Египетская ночь - Софи Уэстон

– Я вас не понимаю, – вдруг выпалила она, запаниковав.

Он задумался.

– Вы можете попробовать задавать вопросы.

– Вопросы? О чем?

Эмир театрально возвел глаза к потолку.

– Обо мне, – раздраженно бросил он. – Вы ничего не хотите обо мне узнать?

– Я знаю о вас все, – сухо ответила Лео.

– Значит, вы наводили обо мне справки, – убежденно сказал он.

– Нет, я ничего ни у кого не спрашивала.

– Тогда вы ничего обо мне не знаете.

Лео одарила Эмира своей самой сладкой улыбкой.

– Ну, скажем, я знаю все, что мне нужно знать. Вы сами разложили все по полочкам.

– Я? – удивился он.

– «Пойдем со мной в Касбах», помните?

Его эссе!

– Именно это заставило вас согласиться на помолвку с Саймоном Хартли?

Лео заскрежетала зубами.

– Почему вы считаете, что оказываете такое огромное влияние на мои поступки? Вы ничего для меня не значите.

Она ждала, что Эмир разозлится, но он, наоборот, развеселился. Не наигранно, а по-настоящему. Лео с глубоким презрением посмотрела на него. Он громко рассмеялся.

– Докажите.

– Думаю, мне пора, – стушевавшись, выдавила девушка.

– А кофе?

– Я…

– Весьма мудро, – спокойно согласился Эмир. – Особенно если вам кажется, что вы всего этого больше не вынесете.

– Я могу вынести все, что вы можете выкинуть, – бесстрастно сообщила она.

Эмир запрокинул голову и оглушительно расхохотался, Лео беспомощно посмотрела на него.

– Вы, – едва выговорил он, когда наконец совладал со смехом, – восхитительны. Вы просто искушение.

Лео была потрясена. Никто никогда не называл ее искушением. Она поежилась, кутаясь в шарф, чтобы скрыть декольте, и, не поднимая глаз, спросила:

– Если я выпью с вами кофе, вы вызовете мне маш и ну?

– Да, если вы все еще будете настаивать.

– Тогда давайте пить кофе.

Эмир вызвал слугу.

– Кофе в оранжерею, – распорядился шейх. И не отрывая глаз от Лео, низким голосом добавил: – Ты мне больше не понадобишься этой ночью.

Слуга не в первый раз получал от Эмира подобные указания. Лицо его осталось невозмутимым.

– Конечно, Ваше Превосходительство. Не желаете ли поговорить с мистером Фарахом?

– Нет, – ответил Эмир и встал, протягивая Лео руку. – Пойдемте посмотрим, о каких растениях мы еще не говорили.

Она нерешительно встала и поплелась вслед за ним, демонстративно проигнорировав его руку. Главное – не врезаться в мебель, невесело вспомнила Лео.

Оранжерея протянулась вдоль всего роскошного здания. Ее окна тоже выходили в сад. Огоньки освещали пальмы, виноградные лозы и ветки жасмина. По одной стене струилась вода. Губы Лео невольно расплылись в улыбке.

– Вам нравится, не так ли? – самодовольно улыбнулся Эмир. – Мне начинает казаться, что ботаника – это единственное, что вас волнует.

Взбешенная, Лео резко повернулась и врезалась-таки в слугу, который бесшумно следовал за ней с кофе. Он удержал равновесие, но поднос опрокинулся, и содержимое кофейника вылилось на платье Лео. От неожиданности она взвизгнула и, проклиная себя, закрыла глаза.

Эмир осторожно стянул с Лео мокрый шарф и носовым платком смахнул остывающие капельки с ее платья. Он проделал это совершенно равнодушно. Лео опомнилась и сердито сузила глаза, осознав, что воспринимает его прикосновения совсем не безразлично.

– Все впиталось в ткань, – раздраженно объяснил Эмир. – Нужно что-то делать. – И тут ему пришла в голову счастливая мысль. – Пойдемте.

Они поднялись по лестнице к двойным дверям, которые, как покачалось Лео, вели в кладовку. Лео засомневалась, стоит ли входить сюда, но Эмир осторожно втолкнул ее внутрь. Таинственное помещение, разумеется, оказалось не кладовкой, а спальней. Самой роскошной спальней из всех, в которых когда-либо бывала Лео. Она ошарашенно озиралась. Это напоминало королевский салон эпохи Ренессанса. Сводчатый потолок опирался на резные колонны. Шикарные парчовые шторы обрамляли высокие окна. На одной стене красовалась картина, на которой была изображена охота в пустыне. Напротив стояла роскошная кушетка, оформленная по-королевски – в голубых тонах, с мягкими подушками.

И кровать. Лео задохнулась, увидев ее. Эта кровать пугала. Она была большой, низкой и богато украшенной: черное дерево сочеталось с позолотой и приятно контрастировало с покрывалом, которое, без сомнения, было расшито золотыми нитями.

– Очень скромно, – пробормотала Лео первое, что пришло ей в голову.

– Изготовлено по проекту моего дяди, министра культуры. Жаль, что вы не оценили его вкус, – с улыбкой произнес Эмир и указал на кушетку. – Снимите мокрое платье и садитесь. Я попробую подыскать что-нибудь из одежды.

Он исчез за дверью у одной из колонн. Лео, не смущаясь, сняла платье и села на кушетку, прижимая к телу намокшую ткань. По неосторожности она испачкала одну из подушек, к тому же та упала на пол. Лео Грум вызывает разрушения везде, куда бы ни ступила ее неуклюжая нога. Маленькая неприятность с подушкой оказалась последней каплей. Слезы потекли ручьем.

Не вовремя вернулся Эмир с пижамой в руке.

– Что случилось? – проникновенно спросил он.

– Я испортила вашу подушку… Я…

Эмир подошел к ней, опустился на колено и стал вытирать платком ее слезы.

– Вы плачете из-за подушки? – недоверчиво спросил он.

– Я все порчу, – ответила Лео. – И всегда портила. Я неуклюжая. Я ломаю вещи, я врезаюсь в них и выливаю на себя кофе…

– Я рад, что так получилось, – мягко сказал Эмир. – Поверьте, Леонора. Просто доверьтесь мне.

Лео наклонилась вперед и уткнулась лицом в его грудь.

– Думаю, это худший день в моей жизни, – призналась она, и ее голос утонул в шелке его рубашки. Эмир погладил ее волосы. Дрожащей, слабеющей от волнения рукой. Но Лео даже не почувствовала этого.

– Нет, вовсе нет, – успокаивал он, – Вы разорвали помолвку, на которую не должны были соглашаться. И поставили меня на место. Не так уж и плохо.

Лео издала нервный смешок. – Поставила вас на место? – повторила она вслед за ним. – Ну да, конечно.

Лео подняла глаза и посмотрела на Эмира. Его глаза были теплыми и серыми, как сумерки за окном. Внимательными. И очень близкими.

Лео нервно выдохнула и облизала губы. Дурман окутывал ее, как сигаретный дым, как смог, растворяя остатки ее разума.

Я… – начала Лео. И вдруг перестала чувствовать себя неуклюжей и бесчувственной. Она была в его объятиях – ну да, почти в объятиях, – и это показалось ей сущим раем. Эмир дотронулся до ее щеки. – Молчите, – сказал он. – Молчите. Это был нежный жест. Ни принуждения. Ни приказа. Мягкость и доброта. Но дрожание его пальцев привело Лео в замешательство.