Час на убийство - Джордж Кокс

13

Занимавшие второй этаж ресторан и бар "Оазис" находились к востоку от Ценрального почтампта, но сравнительно близко к королевской пристани и Туристическому бюро, что было очень удобно для изнывающих от жажды туристов, как приезжающих, так и отъезжающих, которые составляли основную массу его посетителей в зимнее время. Нейл Бенедикт не руководил этим заведением, но был одним из его совладельцев и большую часть своего свободного времени проводил здесь. Он был хорошо знаком с многими управляющими, отвечавшими за отдых и размещение туристов на круизных судах, заходивших в Порт-оф-Спейн, так что "Оазис" стоял в верхней части списка мест, рекомендованных пассажирам для посещения во время стоянки в порту.

Угол этого здания выходил на площадь, хотя сам вход располагался на прилегающей улице. Балконы, идущие по его обеим сторонам, были достаточно просторными, чтобы разместить ряд столиков и превратиться в достаточно уютное место для наблюдения за нескончаемой суетой на пешеходных дорожках и движением транспорта внизу на улице. Для тех, кто предпочитал кондиционированный воздух, главный зал предлагал современный интерьер, его черные стены были увешаны рисунками со сценами из местной жизни, а приглушенное освещение буквально ослепляло каждого, кто попадал сюда после ярко освещенной солнцем улицы.

Дейв Уоллес не был приверженцем яркого освещения, и когда он прошел через массивные стеклянные двери незадолго до часу дня и ощутил прохладный поток воздуха, ему пришлось воспользоваться своим чутьем и интуицией. Он знал, где находятся столики, располагавшиеся вдоль трех стен помещения, но ему было трудно разобраться, какие из них свободны, и прошел в бар, так как знал, что тот находится точно справа от него. Свет из-за стойки бара позволил ему различить фигуры двух барменов. Ближайший к нему, местный житель по имени Эмиль улыбкой поприветствовал его, и Дейв сообразил, что слухи об убийстве сюда ещё не доходили и в душе был этому рад.

- Доброе уьро, мистер Уоллес. Как вы находите сегодняшнее утро?

- Доброе утро, Эмиль. Пива, пожалуйста.

- Местное или...

- Нет. Туборг или Хайнекен.

- Да, сэр.

Уоллес достал сигарету. Эмиль поставил перед ним запотевшую бутылку, но не стал её открывать сразу и щелкнул зажигалкой. Через некоторое время глаза Уоллеса свыклись с полумраком, и он смог различить посетителей за столиками, большинство из них было в песпрых рубашках, блузках и шортах, которые немного мешковато сидели на мужчинах и слишком плотно облегали женские бедра. На свободных стульях были свалены фотоаппараты, соломенные шляпы и разнообразные сувениры, а их хозяева казались слишком утомленными или скучающими, чтобы наслаждаться своими напитками.

С первым же глотком пива Уоллес погрузился в размышления над информацией, полученной им в редакции "Гардиан", решая, удастся ли ему развить успех предоставившихся ему сегодня возможностей. Он знал, что Эмиль мог быть в курсе дел, которые проворачивал на скачках Нейл Бенедикт, но то, что затем произошло, можно было отнести не только к дружескому расположению бармена, но и умению Дейва направить беседу в нужное русло.

- Эмиль, я слышал, у тебя вчера выдался удачный денек?

- В самом деле, сэр?

- Я имею в виду ту лошадь в Англии, на которую поставил мистер Бенедикт.

- Ах, да, сэр, - у него на лице моментально появилась широкая ухмылка. - Удачный день для мистера Бенедикта, да и для миссис Уоллес тоже.

- Я понимаю, - поддержал его Уоллес, мысленно скрестив пальцы, предчувствуя удачу. - Мистер Бенедикт поставил пятьсот фунтов на этот заезд, не так ли?

- Именно так, сэр, а также пятьдесят для вашей жены.

- Я видел эти стодолларовые банкноты.

- Так она захотела, - рассмеялся бармен. - Очень нервничала, в какой валюте поличить эти деньги, сэр. Уже было поздно обращаться в банки, и мистеру Бенедикту пришлось посылать за долларами в отель "Хиллсайд", Эмиль снова усмехнулся и снова протер свою безукоризненно чистую стойку бара. - Да, сэр, вчера здесь отпраздновали это событие.

- Мистер Бенедикт уже был здесь сегодня утром?

- Сейчас он сидит как раз у вас за спиной, - ответил тот, указывая рукой куда-то в полумрак зала.

Ответ удивил Уоллеса, но когда он обернулся, а его глаза уже полностью адаптировались к тусклому освещению помещения, то действительно заметил одинокую фигуру Нейла Бенедикта за дальним столиком в углу зала. Занятый изучением лежавшего на столике номера газеты он даже не посмотрел в его сторону, пока Уоллес, не доожидаясь приглашения, не пододвинул себе стул и не сел напротив него.

