Мадикен - Астрид Линдгрен

- Мамочка, - рыдает она, - если бы ты знала, какую подлость они сделали с Иосифом!

Не сразу мама поняла, что речь идет о библейском Иосифе*. Мадикен так рыдала, что еле могла говорить:

______________

* В Библии рассказывается, что Иосиф был у отца любимым сыном, за это его возненавидели завистливые братья. Однажды, когда они были на пастбище, братья бросили Иосифа в пустой ров, а потом продали его в рабство чужеземным купцам.

- Ты только подумай, бывают же такие скверные люди, как братья Иосифа! Ты только подумай, они родного брата бросили в колодец и продали в рабство, а сами пошли домой и сказали бедному папе, что Иосифа сожрали дикие звери!

- Но ведь потом для Иосифа все кончилось хорошо, - утешает мама Мадикен. - И с папой он снова встретился. Ты же знаешь, как это было?

Мадикен знает, но никак не может утешиться. Целый день до самого вечера она прогоревала об Иосифе, и только на ночь глядя немного успокоилась и, перед сном, когда они с Лисабет лежали в постели, рассказала ей, как это было.

- Представляешь себе, Лисабет... представляешь себе, чтобы родного брата взять и продать в рабство!

- А что такое рабство? - спрашивает Лисабет.

- В рабстве человек все время только работает, и работает, и работает, и тогда он называется - раб.

- Значит, наш папа тоже раб? - догадывается Лисабет.

- Да нет же! Никакой он не раб!

- А вот и да! Он же все время работает, работает, работает, - говорит Лисабет.

- Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь, - говорит Мадикен. - Рабов бьют кнутом. Когда они перестанут работать, их сразу бьют.

- Хочешь, я попрошу в Аппелькюллене кнут и немножечко побью папу, так, чтобы совсем не больно? Тогда он тоже будет рабом, - говорит Лисабет. Ей рабство показалось очень интересной штукой. С тем она и уснула.

А Мадикен еще долго не спала и все думала об Иосифе - как родные братья продали его в рабство.

Потом настала Пасха. Вокруг Юнибаккена зацвели белые и желтые нарциссы и крокусы, на березах распустились зеленые листочки, у Мадикен начались пасхальные каникулы, а Майя из Аппелькюллена принесла пять дюжин яиц, потому что Альва так и не согласилась снести хотя бы одно яичко. Мадикен и Лисабет считают, что Пасха почти такой же хороший праздник, как Рождество. Очень интересно вместо белых яиц есть красные, синие и зеленые. Мадикен, Лисабет и папа старательно красят яйца. Интересно тоже получать поздравительные открытки. От бабушки и от кузин приходят по почте такие красивенькие, с пушистыми цыплятками и чудными нарциссами. Ну, а уж самое интересное - это, конечно, пасхальный заяц. Он прибегает ночью и, пока все спят, прячет в траве под окошком детской маленькие марципановые яички. В этом году он придумал кое-что еще. Под кустом ракитника он оставил два пакетика. На одном было написано "Для Мадикен", на другом - "Для Лисабет". В каждом лежал мальчик, сделанный из шоколада, - настоящая шоколадная куколка, такой прелести Мадикен и Лисабет никогда еще не видывали.

Мадикен назвала своего шоколадного мальчика Йеркером, а Лисабет своего - Сверкером. Весь первый день Пасхи девочки играли с Йеркером и Сверкером и ни разу даже не лизнули.

- Я буду беречь Йеркера всю свою жизнь, - сказала Мадикен. - Никогда в жизни я его не съем.

А Лисабет сказала:

- Я буду беречь Сверкера, сколько получится.

На второй день Пасхи Лисабет как-то осталась играть в детской, а Мадикен в это время сидела на кухне и играла с Альвой в игру "лиса и гуси". Посреди игры вдруг открывается дверь и входит Лисабет, вся перемазанная шоколадом, и невозмутимо заявляет:

- А я сейчас съела Сверкера.

- Ну как ты могла? Ты же съела своего ребенка! - возмущается Мадикен со слезами в голосе.

Лисабет кивает:

- Вот именно. Совсем как свинья у Карлссонов. Помнишь, она тоже съела своих детей, всех девятерых!

Мадикен возмущена ужасным поступком Лисабет:

- Но ты-то ведь не свинья. Тебе совсем не к лицу поступать так по-свински!

- И так бывает. Загадываешь одно, а получается другое, - отвечает

Лисабет любимым присловьем Альвы. - Но сделанного не вернешь, - заканчивает она и кивает, очень довольная собой.

Жалеть она начинает на следующий день, когда Мадикен с утра принимается у нее на глазах играть с Йеркером. Скорее всего, она жалеет не столько о том, что погиб Сверкер, сколько о том, что Йеркер по-прежнему цел и невредим.

- Знаешь что, Мадикен, - говорит Лисабет лукаво. - Возьми-ка и съешь Йеркера!

