Протокол для гувернантки - Гийом Лавенан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы услышите, как потечет вода. Женщина передаст вам оранжевый плед. Признается вам, что у нее какое-то странное чувство. В ванной будет тихо течь вода. Странно, а что такое? – спросите вы. Не знаю, а вы услышите, как он моет лицо, дети, они, не знаю, держатся на расстоянии, даже Бертран все время какой-то рассеянный. Потом у нас проблемы на работе, сейчас не самый хороший период. Вода наконец перестанет течь. Вы дотронетесь до ее плеча, может быть, не плеча, но по крайней мере локтя, физический контакт придаст ей сил, успокоит ее. Она легко вам улыбнется. Он появится на заднем плане – лицо красное и влажные волосы, голые колени под светлыми шортами, носки и кроссовки, в сумке ракетка для сквоша. Он скажет, я пошел или до скорого. Все в порядке? – забеспокоится она, ты себя хорошо чувствуешь? Средне, признается он, стоя уже в центре прихожей. Мне нужно позаниматься спортом.
На какое-то мгновение она захочет попросить его остаться. Но потом просто скажет, не передашь Венсану, что они могут завтра принести десерт? Будет слышно, как он тянет на себя дверь и как та застревает, не поддается, освобождается, хлопает. Начнем? – скажет она, поворачиваясь к вам и взяв в руки пульт.
44.
Они в последний раз повидались с матерью. Вам потребуется несколько секунд, чтобы снова оказаться рядом с ними. Они там все трое, все три брата: Пепе, Джонно, Хуан Габриэль. Джонно воспользовался случаем, чтобы забрать старую «беретту», которая была спрятана в комнате Джесс, их младшей сестры. Мать обняла Хуана Габриэля. Их объятия длились долго. Хуан Габриэль из троих братьев был самый серьезный, у него была работа. И это давало надежду когда-нибудь выбраться отсюда. Оттуда, где они живут. Не какая-то лачуга, конечно, но все же довольно обветшалая квартира. Треснувший блендер и грязная посуда в раковине. В клубе даже после вечеринок не было так замызганно. Были бычки, оставленные Льюи, и пустые пивные бутылки, и ноги прилипали к полу, но все было совсем иначе. А потом вокруг шумел лес. И рядком стояли мотоциклы, обнадеживая нас. В общем, небо и земля, хотя это и не был идеальный комфорт. Комфорт – это наш главный враг, говорил Битц. Льюи и Странд были с этим согласны.
Сидя под оранжевым пледом на диване их спокойного дома, вы подумаете, что заслужили этот отдых, в конце концов, вечера, которые вы проводите по четвергам в компании матери Елены, – это ваш заслуженный отдых, момент, когда вы можете расслабиться, позволить себе любить ее и героев этого сериала, увлечься ими, посокрушаться, что они поймали Хуана Габриэля, единственного, кто вам по-настоящему нравится, кто мог бы всех их вытащить отсюда, не то что Пепе и Джонно, которые тянут семью вниз – эти двое уже давно сбились с правильного пути: их жизни разрушили друзья, слишком испорченные, чтобы найти себе честное занятие.
Они втроем стоят перед матерью. Они все ей рассказали про Джорджо – мужчину, которого они убили в той квартире. Она поняла, она же мать, или не поняла, что сводится к тому же. Больше всего ее расстраивает, что в эту историю замешан Хуан Габриэль и что ему грозит тюрьма. Проснулась Джесс, она стоит в ночной рубашке посередине кухни. Братья окружают ее.
– Nos vamos por un tiempito, Jessie. You’ll be nice?
Мы ненадолго уедем, Джесси. Ты будешь умницей?
У вас возникнет ощущение, что так было суждено: с самого начала, с того дня, когда они родились, с того дня, когда родилась их мать – как и в случае с божественными проклятиями, которые передаются из поколения в поколение, – все вело их к этому моменту, к совершенному им убийству, этому бегству и ожидающему их изгнанию. Они целуют малышку, и вот они в последний раз оказываются в коридоре здания. Дверь за ними закрывается.
Спустя несколько сцен мы оказываемся в машине, которая быстро мчится в сторону Арканзаса. Все три брата настроены очень серьезно и молчат. Хуан Габриэль сидит сзади. Он одет в полосатую рубашку, которую Пепе нашел для него на полках заправочной станции. Хуан Габриэль по-прежнему чувствует на своих губах вкус губ Лесли и своей прежней жизни.
45.
На следующий день, возвращаясь с Еленой домой из школы, вы увидите, что входная дверь распахнута, а мать Елены сидит на кухне. Она с удрученным видом сообщит вам, что дверь больше не закрывается. Вы пойдете с ней посмотреть. Попробуете потянуть за ручку. Сосед будет наблюдать, как вы это делаете. Больше не закрывается, констатирует он. Да, у нас с ней некоторые сложности, заставит она себя ответить. Он перешагнет через ограду. Окажется рядом с вами, и вы почувствуете идущий от него запах мотоцикла. Он вытрет руки о джинсы. В самом центре его серой футболки Дятел Вуди будет задирать нос, сидя за рулем сверкающего «Харлей-Дэвидсона». Он скажет, встаньте с другой стороны и толкайте. А я буду тянуть. Он снимет бейсболку и проведет рукой по лбу. Ну что, готовы? Один, два. Три. Всем своим высоким и массивным телом он начнет тянуть, схватившись за ручку двери и упираясь кроссовками в плиту дорожки, а вы, с другой стороны, вы будете толкать, прижавшись друг к другу и к двери, так что ваши плечи от давления даже чуть-чуть поменяют форму, и в этом усилии ничто – никакие расчеты, никакие чувства, – не будет иметь значения, кроме пары плеч, которые будут давить, и вашего учащенного дыхания. Верхняя часть двери уже начнет сдвигаться, но нижнюю еще будет крепко держать паркет. Сосед призовет вас приложить все ваши силы. Он покраснеет. Дверь изогнется еще немножко и в конце концов хлопнет так, что сотрясутся стены. Ну ничего себе, получилось, с удовлетворением отметит сосед, поднимаясь на ноги. Женщина поблагодарит его через дверь, и он с другой стороны ответит: не за что. После этого не будет ясно, ушел ли он обратно к себе. Наконец вы услышите, как он говорит: ладно, я, наверно, пойду, оставляю вас. Он двинется прочь и перешагнет через ограду в обратном направлении. Поглядит на свой ремонт
