Завтра будет завтра - Кимберли Рей

– Тогда давайте обсудим этот вопрос позже. Вы хорошенько подумаете и скажете мне свой ответ, как только будете готовы. Договорились?

Кэролайн кивнула. Дэвид остановил машину у ограды кладбища и открыл для Кэролайн дверцу. Она благодарно улыбнулась и поспешила к скромному надгробию в глубине кладбища. Там Кэролайн пробыла недолго, а когда вернулась, на лице ее была улыбка вместо привычных для Дэвида слез.

– Знаете, – доверительно сказала она Дэвиду, как только села в кресло, – общение со Стенли и Эрикой вернуло меня к жизни. Нет, даже подарило мне новую жизнь. Я никогда не носила таких вот платьев и даже представить не могла, что через месяц после смерти отца влюблюсь, словно девчонка.

– Вам очень идут яркие цвета и счастливая улыбка.

– Спасибо, – поблагодарила его Кэролайн и одарила еще одной ослепительной улыбкой. – Наверное, папа сейчас радуется. Он часто намекал мне, что возле него есть замечательный человек, который мне обязательно понравится. Мне кажется, он говорил о Стенли. А как вы думаете, Дэвид?

На этот раз Дэвиду пришлось призвать все свое самообладание, чтобы продолжить как ни в чем не бывало вести машину. Больше всего он боялся, что не справится с управлением. После их смерти Стенли уже без всяких помех сможет выжать клинику до капли, словно апельсин.

– Я ничего не могу сказать по этому поводу. Мы с мистером Сотбери никогда не обсуждали вашу личную жизнь. Хотя о вас разговаривали часто. Но я думаю, мистер Сотбери был бы очень рад видеть вас такой красивой и счастливой. Больше всего на свете он хотел, чтобы вы были счастливы.

– Да, я знаю.

Больше до самой клиники они не сказали друг другу ни слова. Каждый думал о своем, и если Кэролайн улыбалась, то Дэвид был серьезен.

Когда Дэвид остановил машину у ворот клиники, Кэролайн повернула к нему сияющее лицо и счастливо сказала:

– Теперь у меня будет совсем другая жизнь! У меня появился друг, появилась подруга и есть любимый человек. Ну по крайней мере, я думаю, что люблю его. Как жаль, что все это обрести мне удалось только после смерти папы.

– Я очень рад за вас, Кэролайн.

Если бы только Кэролайн не была сейчас так сосредоточена на своих переживаниях, она бы, несомненно, уловила в голосе Дэвида разочарование и тоску. Но вместо того, чтобы насторожиться, Кэролайн улыбнулась ему и вышла из машины. Легкой, летящей походкой она направилась к центральному входу и вскоре исчезла за массивными дверями.

Дэвид выждал еще пять минут и пошел за ней следом. Он уже успел придумать, что скажет, если вдруг столкнется с Кэролайн где-нибудь в коридорах клиники. Но вообще-то он надеялся, что Кэролайн плотно засядет в своем кабинете в очередном раунде борьбы с бумагами.

К тому же Дэвиду ничего в административном корпусе не было нужно. Он хотел поговорить в первую очередь с рядовым персоналом. Кто знает все обо всех, как не низшее звено? В данном случае – медсестры.

Молодую Бекки Страйс он нашел пересчитывающей какие-то полотенца или пеленки – это Дэвиду было неинтересно. Он замер в дверях, прислонившись к косяку. Дэвид понимал, что на фоне освещенной двери его фигура будет выглядеть очень эффектно, на что и рассчитывал.

О любвеобильности Бекки Страйс ходили легенды. Каждый ее роман обсуждался, как новая серия мексиканского сериала. Кто должен знать обо всем странном, что только может происходить в клинике, как не она? К тому же Дэвид мог не только пригрозить ей, но и очаровать, а он всегда предпочитал общаться с людьми, расположенными к нему.

– Ой! – воскликнула хорошенькая Бекки и поднесла ручку к лицу. Она тряхнула белокурыми кудрями и несколько раз хлопнула длиннущими ресницами, обрамлявшими огромные голубые глаза.

У нее глаза, как у куклы, а ведь тоже голубого цвета. Но у Кэролайн в них осмысленное выражение, и сразу же видно, что Кэролайн улыбается гораздо реже, подумал Дэвид и постарался прогнать эти мысли. Он пришел сюда не для того, чтобы сравнивать двух девушек.

– Извините, что я испугал вас, Бекки.

– Ничего страшного, мистер Гриффин. – Медсестра махнула рукой. – Просто я задумалась и не заметила, как вы вошли.

Дэвиду импонировала кандидатура Бекки еще и потому, что они были лично знакомы.

– Как вы думаете, Бекки, зачем я пришел к вам?

– А вы пришли ко мне?

– Разве здесь есть еще кто-нибудь?

Эта милая беседа начала раздражать Дэвида, ведь он хотел еще просмотреть записи в журналах учета. Но он держал себя в руках.

Бекки глупо захихикала, опустила глазки долу и старательно покрылась румянцем.

– У меня есть к вам несколько вопросов, Бекки.

– Вот как? Я надеюсь, хотя бы один из них – что я делаю сегодня вечером.

– Хорошее предположение. – Дэвид одобрительно кивнул. – Но давайте-ка сначала о деле. Присядем?

Он указал рукой на коробку с одноразовыми простынями. Бекки грациозно на нее опустилась, Дэвид примостился рядом. Было очень неудобно сидеть, да и хихиканье Бекки раздражало, но Дэвид терпел. Он только надеялся, что Бекки не хватит ума понять, к чему его расспросы.

– Вы же знаете, что я теперь юрист мисс Сотбери?

– Конечно, у нас все только о ней и говорят. О ней и о мистере Берне, – не преминула добавить Бекки.

– Да-да, она мне рассказывала. И что вы думаете об этой паре? Я спрашиваю не потому, что мне очень хочется узнать последние сплетни, просто мисс Сотбери моя клиентка, и я не могу позволить обидеть ее.

– А может быть, вы хотели бы соперничать с доктором Берном, а, мистер Гриффин?

– От такой проницательной девушки сложны скрыть что бы то ни было! – Дэвид развел руками. Он и правда был поражен тем, как быстро Бекки раскусила его. Дэвиду оставалось списать эту проницательность на большой личный опыт Бекки.

– И что вы хотели узнать?

– Вам ничего не кажется странным в работе клиники в последнее время? – в лоб спросил Дэвид.

– Разве что непостоянство доктора Берна.

– Вы имеете в виду его романы?

– О нет, я имею в виду несколько счетов клиники, на которые наши пациенты переводят деньги.

– Какие несколько счетов? – Дэвид был поражен открывшейся новостью.

– Не поймите меня неправильно, но по роду моей деятельности мне часто приходится присутствовать при разговорах докторов и пациентов. Медсестер редко замечают, мы и должны работать так, словно нас нет, но ведь нельзя залепить уши воском, иначе не услышишь, когда тебя позовет пациент! – Бекки усмехнулась. – Так вот, один раз я помогала доктору Берну во время обхода. И одной женщине он рассказывал о том, что деньги за первую попытку экстракорпорального оплодотворения она должна будет перечислить на этот счет, а вот за последующие – на другой. Он дал женщине бумажку с этим счетом. А пациентка ее потеряла.