Мадикен качает головой:

- Никогда в жизни! Ни за что!

Она устраивает Йеркеру постельку в ящичке из-под сигар. Делает ему там матрасик из ваты, а вместо одеяла кладет голубенький шелковый лоскуток. Мадикен так возится с Йеркером, так интересно с ним играет! Лисабет все больше жалеет о своем Сверкере, и в конце концов она, склонив голову на плечо, принимается канючить, чтобы Мадикен разрешила ей поиграть с Йеркером.

- Ну, можно мне хоть немножечко? Ну, хоть один разочек?

- И разочек не дам! - говорит Мадикен.

- А сколько разочков дашь? - спрашивает Лисабет.

- Ни одного не дам. Выкусила? - говорит Мадикен. - Не надо было Сверкера съедать!

Мадикен укладывает Йеркера в постельку, укрывает шелковым одеяльцем и ставит вместе с кроваткой в кукольный домик.

Скоро кончаются пасхальные каникулы. Мадикен снова ходит в школу, а Лисабет все утро одна хозяйничает в детской.

В один прекрасный день Мадикен приходит домой и в ящике из-под сигар, который стоит в кукольном домике, обнаруживает - ну, что бы вы думали? - обнаруживает, что под шелковым одеяльцем Йеркера нет. От Йеркера осталось только жалкое безголовое туловище... Тут раздался такой яростный вопль, что содрогнулась вся усадьба. Примчалась перепуганная мама, она уж было подумала, что с Мадикен стряслось что-то ужасное. Но оказалось, что Мадикен лежит на кровати, уткнувшись в подушку, и орет благим матом:

- Лисабет откусила голову Йеркеру! У-у-у!

Лисабет гуляла в саду с Сассо. Ее позвали домой, к мама строго спросила:

- Ты откусила голову Йеркеру?

Лисабет поглядела направо, поглядела налево, потом подняла глаза и, глядя прямо перед собой, сказала:

- Может быть... и съела. Я уже не помню.

Тут Мадикен взвыла еще громче, а мама принялась бранить Лисабет. Кончив бранить, она сказала:

- А теперь, Лисабет, попроси у Мадикен прощения!

Лисабет стала столбом и молчит, точно в рот воды набрала.

- Ну! - говорит мама.

- А чего? - спрашивает Лисабет.

- Проси прощения у Мадикен!

- Каттегоритчески не буду! - говорит Лисабет упрямо и поджимает губы, как всегда, когда она заартачится.

Мама старается ей растолковать, как плохо она поступила, и Лисабет прекрасно все понимает, но прощения просить не желает - и все тут. "Да и какой от этого толк, - думает Мадикен. - Ведь Йеркеру не вернешь голову!"

Поплакав еще немного, Мадикен грустно доедает то, что осталось от Йеркера. Лисабет стоит рядом и без зазрения совести выклянчивает кусочек:

- Ну дай мне тоже хоть немножечко!

- Противная девчонка! - говорит Мадикен.

Но она - не жадная, Лисабет получает одну ногу Йеркера, а после они вместе отправляются играть в сад.

- Пойдем посмотрим гнездышко, - говорит Мадикен.

Лисабет с радостью соглашается. Гнездышко прячется на одной из яблонь в саду Нильссонов. Аббе недавно показал его девочкам.

Мадикен и Лисабет полюбовались на хорошенькие голубенькие яички, но руками не трогали.

Под яблоней находится заброшенный колодец. Он давно стоит пустой, и воды в нем нет. Мадикен поднимет ветхую крышку и заглядывает вниз. И тут ее в мгновенье ока осенило:

- Я знаю, что нам делать! У нас будет игра "Иосиф в колодце"!

Лисабет захлопала в ладоши:

- Можно, Иосифом буду я?

Мадикен немного подумала. Вообще-то она сама хотела быть Иосифом, но, поразмыслив, поняла, что Лисабет не сумеет сыграть всех сразу: и работорговца, и вредных братьев Иосифа.

- Хорошо, - говорит Мадикен. - Пускай ты будешь Иосифом.

Мадикен быстренько сбегала за пивоварню, принесла маленькую лесенку и опустила в колодец, чтобы Лисабет могла по ней спуститься на дно. Колодец совсем неглубокий, и Лисабет нисколько не боится, ей, наоборот, очень весело и не терпится поиграть. Затем Мадикен вытаскивает лестницу из колодца. То-то интересная будет игра! Сидя на краю колодца, Мадикен глядит сверху на Лисабет, но видит там не ее, а бедного Иосифа, которого хотят продать в рабство в чужую страну. Ой, как же Мадикен его жалеет! Но сейчас она не Мадикен, а злые братья Иосифа, поэтому она говорит:

- Ну что, Иосиф, выкусил? Вот мы сейчас продадим тебя первому встречному работорговцу, и до свиданья! Потому что так тебе и надо!