Метаморфозы жира. История ожирения от Средневековья до XX века - Жорж Вигарелло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Принцесса Пфальцская в конце XVII века упоминала об ощущении вздутия: «Тело мое пухнет, у меня колики, и хорошо бы мне пустить кровь»[398]. Она указывает местоположение этого явления, связывает его с проблемами селезенки, пытается определить размер: «У меня слева опухоль размером с детскую голову»[399]. Это странные определения, они непривычны и свидетельствуют о «прислушивании» к себе, но носят частичный характер: речь идет о местных изменениях, но объемы и плотность тела в целом пока не оцениваются.
В высшей степени редко при описании телосложения встречаются цифры. Упоминание о них находим лишь однажды — в 1638 году Пьер де Мулен указал, что окружность талии должна быть вдвое больше окружности шеи, но это соображение выглядит искусственно и на практике почти не применялось:
Окружность талии — в том месте, где находится диафрагма, — должна бы составлять две окружности шеи. Я говорю о пропорционально сложенной фигуре, а не об обрюзгшем и заплывшем жиром теле[400].
В повседневной жизни очень редко указывается масса тела. Исключение составляют откровения Сэмюэла Пипса по поводу лондонских пьяниц, сделанные в середине XVII века: «Беседуя, мы дошли до разговоров о том, кто сколько весит, что позволило заключить несколько пари»[401]. Сначала делалось «теоретическое» предположение о весе, после чего проводилась его проверка на весах. Столь банальное действие практически нигде не описывалось. Дело в том, что в XVII веке изменения контуров фигуры воспринимались в первую очередь на глаз, на вес внимания обращалось значительно меньше.
Кстати, о том же самом в XVI веке оставил уникальное свидетельство Маттеус Шварц, богатый банкир из Аугсбурга, друг банкиров Фуггеров[402]. Шварц был до такой степени охвачен страстью к собственному жизнеописанию, что ежегодно заказывал свой портрет, чтобы «представлять собственные одежды» и сличать свою внешность с портретом «через пять или десять лет»[403]. Наряды и позы на этих портретах роскошны. Есть еще одна знаменательная особенность: в 1526 году, в возрасте «29 лет 4 месяцев и 8 дней» Маттеус, решивший, что он «растолстел и стал жирным», заказал свой портрет в обнаженном виде в фас и со спины; это двойное изображение должно было свидетельствовать о том, как он располнел. При этом не приводится никаких комментариев, никаких цифр — только это изображение отяжелевшего тела, «немое» свидетельство небывалого прежде, но все еще ограниченного внимания к своему облику.
Вообще говоря, взвешивание тела не является традицией. То же относится к взвешиванию животных при продаже. Цену в данном случае формируют такие показатели, как форма головы, цвет кожи и шерсти, возраст, родословная (было ли у нее потомство — например, если речь идет о корове). Отсюда весьма специфическое представление животных — объектов торга: «корова, уже рожавшая, масть черная, возраст два с половиной года» была продана в 1606 году в Орлеане за 30 турнуа (турских ливров); или другая корова, «рыжей масти с теленком», продана там же в 1640 году за 54 турнуа[404]. Вероятно, вес тоже имел значение, но цена определялась интуитивно и была предметом торга.
В XVII веке делаются первые попытки измерить человеческое тело, при этом рассматриваются лишь случаи необычной и чрезвычайной полноты. В 1635 году Даниэль Зеннерт приводит два характерных примера: тридцатишестилетняя жительница Страсбурга, весившая 480 фунтов (240 кг), которая не могла перемещаться, лишь едва шевелилась, и мужчина, вес которого превышал 400 фунтов (200 кг) и который «появлялся на публике», несмотря на то что ему было трудно двигаться. У второго пациента была одна особенность: врач утверждал, что из-за избыточной массы тела «из его пупка выделяется серозная жидкость»[405]. Это косвенным образом подтверждает неоднозначность в отношении к избытку веществ — жидкостей, жиров, серозных экссудатов. Время от времени в медицинской литературе XVII века появляются цифры, всегда «невероятные»: в 1648 году Томас Бартолин пишет о десятилетнем ребенке, весившем 200 фунтов (100 кг), Доменико Панароло в 1647-м упоминает о 30 фунтах (15 кг) жира, «скопившегося на коленях» одной женщины[406], а Михаэль Эттмюллер в 1691 году рассказывает о мужчине, который весил 600 фунтов (300 кг) и не мог двигаться[407]. Безусловно, это «предельные» значения, которые показывают, что излишки жира очень медленно, но все же начинают считаться заболеванием. Они демонстрируют, что медицина по-прежнему интересуется лишь особыми случаями, ужасными уродствами, к которым приводят «гигантизм» и «выходящая за пределы обычного» полнота.
Повторим, вес при этом не оценивается.
Внимание к верхней части тела
Тем не менее в практических руководствах по уходу за собой появляется и нечто новое. Книги о красоте, написанные в эпоху Ренессанса, впервые касаются темы фигуры, в отличие от подобных средневековых текстов, где речь шла только об уходе за лицом[408]. Например, там говорится о состоянии живота женщины после беременности: эта часть тела особенно интересовала анатомов, несмотря на то что преобладал взгляд на фигуру в целом. Андре Ле Фурнье в 1542 году в книге «Украшение человеческой природы»[409] и Жан Льебо в 1582-м в книге «Облагораживание и украшение человеческого тела»[410] задаются вопросом, как избежать обвисания живота после беременности. Луи Гюйон в самом начале XVII века рассматривает этот вопрос шире и изучает разнообразные «уродства» фигуры роженицы, обвисание и полноту живота, его «западание» и худобу, растяжки, «смещение бедер», «дряблую кожу». Все это он изучает для того, чтобы найти оптимальные средства для коррекции тела[411].
Наконец, надо сказать еще вот о чем: ногам, их полноте и деформациям уделялось очень мало внимания или не уделялось вообще, так как они всегда оказывались скрытыми, «спрятанными под одеждами»[412] и потому не были достойны того, чтобы их «исправляли». Это очень ярко показано в реплике, отпущенной в диалоге, который состоялся между матерью и дочерью в конце XVI века: «Какой смысл заботиться о красоте ног, если их нельзя показывать?»[413] Принцип гуморальной теории, согласно которой человеческое тело состоит из жидкостей — в особенности женское тело, в котором слизь порождает различные жидкие вещества, — способствует грузности нижней части тела, утяжелению бедер, их неизбежному ожирению. Но как именно следует беспокоиться о том, что скрыто? Посмотрим на изображение обнаженной женской фигуры 1586 года, иллюстрирующее физиогномику Джамбатисты делла Порта[414], на котором акцентируются полные бедра и узкие плечи, легкость
