Марш обреченных - Михаил Злобин

— Б-б-благородный эк-к-к-кселенс… в-в-вы… я… не поз-з-зволите ли м-м-мне взглянуть на р-р-распи…

Не дожидаясь, пока оробевший торгаш договорит, я с шумным хлопком припечатал к стойке скрученную расписку от имени ремесленника Боктода о получении монет. Собеседник принял её с глубоким поклоном, а затем развернул с такой осторожностью, словно она его могла укусить.

— Сиятельный экселенс, мне неприятно об этом говорить, но сия грамота ненастоящая, — с видимым облегчением выдохнул плешивый.

— Что⁈ Вы думаете отделаться от меня подобной нелепицей⁈ — грозно насупился я, для верности еще положив ладонь на эфес рапиры.

— О, нет, ни в коем случае! Я клянусь Многооким создателем, что не пытаюсь вас обмануть! Прошу, экселенс, взгляните сами! Вот здесь в гроссбухе описаны все денежные операции. Будьте уверены, каждую из них ревизоры Благовестивого Патриарха проверяют со всем тщанием! Поэтому ни один торговец не рискнет подделывать их…

В ответ на этот аргумент я лишь пренебрежительно фыркнул. Ведь мне прекрасно известно, что при должной сноровке запудрить голову аудитору можно и при более совершенной системе учета, нежели была принята в этом мире. И лавочник, видимо, по-своему восприняв мою реакцию, затараторил еще активнее:

— Третьего дня от пятой луны некто Рорий оплатил одну шестую часть за совершенный почтенным экслеленсом Адамастро заказ. Одиннадцатого дня, он же внес еще четверть от оставшейся суммы. Двадцать пятого дня он…

— Стоп-стоп-стоп! — замахал я руками. — Какая, к дьяволу шестая часть⁈ В расписке сказано, что ремесленник Боктод получил полную стоимость серебром и золотом! И тут стоит его подпись!

— В том и дело, молодой господин, что эта отметка поставлена не Боктодом. Я уже много лет работаю с ним. Он никогда не использовал такой витиеватый стиль письма. Вот, посмотрите на эти строки в гроссбухе. Они совершенно точно выведены рукой мастера. А еще в вашей грамоте использованы совсем другие чернила. Явно дороже тех, что мы варим. Смотрите, какой насыщенный цвет!

И действительно, записи, на которые указывал торгаш, были накарябаны будто куриной лапой. Совсем не похоже на ровный почерк из расписки. Да и с аргументом про чернила я вынужден был согласиться.

— Выходит, молодой экселенс, что род Адамастро получил ровно столько товара, сколько оплатил, — подытожил лавочник. — К сему дню погашена лишь половина стоимости заказа. Оттого и передано только семь фальшионов из пятнадцати. В качестве доказательства, я могу показать вам расписки с настоящей подписью мастера Боктода. Мне очень жаль, господин, однако я бессилен в этой ситуации…

— Мне нужно вернуться в поместье, чтобы уточнить некоторые моменты, — не перестал я отыгрывать заносчивого дворянина, хотя, откровенно признаться, мне стало несколько неловко за свои наезды.

— Да-да, почтенный экселенс, как вам будет угодно! — охотно закивал торгаш, украдкой утирая засаленным рукавом испарину со лба. — Двери нашего магазина открыты для вас в любое время!

Я вышел на «свежий» воздух, и непроизвольно поморщился, когда в нос ударила вонь крупного города. Черт, и как здесь вообще люди живут⁈ Ну невыносимо же! Перепрыгивая через кучи навоза, я доковылял до соседней улицы, где Веда изволила рассматривать товары. Пришлось объявить, что шопинг отменяется и нам надо срочно ехать домой. Я ждал, что девушка сейчас примется спорить, капризничать и упрашивать меня задержаться еще ненадолго. Но сестрица удивительно покладисто отправилась к двуколке. Иногда я забываю, насколько здесь большой вес имеет мужское слово.

Обратный путь до поместья Адамастро прошел в спокойной и молчаливой атмосфере. Все-таки моя спутница расстроилась оттого, что нам пришлось спешно уехать. Но виду старалась не подавать. Мне даже как-то жалко стало её. Не так уж много у юной барышни тут развлечений, раз уж столь незначительная поездка пробуждает в ней такой энтузиазм. Надо будет как-нибудь Веде полноценный вояж устроить. Она всегда так трепетно опекала своего непутевого брата, а тот воспринимал её заботу как должное. Пора бы ей хотя бы в малости отплатить за доброту и ласку. Но сначала предстоит решить вопрос с непонятной сделкой. А для этого нужно идти на поклон к Одиону…

— Мой экселенс, позволишь занять немного твоего времени? — осторожно заглянул я в его кабинет, когда мы прибыли в имение.

— А, Ризант, ты уже вернулся? Входи, рассказывай, — добродушно махнул увешанной перстнями ладонью глава рода. — Ты разобрался с этим кузнецом?

— Пока еще нет, отец. Ситуация оказалась несколько не такой, как мы думали…

— И в чем же сложность? — вмиг улетучилось благостное настроение собеседника.

— Боюсь, что нас обманывают…

— Это я без тебя знаю! Деньги потрачены, а товар до сей поры не поставлен! За такое вопиющее бесчинство этого Боктода нужно…

— Нет-нет, мой экселенс, подожди! Ремесленник как раз ни при чем, — поспешно прервал я поток возмущений отца Риза.

— А кто же, по-твоему, виноват во всем этом? — вперил в меня Одион тяжелый взгляд.

— Пока что всё указывает на Рория.

— Мой приказчик⁈ Этого не может быть, сын! Рорий служил мне еще до твоего рождения. Я доверяю ему чуть меньше, чем самому себе!

— Ну тогда выслушай, отец, что я узнал в лавке. Возможно, я в силу юности упускаю какую-то важную деталь…

Я обстоятельно пересказал главе Адамастро подробности разговора с торгашом. О поддельной расписке от Боктода и о подлинных грамотах, которые сохранились в лавке. Согласно им, Рорий вносил оплату частями, хотя Одион выдал ему из родовой казны сразу всю сумму.

— Не могу поверить! Неужели все эти годы приказчик обкрадывал меня? — пораженно изрек хозяин кабинета. — А ведь я припоминаю, что такие странные задержки с поставкой товаров были и раньше! Не очень часто, примерно, один или два раза в луну. Но всё-таки…

— Гораздо интересней, отец, что Рорий делал с монетами, — многозначительно подметил я. — Ведь он оплачивал все покупки, пусть и с большой задержкой. Но для чего ему понадобились деньги?

— Сейчас и узнаем… — аристократ встал из-за стола, подошел к двери и