Лирика панелек - Илья Константинович Иванов

– Так поговори с ним, пригласи куда-нибудь сама. Есть мужчины, которые в упор не видят намеков, таким нужно говорить в лоб.

– Легко вам говорить, – тяжело вздохнула Алиса. Разговор прервал Дед, вошедший в зал.

– Глеб, вот ты где. Иди лекцию читай, мастера жаждут просвещения.

– Лука серьезно говорил по поводу лекций? – удивился Глеб.

– Пожалуйста, если он после своих слов не сказал «шутка», воспринимай его слова всерьез, – Дед посмотрел на часы. – Так, пять минут тебе на подготовку, а я пока что подготовлю ребят. – Дед удалился в боксы.

– И что же я буду им рассказывать? – растерянно спросил учитель у Алисы.

– Давайте что-нибудь про воинов.

– Попробую. Я пойду, наверное, ждут как-никак.

Глеб прошел в боксы. В мастерской перед импровизированной сценой на подъемниках сидели пять механиков. Дед, как конферансье, объявлял нового преподавателя «Старой школы», механики радостно зааплодировали. В мастерской пел неизвестный Глебу исполнитель. «Ты сияешь ярко», – начитывал под биты музыкант. Немного стесняясь, Глеб поднялся на сцену. Музыку убавили, механики затихли и с интересом смотрели на педагога. Даже Алиса вышла из административного корпуса и встала у входа в боксы.

Глеб по совету Алисы решил рассказать про древних воинов: и про славян, и про скандинавов с их верой в Вальхаллу, и даже добрался до воинов племени апачи. Около часа длилась его лекция. Глеб вошел в кураж, начал активно жестикулировать и разыгрывать сцены из прошлого, чем, несомненно, порадовал всех механиков. Тем временем в мастерскую стягивались работники, присоединяясь к слушателям.

13

Неподалеку от мастерской «Старая школа», в отеле «Достоевский», в кафе на первом этаже завтракал Евгений Матвеевич. Выглядел он потрясающе: рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, выглаженные брюки, начищенные ботинки, лицо гладко выбрито, жидкие светлые волосы зачесаны на правую сторону.

Пока «копейка» была во власти изощренных механиков, новая жизнь Евгения Матвеевича дарила ему много свободного времени. Вечером он планировал навестить Глеба, а пока решил заняться делами душевными. Заплатив за завтрак с щедрыми чаевыми, Евгений Матвеевич вышел к ожидающему у дверей отеля такси.

– В больницу имени Преображенского, пожалуйста, – сев в такси, сказал Евгений Матвеевич.

– Будет, – ответил молодой шофер и отправился в путь. Машина ехала резво, в салоне приятно пахло, звучала мелодичная музыка. На плеере светилась надпись исполнителя: «Flatbush Zombies».

– Неплохо таксистом работать? – после раздумий задал вопрос Евгений Матвеевич.

– Неплохо, особенно при условии, что я параллельно учусь, – отвечал шофер.

– На кого учишься?

– На журналиста.

– А в такси тогда тебя как занесло? Работал бы при какой-нибудь редакции, опыта набирался.

– Да я бы работал, только платят там мало. Мне еще жену с дочкой прокормить нужно. А в такси неплохо так перепадает.

– Извини за нескромный вопрос, сколько тебе лет-то будет?

– Двадцать.

– И уже жена с дочкой? – удивился Евгений Матвеевич.

– Почему нет, когда любовь есть? – улыбался шофер.

– Я тоже в двадцать думал, что любовь у меня есть, – погрустнел Евгений Матвеевич.

– А сейчас? – шофер смотрел на Евгения Матвеевича через зеркало заднего вида.

– А сейчас, друг мой, рутина сплошная. Ушел я, отдельно живу.

– Зачем же вы так? Раз семья есть, ее любить нужно. А иначе смысла нет.

