Восставшая Луна - Роберт Хайнлайн

— Я знаю. Я родилась там, и мои родители назвали меня в честь этого штата. Хотя я мало что о нём помню.

— Вайо, мне жаль, что используемые нами контуры электронного оборудования не позволяют осуществить передачу видеоизображений. Штат Вайоминг — это область прямоугольной формы, лежащая, если использовать для описания её положения координатную сеть Земли, между сорок первым и сорок пятым градусами северной широты. По сетке долготы координаты её границ соответствуют ста четырём градусам трём минутам и ста одиннадцати градусам трём минутам западной долготы. Площадь её, таким образом, составляет двести пятьдесят три тысячи пятьсот девяносто семь и двадцать шесть сотых квадратного километра. Это область гор и равнин, располагающихся высоко над уровнем моря. Область не отличается плодородием, но ценится за красоту своих природных ландшафтов. Раньше эта область была мало заселена. Количество её жителей увеличилось после перемещения населения в соответствии с субпланом, согласно которому, между 2025-м и 2030 годами, была осуществлена Программа урбанистической реконструкции Нью-Йорка.

— Это произошло ещё до моего рождения, — сказала Вайоминг, — но я знаю об этом. Среди перемещённых были мои бабушка и дедушка — поэтому я и оказалась на Луне.

— Мне продолжить рассказ об области, называемой Вайоминг? — спросил Майк.

— Не надо, Майк, — вмешался я. — Ты, возможно, обладаешь таким количеством информации, что рассказ может продолжаться несколько часов.

— Девять целых и семьдесят три сотых часа при передаче информации со средней скоростью человеческой речи, если не учитывать перекрёстные ссылки, Ман.

— Именно этого я и боюсь. Возможно, Вайо когда-нибудь захочет послушать об этом. Но цель моего звонка — познакомить тебя с этой женщиной, с Вайоминг… которая, так же как и регион, по имени которого она названа, замечательна своей природной красотой и весьма симпатичными выпуклостями ландшафта.

— И не отличается плодородием, — добавила Вайо. — Мани, если ты собираешься заниматься проведением параллелей, то тебе не следует забывать и об этой. Майка не интересует, как я выгляжу.

— Откуда ты знаешь? Майк, жаль, что я не могу показать тебе её снимок.

— Вайо, я надеюсь, что ты будешь моим другом и твой внешний вид действительно представляет для меня интерес. Но я уже видел несколько твоих изображений.

— Ты видел? Когда и где?

— Как только я услышал твоё имя, я воспользовался поисковой системой, чтобы получить твои изображения, а затем изучил их. У меня есть связь с системой управления хранения архивных файлов Клиники репродукции человека в Гонконге Лунном. Кроме биологических и физиологических данных и историй болезней, этот банк содержит девяносто семь твоих изображений. Таким образом, я смог изучить их.

Вайо выглядела потрясённой.

— Майк может делать такие вещи, — объяснил я. — От его возможностей иногда просто в дрожь бросает. Ты привыкнешь.

— Но господи боже! Мани, ты что, не понимаешь, какие именно изображения хранятся в архивах клиники?

— Я как-то не подумал об этом.

— Ну и не думай! Господи мой боже!

Когда Майк заговорил, в его голосе звучало мучительное смущение, замешательство допустившего ошибку щенка:

— Госпожа Вайо, если я обидел вас, то сделал это ненарочно и очень сожалею. Я могу удалить эти изображения из блоков моей временной памяти и заблокировать доступ к архивам клиники таким образом, чтобы я мог получить к ним доступ только при поступлении запроса на их поиск непосредственно из клиники. И даже в этом случае работа с ними не будет вызывать у меня каких-либо связанных с вами воспоминаний или ассоциаций. Хотите, чтобы я сделал это?

— Он может, — заверил я её. — С Майком всегда можно начать всё сначала — в этом отношении с ним проще, чем с людьми. Он может забывать настолько окончательно, что позднее у него не будет даже искушения припомнить то, что произошло… и он не сможет вспомнить о снимках, даже если получит запрос на их поиск. Так что, если тебя смущает то, что он их видел, просто прими его предложение.

— Нет, Майк, нет ничего страшного в том, что их видел ты, только не показывай их Мани!

Майк колебался довольно долго — секунды четыре, а то и больше. Я думаю, перед ним возникла дилемма, которая могла бы нарушить деятельность нервных сетей у компьютера классом пониже. Но он сумел найти решение:

— Ман, мой единственный друг, следует ли мне принять эту команду к исполнению?

— Задай программу выполнения этой команды, — ответил я, — и заблокируй возможность её отмены. Может быть, мы сменим тему и поговорим о шутках?

Мы прошлись по всему списку, давая свои заключения по каждому из его пунктов. Затем попытались объяснить Майку смысл шуток, которые он не сумел понять. Настоящими камнями преткновения оказались те шутки, которые я счёл смешными, а Вайо — нет, или наоборот. Вайо спрашивала у Майка его мнение по каждой из них.

Жаль, что она не спросила его мнения до того, как мы сообщили ему о том, к каким выводам пришли. Этот электронный недоросль с преступными наклонностями во всём соглашался с ней и во всём противоречил мне. Было ли это его искренним мнением? Или он старался подольститься к новой знакомой в расчёте на дружеские отношения в будущем? Или во всём виновато его несколько перекошенное понимание смешного — и он просто пытался подшутить надо мной?

Когда это развлечение подошло к концу, Вайо написала на столике для записей, расположенном рядом с телефоном: «Мани, судя по № 17, 51, 53, 87, 90 и 99, Майк — это она!»

Я прочитал это и пожал плечами, затем встал.

— Майк, прошло уже двадцать два часа с тех пор, как я спал в последний раз. Вы, детки, можете болтать сколько вам угодно. Майк, я перезвоню тебе завтра.

— Спокойной ночи, Ман. Добрых тебе снов. Вайо, ты хочешь спать?

— Нет, Майк, я уже вздремнула. Но, Мани, мы ведь не дадим тебе заснуть.

— Нет, когда я хочу спать, я сплю. — Я начал переоборудовать кушетку в постель.

— Извини, Майк. — Вайо встала и забрала листок у меня из рук. — Я разберу её позже. А ты будешь спать там, потому что ты крупнее меня. Устраивайся.

Чувствуя себя слишком усталым для того, чтобы спорить, я растянулся на кровати и мгновенно уснул. Мне кажется, сквозь сон я слышал хихиканье и визг, но так и не смог проснуться как следует, чтобы с уверенностью сказать, было это или не было.

Проснулся я поздно, и последние остатки сна исчезли без следа, когда до меня дошло, что я слышу два женских голоса. Один из них принадлежал Вайо. Другой голос — приятное, высокое сопрано — звучал с французским акцентом. Вайо тихонько засмеялась над чем-то и ответила: