, он вспомнил о страшной клятве русского народа 1613 года, о законах Российской Империи, четко определяющих порядок передачи Верховной Царской власти в мужской линии по праву первородства? Оказывается, нет. Его остановила боязнь того, что мужик и армия не поймут насильственной смены Царя.

Кто-то возразит, что это наговор. Спиридович неправильно трактовал поведение князя, который был именно всегда предан Верховной власти Помазанника Божьего. Предан? Тогда почему он не арестовал изменника Хатисова тут же на месте, почему он не расправился с ним по законам военного времени - так, как он беспощадно расправился с подполковником Мясоедовым? Почему он, наконец, не известил о готовящемся заговоре Государя и министра Внутренних Дел? Хатисов с замиранием сердца наблюдал за пальцами Великого князя, которыми он барабанил возле кнопки вызова охраны. Но Великий князь так и не нажал на кнопку, не вызвал охрану и не арестовал Хатисова. Да он и не собирался этого делать. В этом его нервном движении была всего лишь поза. Подводя итог тому, что произошло, Спиридович пишет: «Зарождающаяся измена монарху, да еще Верховному главнокомандующему, во время войны, в поведении Великого князя была налицо уже в тот момент. В дальнейшем она претворится в реальное действие ровно через два месяца, подтолкнет на измену еще некоторых главнокомандующих армиями и сыграет главную роль в решении императора Николая II отречься от престола».49

Бог Судия Великому князю. Не все так просто и однозначно в судьбе каждого человека. По стечению обстоятельств, которыми управляет Бог, духовным отцом Анны Танеевой после принятия ею монашеского пострига стал духовник Великого князя иеросхимонах Ефрем. О. Ефрем много лет ежедневно служил литургию на Валааме в Смоленском скиту, где он жил отшельником. Известно, что скит был построен на деньги Великого князя Николая Николаевича по собственному проекту его брата Великого князя Петра Николаевича. Николай Николаевич желал, чтобы в скиту шла непрерывная молитва за русских воинов, сложивших свои головы на полях Германской войны за Бога, Царя и Отечество. Бог сторицею воздаст за всякую правду. Государь всех простил. Но брошенный князем вызов Русскому Самодержцу остался без ответа. Сам Государь уже не сможет удовлетворить его. Это обязаны сделать те, кто сегодня считает себя царским слугой. В истории царствования Николая II не должно оставаться недосказанных мест, а память о наших последних Венценосцах должна быть чиста, не запятнана грязными наветами, от кого бы и в каком бы виде они ни исходили.

Раскрытый эпизод еще раз объясняет, что курс на «общественность» не мог принести ожидаемой пользы в силу того, что был рассчитан Государем на созидательный труд со стороны всех чиновников. Цели же последних оказались обратными: не созидание, а сознательное разрушение всех начинаний Государя было их заботой.

Следующим ходом либерально настроенных министров, действующих с оглядкой на «прогрессивные» круги Думы («общественность»), явилось то, что они стали добиваться ухода мудрого и преданного Государю Горемыкина с поста премьер-министра…

Генерал Джунковский.

Принятое в Москве постановление заставило по-новому отнестись к слухам о заточении Государыни Александры Феодоровны в монастырь. Слухи эти шли опять же из окружения Великого князя Николая Николаевича. Близкий к князю Начальник походной канцелярии Его Величества князь В. Орлов рассказал об этом лейб-хирургу Федорову, который, в свою очередь, поведал об этом генералу свиты Его Величества Дубенскому, а тот - генералу Спиридовичу. Об этих слухах стало известно Императрице и даже Великим княжнам, которые плакали по этому поводу, боясь, что дядя Николаша заключит мама в монастырь. Ситуация заставляла отнестись к этим слухам со всей серьезностью. Дворцовый Комендант генерал Воейков и его подчиненные были начеку и сделали все от них зависящее, чтобы предотвратить возможный дворцовый переворот. Прежде всего, под контроль был взят начальник походной канцелярии Его Величества князь Орлов, в числе подозреваемых оказался офицер свиты Его Величества полковник Дрентельн, а также генерал Джунковский.

15 августа 1915 г. через нового министра Внутренних дел князя Щербатова, сменившего Маклакова, генерал Джунковский получил письмо с приказом Государя немедленно уволить его, генерала Джунковского, от всех занимаемых им должностей. По мнению князя Щербатова, которое передает Спиридович, увольнение было связано с тем, что в прессу просочились сведения, содержащиеся в докладе Джунковского о Распутине, вплоть до тождественности отдельных фраз. Значит, Джунковский в угоду «общественности» позволил себе разгласить сведения сугубо должностного характера, тем самым еще раз причинил боль и нанес оскорбление Их Величествам. Сам же Спиридович считает, что увольнение было вызвано еще и тем, что «от генерала Джунковского Государь никогда не слышал предостережения о том, что готовится заговор. Не считал ли Государь (а Царица, наверное, считала) это молчание странным, если не подозрительным со стороны того, кто по должности должен был бы первым знать об этом и доложить Его Величеству».50

По мнению Спиридовича, на посту товарища министра Внутренних Дел генерал Джунковский боролся больше с корпусом жандармов, чем с надвигающейся революцией. Отставке Джунковского предшествовал приезд Государыни в Москву, который прошел без подобающей встречи, как будто бы в Москву прибыла не Царица, а частное лицо. За организацию поездки и встречи отвечал Джунковский. Визит Государыни был холодно воспринят московским обществом. Чувствовалось раздражение присутствием рядом с ней Анны Вырубовой. Как считает генерал Спиридович, у многих вызывало раздражение даже то, что Государыня носила костюм сестры милосердия. И это приписывали влиянию Вырубовой - якобы это она советовала Царице его надевать.51

Московское общество погрязло в сплетнях и дрязгах, выражая свое неудовольствие по всем вопросам: и министр Маклаков плох, и зачем Вырубова в свите Государыни, и то плохо, и это плохо, и все это «бросало тень на Императрицу» и «вредило Государю в Москве». «На Императрицу все эти сплетни и дрязги, принявшие в Москве мелочный, провинциальный характер, производили самое нехорошее впечатление. Между сестрами были разговоры, выявлявшие большие различия их взглядов. Царица чувствовала себя нездоровой».52