Людозвери (СИ) - Вульф Лора

— Родители твою кандидатуру одобрили, — Федор присел на кровати, — Понимаешь, для меня это очень важно, родительское, — он помолчал, — Благословление, — и обнял любимую, — Тем более, что предки так о наследниках мечтают!

— Да, они говорили, — Виолетта, вспомнив о собственном сыне, задумалась. Она все еще не решалась знакомить своего жениха с Богдашей, «Пусть пройдет еще немного времени, потом расскажу о сыночке. Федя такой добрый, он обязательно полюбит моего мальчика!»- успокаивала себя молодая женщина.

— У нас большой дом, практически мини гостиница, — продолжал разглагольствовать жених, — Ну, ты же видела?

— Да, да, — дом отличный, рассеянно отвечала Виола

— Ты ведь хочешь жить у моря? Русалочка моя, — говорил Федор, обнимая свою Вилочку и покрывая ее лицо вместе с шеей страстными поцелуями.

Расставшись у подъезда, Федор помчался к своему ненаглядному локомотиву, а Виола, в желтом, эффектном сарафане, направилась в интернат, проведать Богдашу. «На следующие выходные обязательно заберу его домой, сходим в кино вместе с Федором» — она твердо решила на предстоящих выходных познакомить своих мужчин. «У нас будет настоящая семья, потом родятся еще детки, Феденька ведь так любит маленьких!»- умилялась заранее женщина.

— Надежда Кирилловна, — говорила она по телефону, с Богдашей я могу свидеться?

— Подходите, Виолетта, мы как раз гуляем! — отвечала воспитательница.

— Мама, — прокричал Богдан, завидев желтый сарафан матери,

— Мамочка, — мальчик уткнулся ей в плоский живот, — Я так скучал!

— На следующие выходные мы пойдем в кино, поедим мороженое в кафе, — Виолета приобняла мальчика, и они пошли в ближайшую беседку.

— Мама, — мне надоело здесь, забери меня домой,

— Скоро, скоро, сыночек, — Виола вспомнила Федора и ее лицо озарила улыбка, — Мы вообще скоро уедем, с тобой и дядей Федором, на море, — говорила она, — Там большущий дом, а сразу за садом синее, синее море,

— Я буду там ракушки собирать! — радостно согласился мальчик,

— Конечно, — Виолетта гладила ребенка по несуразно большой голове, а сама думала о своем женихе.

— А кто этот дядя Федор?

— Он будет твоим папкой, — она внимательно посмотрела на ребенка, было очевидно, что кости черепа продолжали деформироваться, и голова еще больше увеличивалась в объемах. «Нужно везти его на консультацию в диагностический центр, прошлый раз профессор говорил, что из-за порока сердца, ставить шунт, для оттока жидкости из головы в желудок невозможно, Богдаша попросту не перенесет общий наркоз» — думала Виола, «Может сейчас врачи согласятся на операцию?»

— У меня есть папка? — искренно удивился мальчик,

— Будет, и он очень хороший!

— А я телефон потерял, — сокрушенно признался мальчик и заплакал,

— Как это потерял? — Виола вынырнула из своих мыслей,

— Потерял, — повторил Богдан и еще сильнее разрыдался, из его огромных, синих глаз-блюдец, ручейками побежали две змейки слез, объединяясь на подбородке в единый поток. Богдан смахивал его тыльной стороной маленькой ладошки с сильно проступающими, такими же синими венками.

— Пойдем, — Виола взяла его за руку, мальчик перестал плакать, промокнул обеими ладонями глаза и отправился вместе с матерью.

— Надежда Кирилловна, — обратилась она к воспитательнице, Вот, новый телефон исчез у ребенка,

— Да, мы в курсе, разбираемся, — ответила воспитательница,

— Да вы уж побыстрее разбирайтесь, телефон ведь не дешевый, — начала возмущаться Виола,

— У нас дети здесь разные, бывает всякое, — Надежда Кирилловна посмотрела на Богдана, тот, полными от слез, бездонными глазами глядел на воспитательницу, — Я вас предупреждала, что за такие дорогие вещи мы не несем ответственности,

— Забирать нужно ребенка от сюда, пока не поздно, здесь у вас черте что творится — Виола нервно поправила волосы, — Мы с мужем…, - она не на долго замолчала, — Я замуж выхожу,

— Да, вы говорили, поздравляю, — вежливо отозвалась воспитательница,

— Мы будем жить у самого моря, у мужа дом прямо на берегу, — продолжала хвастаться Виола, увлекшись рассказом о будущем замужестве.