- А, привет, Дейв, - без особого энтузиазма заметил он.

- Мои поздравления.

- По поводу?

- Я слышал, ты сделал удачную ставку?

- Ставку? - переспросил Бенедикт, не вполне знакомый с американизмами в его речи.

Уоллес поставил на стол свой бокал с пивом.

- Пятьсот фунтов роставленных при выплате пять к двум..

- Именно так, - на широком загорелом лице Нейла появилась слабая улыбка. - Неплохое дельце. Удача приходит далеко не каждому, но в нвстоящее время мой лондонский счет пришел в довольно приличное состояние. А откуда тебе это известно?

- Симс рассказал мне, - ответил Уоллес. - Ты же знаком со спортивным репортером из "Гардиан". А я ещё думал в "Таверне", почему Фэй так дружественно к тебе настроена.

Янтарные глаза Бенедикта настороженно смотрели из под густых бровей.

- Что ты хочешь этим сказать?

Дейв сделал пару глотков пива и неторопливо курил, чтобы оценить все, что ему было известно об этом человеке. Сложив воедино сплетни Фэй, слышанные от неё время от времени, он смог довершить мысленный портрет этого человека.

Бенедикты принадлежали к одной из старейших на Тринидаде семей. Их первоначальные землевладения были растрачены несколькими поколениями его предшественников настолько, что единственными представителями этой фамилии на острове остались только Нейл и его семидесятилетний отец. Уоллес слышал, что в Англии у него была замужняя сестра и брат в Канаде, а из первоначальных владений сахарными плантациями и производства рома, остались только сахарные плантации.

Включая новые приобретения, плантации и фабрики в Карони и Узине Сан-Маделене стали самыми большими в странах Британского содружества наций. Оставались ещё сотни мелких производителей сахарного тростника, владевших считанными акрами земли и сдававших свой урожай на крупные фабрики, но владения Бенедикта оставались последними в своем роде, хотя и они не отличались размахом.

Если Нейл Бенедикт и уделял какое-то время управлению делами своих предприятий, то из-за своего увлечения скачками и гольфом, поглощавших львиную долю его врнмени, это трудно было заметить невооруженным глазом. Он был постоянным партнером в парах игравших почти каждый день в Сент-Эндрю, если только не уезжал из города по делам. Он не держал скаковых лошадей, но при первой же возможности ходил на скачки не только по всему острову, а также на Барбадосе, Тобаго и Сент-Винсенте и Британской Гвиане. Ставки, которые он делал в Англии были значительными, ему удавалось время от времени оседлать удачу, и дела у него шли довольно неплохо.

Дейв также вспомнил о своем обещании Ширли Годдард не упоминать при нем о её визите в бунгало прошлым вечером. В данный момент это не давало ему ничего, и он решил вернуться к нему в будущем, а теперь Уоллес был готов ответить на вопрос Бенедикта.

- Если бы кто-нибудь сделал для меня ставку, которая принесла пятьсот долларов прибыли, я тоже был бы ему благодарен.

Нейл навалился на стол и подался вперед.

- Давай ближе к делу, Уоллес.

- Ты поставил пятьдесят фунтов для фэй.

- Ну и что?

- Зачем?

- Что зачем?

- Пятьдесят фунтов составляют сто сорок американских долларов. С каких это пор ты стал делать такие ставки для знакомых женщин?

- Не помню.

- Тогда с какой стати ты сделал это для Фэй? Потому что она тебе нравится? Или ты ей что-нибудь должен? А может быть это была плата за молчание?

После этих коротких пямых вопросов на скулах Бенедикта появились желваки, в его глазах вспыхнула и угасла ярость, он быстро смог взять себы в руки, но Дейв запомнил с какой угрозой смотрел на него Нейл. Бенедикт выпрямился и перевел дыхание. Было заметно, что это спокойствие стоит ему некоторых усилий, но в его голосе зазвучали нотки покорности, что само по себе было странным.

- Я скажу тебе, почему, - огрызнулся он, - чтобы раз и навсегда убрать её с моей шеи.

- Какое-то время вы прекрасно ладили.

- Это было большой ошибкой. Я уже был однажды женат, - сказал он, - и должен был знать женщин получше. Может быть меня одурачили её лицо и фигура, но я не знал, что у неё талант создавать неприятности на пустом месте. К тому же у меня было впечатление, что тебе на это абсолютно наплевать.

- Ты не ошибся. Я как-то говорил с Ширли. У вас была размолвка, ты закусил удила и стал таскать за собой фэй.