Завтра будет завтра - Кимберли Рей

Ровно в семь тридцать Дэвид позвонил в дверь Бекки. Дверь распахнулась сразу же, и Дэвид вошел в небольшую, но чистую и светлую квартиру. Содомом и Гоморрой здесь и не пахло вопреки уверениям сплетников клиники.

Бекки была одета просто и со вкусом и явно волновалась, встречая Дэвида.

– У вас очень мило, – вручив цветы, сделал хозяйке комплимент Дэвид.

– Спасибо, – Бекки немного смутилась. – Вот то, ради чего вы пришли ко мне.

Она протянула Дэвиду небольшой клочок бумаги, на котором странно знакомым почерком были написаны реквизиты банковского счета.

– Эту бумагу доктор Берн отдал женщине, о которой я вам говорила. Ко всему прочему он собственноручно написал ее. Я видела.

Дэвид и сам видел почерк Стенли и с уверенностью мог сказать, что записка написана его рукой. Теперь картинка окончательно выстроилась у него в голове. Версия Дэвида подтвердилась, и оставалось только рассказать обо всем Кэролайн. Только сейчас Дэвид понял, что это-то и будет самым сложным.

– Вы думаете о том, как будете завтра говорить с мисс Сотбери? – вновь прочитала его мысли Бекки.

– Нет, я думаю о том, что сегодня мне предстоит приятный вечер в обществе очаровательной девушки.

Конечно, Бекки понимала, что Дэвид лжет и что это свидание будет первым и последним, но ей очень хотелось хотя бы на несколько часов представить, будто и с ней рядом есть надежный человек, на которого можно опереться.

К некоторому удивлению Дэвида, вечер прошел приятно. Манеры Бекки были безукоризненны, она была весела, мила и в меру говорлива. Они много танцевали и смеялись. Но ни разу за весь вечер Дэвид не почувствовал желания обнять Бекки или поцеловать ее.

Только когда он высадил Бекки у ее дома и пожелал спокойной ночи, Дэвид понял, что Кэролайн прочно заняла его сердце и никто, даже самая очаровательная девушка на свете, не сможет ее оттуда выжить.

То, что не смогла сделать Бекки, сделаю я сам! – с ужасом думал Дэвид, набирая вечером телефон Кэролайн. Если я ей прямо скажу о том, что Стенли мерзавец и вор, она возненавидит меня на всю жизнь. Но и не сказать этого я не могу.

Когда Кэролайн наконец подняла трубку, уверенность Дэвида в собственной правоте почти испарилась.

– Добрый вечер, Кэролайн, – поздоровался он.

– Ой, Дэвид, как хорошо, что вы позвонили! Я звонила вам, но вас не было дома. Я хотела сказать, что завтра не нужно за мной заезжать. Меня заберет Стенли. Он сказал, что хотел бы навестить могилу моего отца.

– Очень мило с его стороны, – холодно заметил Дэвид. – Спасибо, что предупредили. Но я хотел бы встретиться с вами завтра. Это очень важно, Кэролайн.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила она.

– Это не телефонный разговор. Дело касается клиники.

– Тогда давайте завтра встретимся в моем кабинете в одиннадцать. Раз дело касается клиники, Стенли должен это услышать. Думаю, он сможет со всем справиться.

– Не сомневаюсь в этом.

Кэролайн не расслышала горькую иронию в голосе Дэвида.

– Тогда до завтра! – попрощалась она.

– До завтра, – еле слышно отозвался Дэвид и положил трубку. У него было ощущение, будто он затягивает веревку на собственной шее.

У меня просто нет другого выхода! – подумал Дэвид и с силой ударил кулаком по стене, но тут же устыдился этого всплеска эмоций. Он должен оставаться завтра беспристрастным и уверенным в себе, если действительно хочет освободить клинику имени доктора Дэйва Сотбери от нечистоплотных сотрудников. И если хочет уберечь Кэролайн от страшного разочарования. Он лишь мог надеяться, что это не настоящая любовь, а обычная влюбленность молодой девушки, впервые встретившейся с настоящим ловеласом.

А ведь на месте Стенли мог бы быть я, понял Дэвид. Что мне стоило хоть раз обнять Кэролайн, когда мы сидели вечерами у нее дома перед камином? Или поцеловать в тот вечер, когда она тянулась хоть к кому-нибудь в поисках тепла. Нет ничего удивительного в том, что она легко поддалась очарованию Стенли, ведь после смерти мистера Сотбери она была ужасающе одинока, а он пообещал наполнить ее жизнь новыми впечатлениями. Он пообещал ей то, что побоялся дать я. Имею ли я право после этого чувствовать себя обиженным или, хуже того, униженным? Я сам упустил свое счастье, а завтра убью последнюю надежду.

Дэвид тяжело опустился на диван и запустил пальцы в густые волосы. Он сидел так почти полчаса, но выхода из лабиринта своих чувств не нашел. Почти в двенадцать вечера Дэвид потянулся за телефоном, чтобы позвонить шефу полиции Арнольду Маккалистеру, своему хорошему приятелю. Он только надеялся, что Эрни, и особенно его жена, простят этот поздний звонок. Но Дэвид должен был довести начатое до конца, иначе зачем вообще было браться за все это?

– Привет, Эрни, – поздоровался он с приятелем, – извини, что я так поздно, тут появились особые обстоятельства. Кажется, тебе завтра придется кое-кого арестовать.

6

Этим утром Кэролайн проспала, наверное, впервые в жизни. Она проснулась от того, что Стенли сигналил под окнами ее дома. Кэролайн сразу же схватила телефон и набрала номер Стенли, поскольку не решилась выйти к нему заспанной, со спутанными волосами.

– Стенли, я проспала! – обреченно ожидая скорой расправы, сообщила Кэролайн.

– Везет тебе! – В голосе Стенли она услышала зависть. – А я всегда просыпался минут за пятнадцать до звонка будильника. Ты сможешь добраться сама до клиники?

– Я все же выросла в Ноттингеме!

– Тогда встретимся там. Я зайду к тебе, как только появится минутка. До встречи!

– Ой, подожди! – Кэролайн вспомнила, что Дэвид вчера просил ее о встрече, но Стенли уже положил трубку. Перезванивать Кэролайн не хотелось, и она решила, что просто без пятнадцати одиннадцать она зайдет к Стенли и позовет его в свой кабинет.

Как только все решилось, Кэролайн потянулась в постели, посмотрела на часы и решила еще немного поваляться в кровати. Раз уж она все равно опоздала…

Во второй раз Кэролайн проснулась почти в десять. Ее как ветром сдуло с кровати, и она бросилась в ванную комнату, чтобы каким-то чудесным образом за пять минут привести себя в порядок. Конечно, у нее сегодня не было времени уложить волосы и накраситься, но это практически не волновало Кэролайн. Да, приятно ловить на себе восторженные взгляды мужчин, и особенно Стенли, однако Кэролайн давно для себя решила, что не это главное в жизни. Гораздо хуже ей было от мысли, что сегодня она не успеет навестить отца.

Хотя, может быть, это и к лучшему? – вдруг подумала Кэролайн и застыла с расческой в руках, пораженная этой мыслью. Разве то, что сейчас лежит в земле, мой папа? Имеют ли хоть какой-то смысл эти посещения кладбища, если душа его уже далеко? А может быть, наоборот, рядом со мной? В любом случае, мне пора бы уже осознать, что тело и душа его никак не связаны. Думаю, папа не обидится, если я стану приходить на его могилу реже.