Через минут тридцать, Виолка, поцеловав несколько раз сына, попрощалась с ним и резво зацокала каблучками по асфальту. Богдан долго стоял у забора просунув худенькие ручки, с синими прожилками, сквозь прутья и прислонив свою несуразную голову к металлической ограде, до тех пор, пока желтый сарафан матери совершенно не скрылся из вида.

Прямо у локомотива, за пол часа до отправления Федора встретил машинист из другой поездной бригады,

— Будь другом, давай поменяемся, с начальством я уже все утряс — говорил тот, — Понимаешь, теща нагрянула, мать ее за ногу, — твердил Петрович — маленький, какой-то замученный мужичонка,

— Жена твердит, вези ее завтра, понимаешь, именно завтра, в район, в больницу, это твой долг, говорит, — он глубоко затянулся сигаретой,

— Лады, — Федор сложил термос с кофе обратно в сумку, перспектива побыть еще сутки в жарких Виолкиных объятиях его несказанно радовала, — Ну давай, исполняй свой долг, а я к невесте пошел свой долг исполнять, — хмыкнул Федор, спрыгнув с подножки и пошел в сторону вокзала.

Звонить и предупреждать Вилку о своем незапланированном возвращении он не стал, решил преподнести сюрприз любимой. Федор, еще на вокзале, купил огромный букет георгинов и теперь засел в засаде у подъезда, ожидая невесту.

Из подъезда вышла Виолкина соседка баба Рая, она покормила всех окрестных кошаков китикетом и с чувством своего исполненного долга уселась на лавочку рядом. Несколько особо благодарных кошачьих особей вились рядом с ней, радостно лицезрея свою кормилицу.

— Ты что ли Виолку ждешь? — обратилась она к Федору, с огромным букетом, стоящим за кустами жимолости,

— Да, я Виолетту дожидаюсь, — с достоинством ответил он,

— Да садись, погутарим, — пригласила его соседка, Федор, с малолетства приученный уважать старших и, слушаться их также, сел рядом с бабой Раей, положив букет рядышком.

— Так ты Виолкин ухажер? — вопросительно-утвердительно изрекла она,

— Да, — согласился он, — Жених, — добавил он, широко улыбнувшись,

— Я тебя уже давно заприметила, ну, думаю, повезло наконец девке! — соседка погладила мощного, рыжего кота, запрыгнувшего ей на руки, Федор сидел молча, внимательно внимая ее речам. — Хватит уже ей с ребятеночком мыкаться по жизни то, — баба Рая плотнее уселась на лавочке, приготовившись к длительной беседе,

— Ты мужчина сурьезный, позаботишься о ней, а то отец Богдаши, гад такой, как только мальчонка народился, сразу и убег, не схотел лечить и возиться с ним.

— Вы о чем это? — удивленно выдавил из себя Федор, — Про какого ребятеночка вы тут рассказываете?

— Про Виолкиного, в интернате он проживает для инвалидов…… - она округлив глаза, замолчала, — Так ты не знал? — еще больше удивилась она, — Ну и дела…, Федор, белый как стена, молча, как во сне, смотрел на бабульку.

Виолетта, издалека светя желтым сарафаном, появилась во дворе своего дома.

— Феденька! — она изумленно остановилась около лавочки, — Ты разве не в рейсе? — Виола поменялась в лице, — Что-то случилось, — уже встревоженно спросила она.

— Дезориентированный Федор, молчаливый, как паровоз, сидел рядом с бабой Раей,

— Пойдем, — Вилка взяла его за руку и как ребенка повела в дом,

— А букет, — баба Рая, согнав рыжего кошака с колен, сорвалась с лавочки и всучила цветы Федору в руки. Зайдя в квартиру, Федор будто другими глазами взглянул на ее начинку. Признаки наличия ребенка у хозяйки жилища были не столь явными, все-таки мальчик жил в интернате, но все же присутствовали.

В прихожей сиротливо висела детская курточка, коричневого цвета, на холодильнике был пришпилен магнитом детский рисунок, да в ванной стояла пара заношенных маленьких тапочек.

— У тебя есть ребенок? — обиженно, будто сам еще не вышел из детского возраста, — спросил любитель локомотивов,