– Понимаю, но, думаю, уже не вернуть той искры, что была двадцать лет назад.

– Искру вернуть всегда можно, было бы, отчего ей появляться, – шофер пытался поднять настроение своему пассажиру.

– Не хочу я ничего возвращать. Там пустая жизнь какая– то была. Другую буду строить, пока не совсем поздно.

– Дело ваше.

Остаток дороги прошел в тишине. По приезде Евгений Матвеевич молча рассчитался и вышел из машины. Перед ним была до боли знакомая больница имени Преображенского, то место, которое по-настоящему изменило его.

Узнав в регистратуре, где снимают швы, Евгений Матвеевич не спеша поковылял к кабинету. Очереди, на удивление, не было. Аккуратно заглянув в кабинет, он получил приглашение из-за ширмы. Зайдя, Евгений Матвеевич снял рубашку и расположился на кушетке, ожидая медсестру. Из– за ширмы вышла та самая Аня с той же милой улыбкой.

– Добрый день, – расцвел Евгений Матвеевич.

– Здравствуйте. Так… Что тут у нас? – Аня принялась разглядывать швы. – Надо сказать, все отлично зажило, сейчас снимем все, пару деньков еще поболит и пройдет. Жалоб нет?

– Жалоб нет, – улыбаясь, ответил Евгений Матвеевич.

Аня достала инструменты и начала не самую приятную в мире процедуру вытягивания ниток из швов. По ощущениям это похоже на то, как будто из вас вытягивают небольшие кусочки плоти. Быстро и аккуратно закончив процедуру, Аня убрала инструменты и успела пожелать всего хорошего Евгению Матвеевичу.

– Извините, но если я не спрошу, то не прощу себе этого, – смущаясь, начал Евгений Матвеевич.

– Я вас слушаю, – заинтересованно ответила Аня.

– Не хотели бы вы отужинать со мной в каком-нибудь ресторане?

– Заманчиво. Пожалуй, я соглашусь. Куда пригласите?

– Как насчет ресторана «Робеспьер»? Скажем, в следующий вторник в семь часов.

– Я согласна. А сейчас извините, но вам придется одеться и пройти на выход. Пациенты ждут, – улыбнулась Аня.

Евгений Матвеевич наспех надел рубашку и радостный выскочил из кабинета. Дела душевные на этот день закончились, и теперь он отправился навестить своего друга.

В мастерскую тем временем пришли дурные вести. Трое неизвестных встретили одного из гонщиков «Породы» у его дома, в итоге у бедолаги перелом ребра и ноги. На Луку было страшно смотреть, он был вне себя, постоянно кому-то названивал, одним кричал в трубку угрозы, с другими разговаривал более сдержанно, договариваясь о встрече. Как мастера объяснили Глебу, на завтра назначены соревнования, а травмированный должен был представлять «Породу». Вскоре у ателье было машин шесть. Лука отошел от дел в боксе и посвятил себя переговорам. Глеб наблюдал все окружающее безумие с непониманием. Не находя водителей, кто-то уезжал. Вскоре у ателье появился Марс и долго разговаривал с Лукой. Марс удалился от ателье в компании двух парней. К вечеру у ателье не осталось машин, рабочие начали расходиться по домам, и только Лука не находил себе места, не реагируя на Алису, пытавшуюся поговорить с ним и успокоить.

Солнце заходило за горизонт, Лука стоял на стоянке ателье, наблюдая за закатом. Глеб сидел на земле, прижавшись к стене боксов, глядя на проезжающие машины. Лука присел рядом с ним.

– А ты машину водить умеешь? – Лука посмотрел на Глеба.

– Умею, – скромно ответил Глеб.

– А не хочешь завтра поучаствовать в соревнованиях от «Породы»? Денег заработаешь, машина готова.

– Извини, но я боюсь подвести тебя. Почему ты сам не можешь поехать?

– По договоренности в завтрашних гонках не